Сойти с ума (СИ) - Форст Мира
– Я собираюсь к Миару, – сообщил как-то Доббин за завтраком. – Ты едешь, нимфа?
– Еще спрашиваешь! – горячо откликнулась Аделина.
– Бригитта, ты как, с нами? – спросил Модсли.
– Нет, я в другой раз Миара навещу, – отказалась графиня, так как у нее появлялась возможность прогуляться к дереву иллюзий.
Аделина о тайне леса не знала, и просвещать на этот счет девушку никто не собирался. Об этом Бригитту просил Доббин уже в первый день появления жены Эрниса в поселке.
– Бригитта, я понимаю, вы подруги, но она все равно останется чужачкой для леса. Он никогда не будет значить для нее того, что значит для нас, – пояснил парень свою просьбу.
Графиня дала слово и собиралась его сдержать. Она не стала рассказывать Доббину о той неосторожности, которую уже совершила. Тут уж ничего не изменить.
Как всегда, думая о Чароне, девушка выпала из реальности, потому не сразу вникла в то, что ей говорит Аделина.
– Бригитта, ты зачем варенье на омлет кладешь? – подозрительно вопрошала та. – Это же лишено всякого здравого смысла!
– А где ты видишь здесь людей со здравым смыслом? – рассмеялся Доббин Модсли.
Бригитта улыбнулась, сообразив, что Аделина теперь и ее подозревает в умалишении.
– Ты такая ворчунья, – обняла она подругу.
Дерево иллюзий привычно переливалось контрастами и несочетаемыми красками, выписывало вокруг своей оси удивительный оптический мираж.
Бригитта, как, впрочем, и любой другой обитатель Скаженного леса, не смогла бы объяснить наверняка значение этого природного фокуса. Но в том, что именно дерево делало лес таким, какой он есть, сомневаться не приходилось. От него шел поток искрящихся многокрасочных точек. Искорки не рассеивались, а окутывали весь оазис и устремлялись дальше, во все уголки царства безумцев.
Девушка ощущала себя в этом месте героиней сказочного мифа, участницей волшебного действа, неподдающегося логическому объяснению. Здесь можно было выстраивать картинки в своей голове и видеть их воплощение в ледяной и водной глади, можно представлять себя кем угодно и наблюдать, как созданные образы живут в водно-ледяном отражении. Неудивительно, что король Леопольд стремился завладеть деревом. С такой мистификацией он сможет выписывать мир по своим правилам.
Эх, только бы Чарон понял всю важность дерева для Скаженного леса и всю опасность, если оно окажется в руках государя, – вздохнула Бригитта.
Она любовалась в водном зеркале на себя, играющую с Кардиналом, чуть смутилась, когда ее изображение подало руку Чарону Волфуорту.
Стоило Бригитте вернуться в поселок, как начался настоящий там-тарарам.
– Скорее, сюда! – созывал всех к погребку художник.
Девушка предположила, Саян хочет поделиться очередной гениальной идеей, но дело оказалось совсем в другом.
– Я волчат рисовал. Волки потомство принесли, – торопился сказать мужчина. – Так их и увидел.
– Кого их? Саян, не томи, – поторопил живописца Хан.
– Тех, кто в разломе живет. С кем нас вождь учил драться. Они сюда бегут, к нам. Я-то на пригорке был, а они в низине, потому я быстрее поспел. Бесноватые скоро тоже добегут.
– А палки у них в руках были? – запаниковала Бригитта.
Надо же такому случиться, что именно в этот час в восточном поселке, кроме графини и самих скаженных, никого больше не было. Доббин укатил к Миару, и Бригитта трусливо пожалела, что отклонила предложение ехать вместе с ним и Аделиной. Сидела бы сейчас в гостях у эльфов и не пришлось бы решать трудную задачку. Друзья Модсли отправились за дровами и вряд ли вернуться раньше вечера. Поселяне использовали в быту цветы тепла, но печь в погребке на кухне и баню топили дровами, а процесс их добывания требовал определенных усилий. Деревья в лесу не рубили, искали упавшие. Их и использовали на растопку.
– Палок не видел, – ответил Саян на вопрос девушки. – Еще меня их лица поразили. В прошлый раз свирепыми к нам бежали, а сейчас испуганными.
– Чегой-то бесноватые испуганные? – удивился Геральд. – Они ж не из боязливых.
