Песня ветра (СИ) - Завгородняя Анна Александровна

    Грейг Ла Туз не рискнул уточнить, промолчав и глядя на капитана. Гарри поймал его взгляд, проговорил недовольно.

   - Ступай и делай все так, как договаривались!

   - Я буду следовать за ними на расстоянии! – повторил мужчина.

   - И ты заберешь для меня то, что найдет Катарина! – велел Гарри.

    Грейг сдвинул брови.

   - А если ей не удастся? – спросил спокойно.

   - Удастся! – отреза капитан. – Она слишком хочет жить и Мердок будет ей помогать, ведь у него есть и свои причины отправиться с Катариной.

   «Главное, чтобы она не узнала обо всем до того, как прибудет на место!» - подумал он, глядя, как Грейг покидает его кабинет и слушая звук гулких шагов по коридору в направлении лестницы. После чего вернулся к окну, чтобы отыскать взглядом «Песню Ветра». Корабль оставался на месте. Черная мачта темнела над крышей здания и была едва видна, но пирату хватало обзора, чтобы знать: судно находится там, где ему положено быть, только внутри мужчины таилось странное подозрение, что обряд прошел не так, как ему бы хотелось. Нет, корабль отдал все, что полагалось хозяину. «Песня Ветра» безошибочно определил родство между Гарри и девушкой, признал ее. Гарри надеялся, что силы Катарины хватит надолго, что он сам будет молодым до тех пор, пока она не принесет ему то, о чем он так мечтает и то, что, в силу определенных обстоятельств, не может достать сам.

   «Она справится», - подумал мужчина, продолжая смотреть вдаль. Главное, чтобы она успела это сделать до того, как падут чары, вернув Гарри прежнее слабое тело.

   «Или до того, как ее найдет ее отец!» - поправил себя пират.

    Первые два дня я не могла найти в себе силы, чтобы покинуть каюту и предстать перед командой Мердока в своем новом ужасающем обличье. И Золтан, и Марк…да что там говорить, все остальные члены команды знали во что я превратилась. Может быть, кто-то жалел меня, или, напротив, смеялся над глупой девчонкой, решившей, что ей ничего не грозит и попавшейся на обман собственного отца, я не знала и не хотела знать. Просто сидела на кровати или за столом и думала о произошедшем, не переставая ругать саму себя.

    На исходе третьего дня в каюту постучали, и я подняла голову, чтобы привычно попросить гостя удалиться, но тут двери распахнулись и в свете заката возник сам капитан. Он вошел внутрь и в пару широких шагов оказался рядом. Смерил меня насмешливым взглядом и сел напротив, положив руки на стол, после чего уставился на меня с вызовом.

   - И как долго ты намерена тут отсиживаться? – поинтересовался резко.

    Я посмотрела в желтые глаза и покосилась на двери, так и оставшиеся распахнутыми.

   - Пока не прибудем к месту назначения! – произнесла.

    Мердок хмыкнул.

   - Это долго. Ты не выдержишь взаперти!

    Я хмыкнула, дразня мужчину.

   - Вы продолжаете мне тыкать, хотя я сейчас гожусь вам в матери, - съязвила.

   - Скорее, в бабушки! – ответил он.

    Я только и смогла, что открыть возмущенно рот, но капитан не дал мне что-либо ответить, продолжив:

   - Прежняя Катарина Фонтес нравилась мне больше!

   - Представьте себе, мне тоже! – намекнула на свой преклонный возраст, подаренный отцом за не пойми какие прегрешения.

   - Я не об этом!

   - А я об этом!

    Мы уставились друг на друга. Мой взгляд – само возмущение, его – полный хладнокровия и решимости.

    - Тебе стоит успокоиться и начать выходить на свежий воздух! – предупредил капитан. – Закрывшись и отгородившись ото всех – это не решение!

    Будто я сама не знала об этом. Но как представлю глаза команды! Не хочу видеть сочувствие в их глазах, только Мердок прав.

   - Вижу по глазам, Катарина, что ты все правильно поняла! – сказал он.

    Я вздохнула и отвела взгляд.

   - Пойдем со мной! - предложил он.

