Двое пополам (СИ) - Вечер Ляна

— А ну стой! — заорал Гар, глуша шорох выскользнувшего из ножен оружия.

Парень послушно натянул поводья, заставляя лошадь притормозить. Волк оскалился, меч беззвучно завыл в руке, выпрашивая крови. Солдат выглядел испуганным, но Ансгара мало волновали чувства приспешника Элмана. Он ехал со стороны мельницы, и в мешках, наверняка, зерно да мука. Безупречный решил вывезти добро из деревни — плохо дело. Отдав волку команду сидеть, Гар отправился к телеге. Мгновение на схватку взглядами с молодым воином, и Ансгар положил ладонь на холодный бок туго набитого мешка — действительно, зерно.

— Знаешь, что грозит за предательство? — Гар потянул гадёныша за рукав.

— Знаю, — неожиданно смело отозвался парень.

Кажется, Ансгар поторопился, приняв смятение во взгляде воина за страх. Кроме того, вояка не пытался отправить лесом деревенщину, посмевшего встать на пути королевского солдата. Этот парень знал больше, чем могло показаться на первый взгляд.

— Что везёшь? — вопрос Ансгар озвучил железным командирским тоном.

Солдат молча обошёл телегу и откинул тряпки, которыми была накрыта часть мешков. На Гара уставился пацан лет пяти. Мальчишка прятался в ворохе рваной ткани среди мешков и трясся от холода. Едва ли тонкий жилет и подранная рубаха — подходящая одежда для морозного утра.

— Внук хозяина садов кум-кума, — объяснил солдат. — Его семью убили, они пытались защитить имущество, а этот спрятался. Я нашёл его, когда кочевники ушли из их дома. У меня приказ Элмана вывезти из деревни всё ценное. Там, — воин кивнул в сторону высоких сосен, — в лесу прячут. Если Элману не приведут дочь Аи, деревню сожгут.

— А ты, значит, смелый, против Элмана пошёл, — Гар сощурился.

— Я не идиот, — парень скривил губы в горькой ухмылке. — Безупречный выдаст всё за нападение кочевников, а значит, королевский отряд ляжет рядом с деревенскими. Единственным выжившим будет командир. Если уж умирать, то с чистой совестью. Этого в лесу отпущу, — перевёл взгляд на мальчишку, — и ещё пару заходов сделаю. Дай Боги, успею.

В том, что Элман мог соврать в глаза королю, сомневаться не приходилось. А его солдат из отряда и впрямь не дурак, к тому же не дезертир. Он вот-вот должен был оказаться за воротами деревни, но, кажется, и не помышлял о побеге.

— Я Ансгар, — воин ударил кулаком себе по плечу, приветствуя младшего по званию.

— Мэд, — форменным жестом ответил парень. — Кто ты, я знаю.

— Много вас таких сообразительных в отряде?

— Кроме меня — никого. Остальные верят Элману. Он обещал щедрую награду каждому, кто останется на его стороне.

— Ты поможешь мне, — голос Ансгара прозвучал глухо, но уверенно.

Шайла сидела на холодном снегу, прижимаясь к стене какого-то сарая. Не помнила как добежала сюда — перед глазами мелькали страшные картинки. Выйдя из дома Ансгара, растирая слёзы по щекам, отправилась домой. Слова воина воткнулись иглой в сердце шинарки. Надо же — закон он здесь! Злость рвала душу, пока шлёпала до пекарского дома, но едва углядела тощий мешок у забора, сердце ухнуло вниз. Дуфф выставил её без объяснений. В кульке старые платья да пара сапог — всё, с чем она пришла к толстозадому увальню два года назад. Украшения, новая одежда, небольшие сбережения — ничего не отдал. Обхаживать запертую калитку оказалось бесполезно — пекарь не вышел. Шайла вложила всё отчаянье в пинок, доставшийся мешку с пожитками, и, даже не подумав взять тряпьё с собой, развернулась, чтобы отправиться к сестре и отцу, но замерла. Над садами кум-кума клубился дым. Девушка бегом понеслась туда, где погибало её наследство, но чем ближе был отчий дом, тем меньше она думала о деньгах. В груди трепыхался страх за родню. Шайла никогда не видела деревню такой… Тихой? Да, предки подери, вокруг было слишком тихо! Пожар — событие, не тушить, так поглазеть люди бы потянулись, но улицы пусты. Опасения подтвердились, когда Шайла толкнула дверь дома отца и сестры…

Пусть они соперничали с сестрой, пусть не ладили из-за этого с отцом, но… Воспоминания о лужах крови и изрубленных телах родственников вгрызлись в память девушки. Не пощадили даже племянников, а муж сестры сделал последний вздох при Шайле. Всё кочевники — она видела, когда сломя голову бросилась к воротам, чтобы сбежать из этой проклятой предками и Богами деревни. Самое страшное — Элман с ними. Безупречный тёрся рядом с узкоглазыми, ржал над их шутками. Никто не защитит, и даже Гар не поможет. Против нескольких десятков кочевников и королевского отряда одному не выстоять, а соседи слишком трусливы, чтобы взяться за топоры.

