Инсектерра. Выжить в любви - Регина Грез
Хотя ей нравятся мальчишки, всем уже ясно. Правда, сейчас она избегает Уно, зовет его только днем и никогда не оставляет на ночь. И вообще, никого не оставляет, но ее любви чудесным образом хватает на всех. Поистине, удивительная Королева. Ни одна прежде не была так любопытна и деятельна, как Магрит Благословенная.
Кормаксилон ликовал.
Новая правительница хотела знать о Колонии как можно больше. Его устои и традиции, его историю, которая, как оказалось, насчитывает уже много веков. Но годы в Инсекте тянулись однообразно, сезоны дождей сменялись периодами засухи, облетали кожистые листья броксов и лопались новые почки, являя миру бледно-зеленые молодые побеги.
Желтел тамарикс, и расцветала благоуханная питайя, а законы Дома оставались неизменны, ровно как и сам быт древней, но не слишком развитой цивилизации кормисов.
Пусть Кормаксилона освещался смолистыми факелами, и строительство здесь шло при помощи простейших устройств вроде рычагов и системы круглых маховиков, не говоря уже о кирке и лопате, но большой дом имел свой надежный водопровод и отличную систему канализации. Магрит даже не пришлось пользоваться ночным горшком, когда услужливые парни показали королевскую уборную с настоящим смывом.
Стены этой комнаты были расписаны изображениями водных растений, что тотчас напомнили ей лилии и кувшинки. А некоторые рисунки указывали на несомненное сходство фауны Инсектерры с миром, где родилась королева.
Первое время Магрит нарочно задерживалась в небольшом помещении, чтобы как следует рассмотреть изящных стрекоз на листьях водокраса или в который раз удивиться точности, с которой неведомый художник прорисовал мельчайшие узоры на крыльях бабочек. Здесь их, кажется, называли плейпи.
Магрит попросила у Наро кусок листа для записей и специальную «пачкающую» жидкость, а дело в том, что королева лично хотела оформить перечень услышанных ею новых слов, обозначающих наиболее распространенных обитателей Гиблого леса.
Зубастые ларпусы и грациозные вайши, хрупкие крылатые плейпи, мощные дедулы и пронырливые пикары…
Однако вскоре ей потребовались серьезные консультации Добытчика. Магрит откровенно путала разумных существ и тварей, живущих лишь первобытными инстинктами, хотя в Инсектерре было трудно провести между ними четкую грань. Сознание было щедро разлито в природе этого мира, пульсировало в гуще листвы, клубилось туманами в долинах.
Так в одну из прогулок неподалеку от Зеленой стены королева стала свидетельницей уникального и редкого явления – брачного танца четы опринов. В подобные моменты эти темнокожие обитатели Гиблого леса бывают особенно уязвимы, поскольку не замечают ничего вокруг, занятые лишь друг другом. Оттого и прячутся как можно дальше от любопытных глаз.
Видимо, одна смелая пара несколько пренебрегла полным уединением и была так уверена в безопасности, что решила провести свадебный ритуал поблизости от Кормаксилона.
Затаив дыхание, Магрит и ее спутники наблюдали за тем, как высокий, жилистый мужчина, созданный будто из одних равномерно развитых мускулов, впрочем, скорее худощавый, чем крупный, грациозно двигался рядом с обнаженной женщиной, не в пример ему маленькой, но такой же стройной.
Казалось, жировая прослойка полностью отсутствовала на их плоти. Сейчас темнокожая пара была полностью увлечена танцем, и джунгли вокруг перестали для нее существовать.
Гибкое гладкое тело мужчины лоснилось, словно смазанное жиром. Черные миндали лопаток сходились вместе, когда он запрокидывал горло вверх, откидывая назад напряженные струны рук. При этом мужчина широко открывал рот, из которого не вылетало ни звука. Песнь любви слышало только сердце избранницы.
Природа порой отличается милосердием. Если бы оприны привлекали к себе внимание еще и воплями, то, безусловно, стали бы легкой добычей дневных хищников, что не столь щепетильны в отношении влюбленной парочки, пожелавшей скрепить союз неистовым танцем посреди крохотной поляны в чаще леса.
Женщина тоже двигалась стремительно, но грациозно, словно лоза оплетая партнера собой, подчиняясь лишь им одним ведомому ритму, созвучному биению их сердец. Однако тела любящей пары полностью не соприкасались, хотя многие элементы танца имитировали интимный акт соития. Возможно, он был запланирован как кульминация танца…
И вот самка обхватила скрещенными кистями шею своего избранника и запрыгнула ему на талию, крепко сжимая бедрами, как опытная наездница.
Магрит широко распахнула глаза, вздрогнула и невольно ухватилась за руку Кадо – сегодня именно ему выпала честь сопровождать королеву вместо Наро. Воин расценил жест, как испуг той, которую он обязан защищать е ценой своей жизни.
– Не бойся, Благословенная! Они сейчас не опасны, хотя в Инсектерре не много воинов, способных одолеть взрослого оприна в честном бою.
– Я не боюсь. Они великолепны!
Убедившись, что королева дрожит не от страха, а скорее впечатлена открывшимся перед ее взором танцем любви, Кадо решил воспользоваться ситуацией и обернуть ее в свою пользу. В голосе воина отчетливо слышались голодные нетерпеливые нотки, что вполне отвечало его страстной, порывистой натуре:
– Моя обожаемая госпожа! Позволь ночью навестить твою спальню. Я хочу служить тебе так же горячо и преданно, как этот оприн дарит радость своей оприне. Поверь, я буду неутомим, исполняя твои желания. Ты останешься довольна и захочешь позвать меня снова.
– Хорошо…
Магрит отвечала рассеянно, едва понимая, о чем он ее просят, поскольку внимание целиком было приковано к паре, слившейся в экстазе на освещенном солнцем кусочке земли. Женщина откинулась далеко назад, ее лицо с плотно зажмуренными глазами исказила гримаса удовольствия.
На плечах оприна от чрезмерных усилий перекатывались вздутые мышечные шары. Он не только поддерживал на весу тело своей разгоряченной спутницы, но одновременно еще и насаживал ее на свой крупный половой орган, что требовало определенной сноровки в таком положении. Но вот еще несколько судорожных толчков и темнокожий богатырб глухо простонал, скаля ослепительно белые зубы, среди которых явно виднелись грозные заостренные клыки.
На пару мгновений они еще оставались крепко соединенными, потом женщина обмякла и сделала попытку опустить ноги на утоптанную дерновину поляны. Оприн бережно отпустил спутницу и, внезапно встав на колени перед ней, принялся размазывать по внутренней поверхности бедер возлюбленной семенную жидкость, только что выплеснутую им в тесную щель ее лона.
Сама же оприна самодовольно улыбалась, чуть покачиваясь на непослушных ногах, ласково гладила партнера по жестким на вид, слегка вьющимся иссиня-черным волосам.
Танец любовного торжества был завершен серией из множества поцелуев, которые мужчина подарил округлому животику довольной подруги. Наконец, сплетая пальцы рук в надежный замок, обнаженная парочка скрылась в зарослях. Женщина смеялась, то и дело касаясь полными губами плеча мужчины, а он в ответ наклонял голову и что-то гортанно говорил ей, вызывая новый прилив веселья.
Магрит тяжело вздохнула, смаргивая с ресниц невольные слезы. Воистину этим миром правит любовь и неважно, возвышенная любовь