    С трудом заставила себя подняться и пройти несколько метров отделявших от распахнутой двери. Сухонькой рученкой ухватилась за стену, подставив лицо солнцу, слишком яркому и теплому, заставившему зажмуриться от пронзительных лучей, коснувшихся кожи.

   - Леди? – голос Марка прозвучал совсем рядом, и я опустила глаза, заметив юнгу рядом с собой.

   - Отлично выглядите! – заявил он уверенно.

   - Смеешься? – удивилась я, но видела, что мальчик не хотел обидеть, а наоборот, пытался поддержать как мог.

   - Мы здесь не враги тебе, - сказал Мердок со спины.

    Я огляделась. На палубе присутствовала почти вся команда и они смотрели на меня, только во взглядах множества глаз, устремленных в мою сторону, я не видела насмешки или осуждения. Не видела и сочувствия, которого боялась больше всего.

    Рука капитана неожиданно легла на плечо, и он сказал еле слышно:

   - Я помогу тебе.

    Странное тепло разлилось по телу от этого дружественного прикосновения. Я не решилась обернуться и не позволила себе сбросить руку мужчины, просто кивнула и посмотрела на команду «Сирены», сказав только короткое: «Спасибо!».

    Это был второй шторм, перенесенный мной за время путешествия. В тот самый первый раз, помню, я сильно испугалась. Присутствие Марка позволило мне не запаниковать и взять себя в руки, но, как оказалось, это и не шторм был вовсе, в сравнении с тем, что пришлось пережить в тот ужасный день.

    Плаванье длилось уже неделю и по словам капитана, вскорости мы должны были достигнуть берегов острова Молл, на восточном мысе которого располагался небольшой портовый город, где капитан хотел пополнить запасы воды и провианта. Все эти дни я продолжала исполнять свои обязанности на камбузе, помогая мистеру Боунзу. Отношение ко мне команды не изменилось, хотя сам капитан смотрел несколько иначе. Часто, стоя перед закатом на палубе и глядя на солнце, тонувшее в волнах, я думала о том, что удерживает Мердока рядом со мной и что заставляет искать спасения для Гарри. Так называемый отец дал понять, что только в его спасении заключается и мое собственное. До сих пор с содроганием вспоминаю его слова, слишком спокойные и хладнокровные для того, кем он являлся.

   - Только если разрушишь проклятье, вернешь свой прежний облик, - сказал он, стоя передо мной. Непривычно высокий, крепкий и молодой. – Мы повязаны! Ты должна мне за свою мать, Катарина и пришло время отдавать долги. Если бы она не погибла … - и дальше тишина. Он так и не соизволил поделиться своими мыслями, хотя, кажется, я и сама могла догадаться о том, что он имеет ввиду. Если бы моя мать, Тереза не умерла так рано, она, а не я, сейчас была ба на этом судне, отправлявшемся на край света в поисках спасения одному из самых дурных людей, которых я имела несчастье повстречать на своем пути…

    Обо всем этом я думала, пока сидела в каюте, глядя как мир переворачивается и ходит ходуном. Прошлый шторм не шел ни в какое сравнение с тем, что переживала сейчас «Сирена». Я пыталась удержаться, чтобы устоять на палубе, но судно кренилось то влево, то в право, прыгало на волнах, будто мяч, какими обычно играют дети, и вместе с кораблем прыгала и я. Старческие слабые руки не выдерживали напряжения. Пару раз меня отрывало от кровати, привинченной к полу, швыряло в стену, а в окнах виднелось самое жуткое зрелище, какое я только могла видеть в своей жизни: море поднималось и плескалось за окном. Билось, стучалось, просачивалось мокрыми слезами, смеялось и свистело в рваных парусах.

   - Это конец! – подумала я и, кажется, произнесла вслух.

    В двери каюты что-то с силой ударилось, и я вздрогнула, а «Сирена» в очередной раз накренилась под невероятным углом, так что я соскользнула по полу и встала на стене с ужасом глядя в окно рядом со своими ногами: под ним плескалась темная бездна, слишком страшная и опасная, чтобы мое сердце не сдавило от ужаса. Старое тело было слабым, и я то и дело ощущала все то, что переживают старики. Давило сердце, крутило ноги и руки, суставы болели на смену погоды, а сейчас все внутри просто заледенело от ужаса.