Стихийный мир. Дракон-вампир - Сильвия Лайм
— Почему вас называют Рыжей Синицей и почему вы скрываете это имя?
Кровавая пелена перед глазами постепенно исчезала, но ее следы все еще отпечатывались под веками. И внезапно будто именно это и подсказало мне задать такой вопрос.
Карлица хитро улыбнулась, хихикнув. А потом тихо проникновенно прошептала:
— Я скажу тебе, прекрасная лаурия Красного дожа. Скажу. Слушай внимательно. Меня зовут Рыжей Синицей потому, что синицы — это единственные птицы, которые едят не только червей да мух… но еще и мозги. Изредка… когда им становится скучно, синицы находят спящих летучих мышей и выклевывают им головы прямо во сне. Тюк — и разбивают череп. Тюк — и ням-ням! А теперь скажи мне, лаурия, есть ли разница между тобой и летучей мышью?..
Я отшатнулась, с силой оторвав ее кисти от своего платья. А женщина рассмеялась низким гортанным смехом, который так не подходил к ее звонкому голосу. Почему-то она смеялась все громче и громче, а мне становилось все страшнее.
Но в следующий миг штора за моей спиной резко раскрылась, и в шатер с криками вбежал десяток стражников.
— Задержать ее! Рыжая Синица, вы приговариваетесь…
Я только и успела, что повернуть голову к двери, а затем обратно.
Но маленькой карлицы уже не было за столом. И после непродолжительного поиска оказалось, что шатер совершенно пуст.
На столе осталось грязное заляпанное блюдо с сердцем, на полу валялась мертвая коза.
Но маленького бутылька с моей кровью на столе уже не было.
— Вы в порядке, прекрасная лаурия?! — подбежал ко мне с поклоном Тейноран. Краем глаза я только и видела, что три его черных косы на чистовыбритой голове да мощные плечи. — С вами ничего не случилось? Как я мог допустить?.. Сегодня же попрошу снять меня с должности вашего шеррия, я должен быть наказан.
Он упал на колени и при этом все равно оказался не слишком ниже меня. Низкий голос звучал действительно расстроенно.
— Да успокойся, чего ты распереживался опять? — нервно дотронулась я до его плеча, пытаясь поднять обратно.
Но в результате только заляпала его козьей кровью.
— Вы ранены, лаурия! — ахнул шеррий, а затем, стиснув зубы, стал стягивать с себя рубашку и рвать на лоскуты. — Я перевяжу, погодите мгновение…
Я опустила взгляд на руку, где и впрямь до сих пор остался глубокий порез. И мне резко поплохело. С кисти на пол капала моя собственная кровь. И довольно сильно. Прежде мне казалось, что под воздействием магии или ритуала кровотечение было не столь обильным.
В любом случае Рыжая Синица меня обманула. Рану она не залечила.
В глазах начало темнеть, как бывает, когда адреналин перестает подогревать и сознание заболачивает страх. Ноги подогнулись, но в момент, когда я уже собиралась упасть, с другой стороны меня кто-то подхватил.
— Лекаря, быстро! — раздался на грани сознания голос, в котором я трудом узнала Ала.
Но на ногах я все же устояла. А все потому, что внезапно мне показалось: на столе впереди что-то блеснуло.
— Погодите! — крикнула я, но из горла вырвался только хрип.
Ал не выпустил меня.
— Да подожди, я… я…
Попытавшись вырваться повторно, снова потерпела фиаско. Сознание в этот момент у меня было явно измененное, потому что я начала раздражаться.
Ну почему они не дают мне подойти к столу? Это же так важно! Еще эти стражники продолжают тут шарить, выискивать следы, оставшиеся от ведьмы, что звала себя гаруспиком.
— Пусть они уйдут! — пискнула я, снова посмотрев на рану, которую шеррий уже торопился замотать лоскутами от своей рубашки.
Ал кивнул мужчинам в латах, и те исчезли из шатра, словно ветром унесенные.
— Сейчас-сейчас, моя госпожа, — бубнил тем временем шеррий, приноравливаясь, как бы перетянуть вены выше локтя.
Я не собиралась ему мешать. Просто боль с каждой секундой словно становилась сильнее, и я невольно протянула другую руку к порезу.
И время снова замедлилось. В ушах раздался стук сердца. Медленный, но четкий, как грохот грома.
Один раз, второй…
А затем вся кровь: моя, козья, ведьмина, что залила шатер, — вдруг начала подниматься в воздух круглыми блестящими, словно рубины, каплями.
— Как тогда, в купальнях… — выдавила я одними губами, зачарованно глядя, как капли летают вокруг драгоценными бусинами.
Шеррий и Ал замерли, пораженные не меньше моего.
Я же почувствовала, что в месте раны стало щекотно. Опустила взгляд и заметила примерно одновременно с Тейнораном, что разрез на венах подернулся дымкой, а кровь там превратилась в… сверкающую воду. Она блестела на моей коже, светилась изнутри, словно жидкое солнце. И через пару мгновений порез полностью исчез.
— Чароводница, — ахнул Тейноран, и повязки выпали из его мощных смуглых рук.
— Ты ничего не видел, — резко прокомментировал Ал, стрельнув холодным черным взглядом в шеррия.
Тот лишь перевел свое внимание на меня, а потом еще ниже склонил голову.
— Хорошо, что вы не пострадали, прекрасная лаурия.
Я глубоко вздохнула, с трудом соображая.
Кровавые бусины в воздухе снова сверкнули и опали на пол багряными каплями. А я вдруг резко бросилась вперед.
Шеррий и Ал явно решили, что я не в своем уме. Потому что через долю секунды я уже стояла у блюда и жадно шарила в липкой луже.
— Что вы делаете, прекрасная… — глухо спросил Тейноран. И на слове «прекрасная» его голос сорвался. Вряд ли я сейчас была так уж прекрасна.
— Ищу. Кое-что очень важное.
И я нашла! Не могла поверить, что бутылек с кровью Рыжая Синица успела схватить перед побегом, а свои серьги забрать — нет. Они так и остались валяться в чаше, испачканные, липкие, но все такие же ценные.
Маленькие камни у меня в ладони приятно согрели пальцы.
— Я нашла камни Истины, — улыбнулась я Алу, что смотрел на меня с мрачной неподвижностью и глубоко сведенными черными бровями. Шеррий только шире открыл глаза.
Подняла в воздух грязные серьги и потрясла.
— Это большая редкость, прекрасная лаурия, — ответил Тейноран. — Вы будете их владелицей по праву.
И поклонился.
— Истинно так, — кивнул Ал без малейшей улыбки, а затем развернулся к выходу из шатра и открыл штору. — А сейчас, я думаю, нам пора уходить отсюда. Красный дож наверняка уже предупрежден о случившемся. Он будет недоволен.
— Что? — ахнула я. — Недоволен? Но… почему?.. — При упоминании повелителя империи Огненной луны меня как-то резко объяла слабость.
Ал вместо ответа просто кивнул в мою сторону, и я проследила за его взглядом.
Вся моя одежда была залита кровью. Руки и ноги, наверняка и лицо.
Видимо, этот
