Снег на песке (СИ) - "Мурзель"

— И ты считаешь, что он и сейчас захочет нам помогать?

— Думаю, да. Все будет зависеть от предложенной суммы.

Они подошли к ярко-синей двери в беленой стене двухэтажного здания. Над входом, несмотря на дневное время, горел красный фонарь, а на стене висела табличка с изображением тамбурина. Изнутри доносилась приглушенная музыка. Амрен распахнул дверь, и они вошли.

Помещение было затянуто дымом — сладковатый запах гашиша смешивался с приторным ароматом благовоний из курильниц. На подушках у низких столиков сидело по трое-четверо посетителей. Несколько женщин кружились в танце, и рукава их воздушных одеяний словно крылья диковинных бабочек мелькали в такт незатейливой мелодии.

К вошедшим тут же подбежал хозяин заведения и, усердно кланяясь, поинтересовался чего изволят достопочтенные господа.

— У нас здесь встреча с одним человеком, — сказал Амрен, и трактирщик энергично закивал.

— Да-да, извольте пройти за мной, — он повел их вглубь просторного зала.

Бьянка с любопытством таращилась по сторонам. Полуголые танцовщицы плавно изгибались в томном ритме, тряся обнаженными животами и призывно позвякивая многочисленными украшениями. Это что — местный бордель? И часто Амрен сюда ходит? Ревность больно кольнула сердце, когда одна из куртизанок вплотную приблизилась к нему и начала увиваться вокруг, соблазнительно покачивая бедрами. Но, к чести Амрена, он не обратил на нее никакого внимания, а Бьянка не отказала себе в удовольствии «нечаянно» двинуть красотку плечом.

Хозяин провел их в комнату в задней части таверны.

— Чего изволите? — поинтересовался он, когда гости уселись на угловой диван, заваленный расписными подушками.

Амрен посмотрел на Бьянку.

— Чего бы тебе хотелось, друг мой?

— Попить, — ответила та.

— Принеси нам холодного шербета и к нему чего-нибудь перекусить.

— Сию минуту почтеннейший, — поклонился трактирщик и ушел.

Бьянка оглянулась по сторонам. Тусклый свет, проникающий сквозь ажурную решетку окна, едва разгонял багровый полумрак. Кроме дивана и столика, большую часть комнаты занимала огромная кровать под темно-вишневым балдахином. Похоже, Бьянка не ошиблась в своем предположении: они действительно находились в борделе.

Амрен сидел, развалившись на подушках и, склонив голову набок, смотрел на Бьянку из-под полуприкрытых век. Оливковая кожа на высоких скулах чуть поблескивала от испарины, рука небрежно покоилась на спинке дивана. Бьянка невольно залюбовалась им. Как же хочется прильнуть к его крепкому телу, утонуть в жарких объятиях… Жаль, что время и место для этого совсем неподходящие.

— Ты часто здесь бываешь? — как бы невзначай поинтересовалась она.

— Здесь? Нет. Продажная любовь не по мне, — похоже, Амрен без труда догадался, что именно она хотела узнать.

— А как же Лейла? — вырвалось у нее. — За все те побрякушки, что ты ей подарил, можно было бы купить себе целый гарем.

— Можно, — согласился он. — Но зачем?

— Ну как? Куча женщин, которые на все согласны…

— … потому что у них нет другого выбора, — закончил он за нее. — Кроме того, их надо где-то содержать. Кормить, поить, охранять. Зачем мне эта головная боль?

— Ради удовольствия.

— Для меня удовольствие — это быть рядом с тобой, — он протянул руку и взял ее ладошку в свою.

Простое прикосновение разлилось по телу волной приятного тепла. Бьянка покраснела и смущенно улыбнулась.

— Ты — гнусный лжец.

— Ни капельки.

Сквозь переборы струн и звон тамбуринов послышались шаги. Амрен выпустил руку Бьянки. Занавеска колыхнулась, показался хозяин с подносом, а за ним какой-то мужчина.

— Вот эти люди, что ожидают вас, почтеннейший.

Амрен и Бьянка поднялись с дивана. Незнакомец выступил вперед, пристально вглядываясь в их лица. Его очень высокой полной фигуре было явно тесно в халате с белыми и зелеными полосами, а из-под тюрбана торчали пухлые гладкие как у женщины щеки.

— Вы хотели меня видеть, уважаемый? — спросил он неожиданно высоким для мужчины голосом.

