В поисках Оюты (СИ) - Мария Лунёва
Наши преследователи двинулись вслед, держась на расстоянии.
Глава 21
Шу, ухмыляясь, вел картар от бархана к бархану. Он намеренно уводил погоню вглубь этой убийственно жаркой планеты.
Одно из солнц встало в зените, когда прямо из песка вынырнула огромная тварь размером с кита, только вот походила она больше на земных скатов. Мощные треугольные плавники можно было спутать с крыльями. Только вот твари не летали, а выпрыгивали и парили. Гигантские тени ложились на песчаные насыпи и скользили вперед, не отставая от своих хозяев. Пространство огласил первый рев жуткой туземной живности.
Взвизгнув, я задрала ноги и поджала колени, вся уместившись на сидении.
Местная животина с длинным, тонким хвостом, разинув пасть, пролетела в каком-то метре выше нас.
— Шу! — в моем голосе появились истеричные нотки. — Кто это? Кто?
— Рахулы, — довольно оскалился он. — Значит, мы уже достаточно далеко от поселений. Наши друзья весьма осторожны. Что же будем сворачивать.
— Куда? — моя паника нарастала.
— На север, — он махнул рукой, указывая непонятно куда. — Там рынки крупнее и среди торговцев встречаются не только самьяты, но и фарамы. А у них товар и качественнее, и дешевле в несколько раз. Только с хвостом разберемся и дальше тратиться полетим.
— Фарамы? — Я кусала от страха губы. — Это как твой друг?
— Тагус? Да, — гурсан кивнул и усмехнулся. — Он основатель огромной семьи контрабандистов.
— И ты хочешь переселить его на Оюту? — прохрипела испуганно, все не могла оторвать взгляд от парящих над барханами тварей.
— Да, хочу, — Шу повернул голову и приподнял бровь, — поверь, Луиза, среди контрабандистов очень много достойных и фарамов, и самьятов, и людей, к слову.
— Что-то я сомневаюсь... — выдохнула, заворожено глядя, как над нами пролетает и уходит куда-то в песок очередной темно-серый рахул.
Его хвост слегка задел наш картар. Машину чуть повело в сторону, но Шу легко удержал управление.
— Не сомневайся, Луиза. Взять хотя бы Сунира — супруга твоей воспитанницы. Отличный малый, миранец, а понятия о чести, достоинстве и семье почище, чем у гурсанов. Он дочь твоей Кристы ценой своей шкуры и семейного корабля спасал. А сам — бывший контрабандист с таким количеством судимостей, что любой здесь самьят от зависти облезет. Глава их семьи — марионер Демьян Стартхов — каторжник, а молодую женщину да и миранцев этих, Сунира и Ратхара, из такой передряги вытащил, что и врагу не пожелаю. Гуманнее сразу пристрелить. Так что... — Он умолк и резко разверну картар, вовремя убравшись с пути очередного песчаного ската.
— Почему они так рты разевают? — меня передернуло от ужаса.
— Кормятся, — в голосе Шу я совсем не слышала тревожных ноток. — Заглатывают песок, просеивают его через боковые жабры и все, что остается, проглатывают.
— А нас могут?
— Если особь большая, то вполне, — Шу кивнул, да так спокойно, что у меня холодок по спине прошелся и это при такой-то жаре.
— А если наш картар сломается? — пропищала, вглядываясь в каждую зверюгу и примерно прикидывая — влезем мы ей в пасть или нет.
— За спиной еще три летят, позаимствуем... — отмахнулся Шу от меня.
Хлопнув ресницами, только и смогла, что сглотнуть вязкий ком, застрявший в горле.
Прямо перед нами из песка вынырнула очередная туземная живность.Закрыв глаза, взмолилась.
— Луиза, расслабься, — засмеялся этот несносный мужчина. — Все нормально. Я контролирую ситуацию. Вон наш хвост активно пошел на сближение. Кажется, они тоже не в восторге оказаться на пути голодных рахулов.
Шу, явно веселясь, увеличивал скорость и создавал видимость, что мы уходим от погони. Близость песчаных монстров его только подбодряла. Я же от страха потом обливалась, но помнила одно — у этих нелюдей может быть информация о моей девочке.
Вот и не жаловалась и даже виду старалась не подавать, что готова в панику скатиться.
Нас догоняли.
Стремительно и настойчиво.
— Ай, как замечательно! Лу, сейчас порезвимся!
Он резко ударил по тормозам. Несколько раз моргнув, сообразила, что Лу — это имя мое он так сократил.
Но снова смолчала — не «сердечко мое» уже хорошо.