— Громче рыдай, быстрее найдут, — знакомый мужской голос заставил Шайлу вздрогнуть.

Оторвав лицо от ладоней, подняла глаза — перед ней стоял Мэд. Во рту обожгло кислятиной, вот уж точно — конец. Элман ведь приставил его следить, чтобы Шайла не сбежала и выполнила обещание оживить дочь Аи. Не справилась, теперь получит своё. Воистину проклятое место — кочевники не надругаются, так свои казнят. Поднялась, не чувствуя ног, и, задрав подбородок, заглянула в глаза недавнему любовнику. Высокий, широченный — сейчас он не казался Шайле недотёпой. Ей теперь терять нечего, но истерика собралась в горле тугим комком. Ещё мгновение, и мужчина её прикончит. Может быть, отсечёт голову, а может, вонзит нож в живот или в сердце. Из глаз градом покатились слёзы, а собственный крик показался чужим.

— Тише ты! Дурная! — широкая шершавая ладонь прижалась к её губам, ор превратился в писк.

Ничего сейчас не могло успокоить Шайлу. Она стояла рядом с собственной смертью, но умирать совсем не хотела. Взгляд мерзавца совершенно не сочетался с ситуацией — слишком мягкий, и держал он её надёжно, крепко, но боли не причинял. Мысли путались, от этого не становилось спокойнее, истерика разгоралась. Попытки девушки вырваться и убежать закончились затрещиной от Мэда и темнотой, мягкой, как его взгляд.

Очнувшись, Шайла поняла — тесно. Она лежала, уткнувшись носом во что-то тёплое и шерстяное, прикрытая тряпкой. Её явно куда-то везли. Эти «что-то» и «куда-то» вызвали нестерпимое желание откинуть ткань и посмотреть, но Шайла остолбенела, услышав рявканье Элмана.

— Куда столько нагрузил? — недовольным псом затявкал безупречный, движение прекратилось.

— Нужно торопиться, командир, — спокойно отозвался Мэд. — Там ещё много всего.

— Не жадничай, — гаркнул безупречный. — Следующую телегу грузи меньше. Быстрее пойдёт.

— Будет, — согласился солдат.

Гвалт кочевников скоро стих, а мерзкий голос Эла остался в ушах Шайлы. Она не сразу услышала трель птиц и кряхтение животного рядом. Предки подери, у неё под боком собака! Тычок холодного, мокрого носа в щёку подтвердил догадку. Осторожно отодвинув тряпку, которой была укрыта, она сощурилась от яркого солнца — да это же лесная дорога! Мэд вывез её из деревни тайком. Тот, кого она приняла за убийцу, оказался спасителем. Солдат остановил лошадь тихим «тпру».

— Живо, — прошептал Мэд, помогая ей выбраться из телеги.

— Зачем тебе… — Шайла осеклась, увидев, что рядом с ней кряхтела не собака — волк Ансгара, а когда из груды мешков показалась мордашка ребёнка, и вовсе потеряла дар речи.

Она не сразу признала в мальчишке племянника. На глаза снова навернулись слёзы, но на этот раз от радости. Шайла до немого визга была рада видеть этого шалопая. Там, в доме отца, она не смогла заставить себя проверить, выжил ли кто-то. Ужасная картина, представшая перед ней, и мысль о том, что её теперь уже мёртвая сестра была беременна, чуть с ума не свели.

— Тёть, — мальчик потянул к ней ручки.

— Спрячетесь в лесной хижине, — Мэд потрепал ребёнка по соломенной макушке. — Волк пойдёт с вами. Он должен оставаться в доме — это приказ командира.

— Элмана? — Шайла поджала губы.

— Ансгара. И никакого огня, дым могут заметить.

Шайла стянула с себя шубу и, укутав в неё не по погоде одетого племянника, взяла его на руки. Мэд не торопился запрыгнуть на телегу и уехать, хотя говорить больше не о чем. Разве что… спасибо сказать. Да, наверное, этого и ждал воин.