— Вакиль? — уточнил Амрен и обернулся к хозяину, расставляющему на столике бокалы и блюдца. — Оставь нас!

— Слушаюсь, господин, — подобострастно пятясь, трактирщик скрылся за шторой.

Отдернув полог, Амрен удостоверился, что их не подслушивают, и вновь обратился к Вакилю:

— Ты помнишь меня?

Тот вперил в него цепкий взгляд небольших блестящих глаз.

— Амрен? — удивленно воскликнул он. — Ты жив?

— Милостью Бурхана, — тот протянул евнуху руки. Вакиль бросился в его объятия, и они несколько секунд хлопали друг друга по спине.

— Садись же, дорогой Вакиль, — Амрен указал ему на диван. — Позволь представить тебе моего хорошего друга Бена. Бен — это Вакиль. Он знал меня с самого детства.

— Очень приятно, — улыбнулась Бьянка, вглядываясь в гладкое пухлое лицо собеседника.

— Угощайтесь, — Амрен взял расписной глиняный кувшин и разлил по бокалам прозрачный рубиново-красный напиток.

Бьянка пригубила холодную сладкую жидкость. Гранатовый сок, мята, еще какие-то пряности. Весьма освежающе после прогулки по раскаленным улицам!

— Амрен, где же ты был все это время? — спросил Вакиль, явно потрясенный неожиданной встречей. — Мы все считали тебя погибшим.

Тот выложил на столик несколько золотых.

— Пускай и дальше так считают. Договорились?

— Конечно, — евнух торопливо сгреб монеты в карман. — Бурхан свидетель — я не проболтаюсь.

— Вот и хорошо, — Амрен откинулся на спинку.

— Я безумно счастлив тебя видеть, но о чем ты хотел со мной поговорить? — поинтересовался Вакиль.

— Моему другу очень нужна твоя помощь. Мы щедро тебе заплатим.

— Постараюсь сделать все, что в моих силах.

— Нам нужно выкрасть одну девушку из гарема.

Вакиль испуганно отшатнулся.

— Помилуй Бурхан! Но ведь это очень опасно! Практически невозможно!

Амрен подался вперед, его глаза прищурились.

— Возможно. И мы оба это знаем.

Евнух пару секунд колебался, затем спросил:

— Что за девушка?

— Ее должны были доставить месяца три назад. Бен, опиши свою сестру.

— Хм… с чего бы начать? Ее зовут Мия.

— Мия… Мия… — Вакиль поднял глаза к потолку. — Возможно… Всех разве упомнишь? А внешность?

Бьянка на миг прикрыла веки, вызывая в памяти милое личико сестры — изумрудные глаза, розовые, еще по-детски пухлые щеки, мягкие, чуть вьющиеся локоны.

— Ей шестнадцать лет, невысокая, худенькая, длинные русые волосы, зеленые глаза.

— Знаешь такую? — спросил Амрен.

Евнух задумался.

— Может быть. Что-то еще? Особые приметы?

— Нет. Разве что небольшой шрам на колене.

— Под юбки я им не заглядываю, — хмыкнул Вакиль. — Но кажется, я знаю, о ком вы говорите. У нас есть девушка, похожая на ту, что вы описали. Она из какой-то северной страны, и не очень хорошо говорит по-алькантарски.

— Да! Это она, — встрепенулась Бьянка. — Что с ней? Она здорова? Ее не обижают?

— У нас никого не обижают, — скривил тонкие губы евнух. — Женщины в гареме — как в раю.

— Уж при мне-то эти сказки не рассказывай, — перебил Амрен. — Знаю я этот ваш рай. Скажи мне лучше, кто сейчас верховодит в гареме?

— Зухра, как и прежде.

— И она все так же относится к новеньким?

— Ну да, — пожал плечами Вакиль. — Следит как цепная собака, чтобы никто слишком близко не подобрался к повелителю.

— Понятно, значит с тех пор ничего не изменилось, — пробормотал Амрен, отправляя в рот кусок пирога.

— А она не может навредить моей сестре? — взволнованно спросила Бьянка.

— Нет, — поспешил успокоить ее Вакиль. — Девушка ведет себя тихо, не привлекая внимания.

— Слава Ньоруну! — выдохнула она.

— Ну так что, — поинтересовался Амрен, — ты поможешь нам?

С этими словами он швырнул на стол тяжелый мешочек. Евнух взвесил его в руке и присвистнул.

— Конечно помогу! Как я могу отказать моему дорогому принцу, которого еще совсем крохой носил на руках!