– А Лорик с Юки где? – оглядывалась графиня в надежде хоть на какую-то внешнюю защиту пока непонятно отчего.
– На речку ушли. Я видел, – сообщил Хан. – Эллочка с Джоаном за ними увязались.
Бригитта знала, зачем звери туда двинулись. Нашли себе забаву – проваливаться в воду на подтаявшем льду и затем с шумом оттуда выбираться.
Делать нечего, надо что-то решать, и графиня велела всем прятаться в погребке.
За приближением обитателей разлома следили сквозь щели в оконных ставнях. Как и говорил Саян, выглядели пришлые напуганными. Бригитта обратила внимание, что пожаловали к ним не все, но знакомая старушка присутствовала.
– Вам чаво надоть? – не выдержал Геральд.
Гости, до сей минуты растерянно оглядывающиеся в поисках людей, заговорили все разом.
– Ничего непонятно, – посетовала Бригитта и смело открыла дверь.
Девушке стало ясно, подземные жители пришли не с целью подраться.
– Что случилось? – вышла она на крыльцо, и скаженные из погребка потянулись вслед за ней.
– Смерть идет, – прерывисто выдала предводительница пещерников.
– Так тебе уже пора, старая, – хихикнул Геральд.
– Молчи, пень! – огрызнулась женщина. – Северяне в нашем доме.
– Неужели тоннель обнаружили? – ахнула Бригитта.
Старушка промолчала, отвела глаза.
Так, тут что-то нечисто, – заподозрила графиня. Но это потом.
– Сколько их? – спросила она.
– Трое. С ножами, – пробасил мужчина, которого Бригитта уже не раз видела рядом с предводительницей-старушкой.
– А где остальные, кто с вами в разломе живет? Убиты?– вообразила девушка, что северяне всех зарезали.
– Не, вряд ли, – ответил тот же мужик. – В пещерах попрятались.
– А вы чавось врага к нам привели? – всполошился Геральд. – Они ж по вашим следам сейчас притопают.
– Уже притопали, – оповестил о своем присутствии северянин.
Крупный детина разбойничьей наружности. Таковыми же оказались и двое других, выступивших из-за торца погребка.
Мужчины не были похожи на военных. Не та выправка, – определила Бригитта. Да и какие военные в Скаженном лесу, если в обычном мире идет война, они должны быть на передовой. Выглядели эти северяне противно, разговаривали некультурно, демонстративно поигрывали страшными ножами с изогнутыми лезвиями. Девушка не знала, как обычно выглядят бандиты, но предполагала, что именно так.
Был бы рядом Чарон, он бы уж точно знал, что делать, – сокрушалась графиня Янссен. Да герцог уже давно бы расправился с ними! Как вести себя с подобным типом людей? Как с ними справиться? Как прогнать? А дальше? Даже, если удастся прогнать, они обязательно вернутся и, скорее всего, не втроем, а приведут других.
Скаженные вели себя непривычно тихо, как будто инстинктивно понимали, что с этими пришлыми лучше не связываться. Даже Изабель и Молли прятались за спины других и не кокетничали с незнакомцами.
– Ты смотри-ка, какая цыпа! – присвистнул один из мужиков, встал напротив Бригитты, широко расставил свои ноги-столбы и принялся липко разглядывать хорошенькую девушку.
– Я чайка, – поспешила сообщить Бригитта.
Ей было очень страшно, единственным спасением от притязаний мерзкого мужлана виделось – притворство. Надеялась, что противный тип побрезгует прикасаться к скаженной.
– Пофиг, – не оправдал ожиданий бандит и провел рукой по ее искусно заплетенной косе. Даже глаза на секунду закрыл от удовольствия. Видимо, таких шелковистых локонов трогать ему еще не доводилось.
– Больная она, – неожиданно выступил вперед Даниэл.
– Вы все тут больные, ушастый, – загоготал мужик, продолжая наглаживать Бригитту.
– Ты не понял, – не сдавался эльф, – кожная болезнь у нее. Будешь трогать – тебе передастся.
– Да? – вроде не поверил северянин, но руки от девушки все же убрал.
Бригитта, мысленно благодаря Даниэла, сняла с правой руки перчатку и продемонстрировала потенциальному насильнику свою ладошку, где еще сохранялись следы от ожогов.