Остановившись, Шу подождал, пока к нам подлетят вплотную, а после, выхватив бластер из кобуры, выскочил из картара.Вспышка, вторая, третья...
Обернувшись, уставилась в окно заднего вида. Два из трех преследуемых нас картаров, дымились. В них бились разноцветные чешуйчатые самьяты и пытались открыть заклинившие вертикальные двери. Только вот замки на них оказались жутко раскуроченными выстрелами. Шу же вальяжно шествовал по песку к третьей машине.
Прислонив дуло бластера к плечу, он улыбался, довольный как кот, нажравшийся сметаны. И вот это выражение на его лице, казалось более естественным, чем та напускная доброта, которую он старался демонстрировать окружающим. И наверное, в иной ситуации я бы уже давно с диким ором бежала от него подальше. Возможно, именно этого он и опасался, названивая мне все эти месяцы и корча из себя эдакого сладкого мальчика.
Но! После того как я побывала в плену у работорговцев.
После того как моего ребенка по заказу выкрали у меня из-под носа, уяснила одно: сильный мужчина рядом — это гарантия безопасности семьи.
Я не представляю того смертника, который рискнул бы обидеть или хотя бы тронуть жену и детей этого гурсана. Шу за неродную-то дочь бандитов чешуйчатых по пустыне загонял, а за родную? Всю планету бы на воздух поднял!
Нет. Никуда я от него не побегу. Пусть он вот так, как акула на диете, на всех вокруг смотрит — оно как-то надежнее.
Пока я наблюдала за своим гурсаном, он рывком вскрыл дверь центрального картара и выволок оттуда фарама с ядовито-зеленым пушком на голове.
— Ты что творишь, гурсан? — завопил он, но тут же умолк, стоило дулу бластера Шу упереться в его переносицу.
— Я ищу свою дочь, птенчик. Поведай-ка мне, что ты знаешь о человеческих детях в этих краях.
— Да умойся, я те чё стукач?
Шу ощерился, отвел от него бластер и направил его в ближайший картар, в котором бились, пытаясь выбраться, подельники фарама. Индикатор заряда на грозном оружие Шу стремительно разгорался ярко-красным. Выстрел... и металлический подбитый короб с ящерами занялся адовым огнем. Взвизгнув, я прикрыла ладонями лицо.
Нет, видеть, как умирают даже такие отморозки, оказалась не готова.
— Ну, будешь сговорчивей? — нежно пропел Шу.
Рядом с нами из песка вынырнул очередной огромный как скат рахул.
Глава 21.1
У меня от испуга дыхание сперло. Вдруг показалось, что эта тварь сейчас заглотнет наш картар и меня вместе с ним. А Шу ничего сделать не успеет. Но еще страшнее сейчас мне было выскочить наружу. Туда, где парили эти монстры. Где заживо в металлической коробке горели нелюди, и счастливо скалился мой гурсан.
— Где дети фарам? — резкий голос Шу привел меня в чувства.
Убрав от лица руки, я снова уставилась в окно. На пылающий картар старалась не смотреть, но выходило плохо. Никто там уже не шевелился. Зато во второй заклиненной машине в истерике бились трое ящеров. На их чешуйчатых лицах отражался дикий ужас.
Мое сердце дрогнуло, но вдруг я заметила у одного из них на поясе кобуру.
И действительность накрыла с головой.
Это не праздные туристы, попавшие в переделку, а настоящие местные бандиты.
Жертвы здесь мы. И окажись я и Шу настоящими молодоженами, сейчас бы жестоко грабили и наверняка убивали бы нас. И рука бы у них не дрожала. Наверняка не мы первые, но, к счастью, на их веку — последние.Так стоит ли так сопереживать им? Убьет их Шу, так может, чью-то жизнь спасет.
Да, человеческая суть во мне шептала о совести, о милосердии, о сострадании.
Но память услужливо подсовывала картины отлета крейсера, на котором находилась моя Оюта. Она уже тогда была обречена. Ее «пасли», вылавливали вот такие вот нелюди. И по отношению к моему ребенку даже сейчас вот этот фарам не желал проявлять ни жалости, ни сочувствия.
А с волками жить — по-волчьи выть! Так еще древние говорили и были абсолютно правы.
— Где мой ребенок? — грозно рыкнул Шу и навел свой бластер на второй картар.
Я моргнула и не шевельнулась.
Совесть умолкла — материнская любовь задавила ее на корню.
— Нет у нас здесь детей, гурсан. Не торгуем! — ладони фарама мелко дрожали, выдавая его эмоции.
— А у меня другая
