Его Луна, или Переговоры с последствиями - Янина Наперсток
— И теперь ты чувствуешь себя виноватой, — подвел черту Рэд. Селена обреченно кивнула. — Зря! Ты не сделала абсолютно ничего плохого — никого не обманула, не предала. Всего лишь отстояла свою точку зрения. Если отцу нравится Онадэрра и мастерская — это его выбор. Но он не должен был препятствовать тебе делать твой. А он же фактически манипулировал, давя на совесть, чтобы вынудить остаться. Я, думаю, уже неплохо знаю тебя, Сел. Никогда бы ты не смогла стать счастливой на родине. И отец твой… со временем поймет и смирится.
И Рэд, обняв девушку, прижал ее голову к своей груди и стал гладить по волосам. Почувствовал, что ей это надо. И Селена, не выдержав, разревелась.
— Кстати, как ты хочешь, чтобы прошла наша свадьба? — спросил капитан, когда девушка успокоилась, но все еще не выпуская ее из объятий. Селена растерялась:
— Я вообще несколько дней назад о свадьбе не думала. Мне, по сути, все равно, лишь бы женихом был ты.
— Ну не лукавь, все девчонки об этом думают с детства! Что тебе представлялось? Огромная церковь, толпа народа, пять подружек невесты, несущих шлейф к платью? Или романтический вечер на необитаемом острове с парой ближайших друзей?
— На Земле еще остались необитаемые острова?!
— Ну если поискать, думаю, найдем. В крайнем случае приплатим аборигенам, чтобы отплыли на денек на соседний остров и не мешали мечтам сбываться.
— Рэд, если серьезно, мне правда все равно. Пусть все будет, как ты считаешь нужным. Только надо немного времени, чтобы мама с братом прилетели. Отец, скорее всего, не захочет. Он очень… упрямый и деспотичный, если уж честно. А ты так уверен, что твоя семья меня примет? Какую-то переселенку без флага, без родины?
Глаза Рэда приобрели стальной оттенок:
— Мне глубоко безразлично, как они отнесутся. Если они желают мне счастья, то все поймут. Если же их не волнуют мои чувства, почему меня должны волновать их? Я люблю тебя, Сел, и мне все равно, кто и что о тебе думает. Вообще, жизнь на Земле в этом плане закаляет. И сейчас я понял, что тебе придется трудно. Если ты не захочешь оставаться на Земле, мы можем обосноваться на любой другой понравившейся тебе планете.
— PA-99-N2b? — с сарказмом проговорила Селена, к которой начало возвращаться утреннее беззаботное настроение.
Рэда передернуло:
— Не настолько любой, это я погорячился!
— А чем так плохо на Земле, раньше тебе там было одиноко, но сейчас… Почему должно быть трудно мне? Я же жила у вас пять лет, и по большому счету мне все нравилось.
Рэд шумно выдохнул, стараясь подобрать правильные слова:
— Ты жила как простая студентка, Сел. А сейчас прилетишь как невеста второго сына Джона Леграсса. Как только это станет известно, тебе придется везде перемещаться только с телохранителями. Минимум с двумя. СМИ сразу взорвутся — они вытряхнут из твоего досье и обнародуют все, что смогут найти, а что не смогут, то придумают. Включая цвет горшка, на котором ты сидела в детском саду. Потом череда светских раутов, где твоего внимания будут искать всякие проходимцы, чтобы втереться в доверие и что-то получить. Возможно, выйдет пара бестселлеров-мемуаров от моих бывших пассий, коим ты якобы перешла дорогу. Сайты будут наперебой вещать, где, с кем и в каких позах я тебе или ты мне изменяем. И даже, скорее всего, фотографии приложат…
— Но ведь это все не будет правдой?!
— Конечно, нет! Но жизнь это отравляет знатно. Пока не приучишься просто игнорировать, эти инсинуации могут серьезно ранить.
— Но можно же, наверное, подать в суд на клевету?
— Бессмысленно, Сел! Все равно что сигнальную ленту на пути схода лавины повесить.
Тогда Селена положила свою теплую ладошку на щеку капитана, уверенно посмотрела в такие любимые синие глаза:
— Я справлюсь, Рэд! Ты будешь рядом, и я справлюсь. Ну а в случае чего у нас есть целый космос.
Глава 17
Ивар Манслоу постучал в комнату дочери. Тишина. Он повторил попытку погромче. За дверью по-прежнему не было ни звука.
— Вы уверенны, что она там? — рявкнул глава корпорации «МГТ» на стоящего около двери охранника.
Тот затряс головой подтверждая.
— Рейвен, открой дверь, я все равно знаю, что ты не спишь, — вот он, голос «любящего папочки» в действии. Послышались тихие шаги. Девушка открыла дверь и, развернувшись, пошла обратно к кровати. Легла спиной к отцу.
— Дорогая, давай вот без этих сцен! Ну что на тебя нашло на самом-то деле?!
Рейвен все-таки повернулась:
— Пап, скажи, ты меня считаешь дурой?
От такого неожиданного вопроса Ивар оторопел:
— Конечно, нет, дорогая! Я тебе дал блестящее образование! Откуда такие странные мысли?!
— Тогда, значит, тебе вообще все равно, под кого меня подложить, лишь бы компания при этом заработала приличные бабки?!
Манслоу пошел багровыми пятнами. Его кулаки непроизвольно сжались, но пока он еще мог владеть своим голосом:
— Конечно, нет! И слово-то какое мерзкое выбрала! Я забочусь о твоем будущем. И естественно для любого отца ищу тебе хорошего мужа. Мужа! А не то, что ты там себе надумала. Грег отлично выглядит, ясно мыслит, да его боготворит целая планета! Разве, взглянув на него, можно дать шестьдесят пять?!
Рейвен ахнула про себя. То есть даже не пятьдесят… Хотя и пятьдесят — это дряхлый старик, если тебе двадцать.
— Отец, ты себя слышишь?! — шепотом, чуть не плача простонала девушка. — Шестьдесят пять!
— И что? Я тебя насильно не тащу к алтарю! Съездите вон в местную оперу, или куда там он тебе предлагал, пообщайтесь.
— В опере слушают музыку, там не принято разговаривать…
— Хорошо, не в оперу! В заповедник! Да и мало ли других мест! Я просто тебя прошу к нему присмотреться. Отбросить этот подростковый максимализм, и объективно оценить человека! В конце концов, просто понравься ему и дай небольшую надежду! Неужели так сложно сделать одолжение отцу! Нам позарез нужен этот контракт!!! Спать тебе с ним, упаси бог, я не предлагаю!
— А если он сделает предложение? После свадьбы тоже не спать?
— Вот когда сделает, тогда
