Невеста с ноутбуком (СИ) - Черная Мстислава

Король и королева следуют за Риманом, как за хозяином. Доран отстаёт, а у подножия парадной лестницы и вовсе останавливается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Риман поднимается на вершину, почти взбегает, не заботясь о том, что король и королева, особенно королева, не могут за ним успеть. Поднявшись, Риман оборачивается, с высоты осматривает лежащую у его ног площадь.

Безусловный победитель, новый король… Я мысленно соглашаюсь с дашальцами. «Король» не так подходит Риману, как «государь».

Внезапно воздух рассекает вспышка. На крыше здания с противоположной стороны расцветает огненный цветок взрыва.

Лара, вскрикнув, приподнимается.

Раздаются крики.

Я замечаю, как торжествующе поднимает голову королева.

Риман небрежно, почти что лениво, поднимает руку, вспыхивает щит. И тотчас лопается под страшным ударом огненной кометы. Римана в одночасье заливает пламя.

— Нет! — кричит Лара, и её крик теряется в общей какофонии.

— Нет…, — я не кричу, я обессиленно опускаю голову.

Короткое знакомство, разлука длиною больше, чем полгода.

Риман прошёл войну, и в шаге от победы…

И это конец?!

Пламя стекает на плиты площадки. Риман неподвижно стоит целый и невредимый, даже мундир не пострадал.

Я закрываю глаза, чувствую себя растекающимся желе, выдыхаю — обошлось. Лара рядом стонет что-то невразумительное, и только учитель цедит чай по глотку, словно только что никакого покушения вообще не было. Наверное, учитель успел оценить силу атаки и, зная возможности Римана, не сомневался.

— Государь жив, — Лара же вцепляется мне в плечо, до боли стискивая пальцы.

Я морщусь, оборачиваюсь и мягко освобождаюсь от хватки. В глазах Лары сверкают самые настоящие слёзы. Она всхлипывает и вдруг разражается рыданиями. Я неловко обнимаю свою телохранительницу, прижимаю к себе, вздыхаю. Честно говоря, я не знаю, как утешать в таких случаях, поэтому даю Ларе успокоиться самой, лишь поглаживаю по спине.

— Тишина! — церемониймейстер ударяет посохом об пол, и звуки стихают.

Вряд ли люди подчиняются приказу, скорее, срабатывает магия. Может быть, посох — это артефакт?

Король, стоящий с королевой тремя ступенями ниже Римана, выжидает минуту, другую, медленно поднимает руки к голове:

— Я перед Небом и Лависом, признавая великие свершения его высочества кронпринца Римана, отрекаюсь от данной мне венценосными предками власти и передаю судьбу Лависа и свою судьбу под руку моего достойного сына, — король снимает корону и протягивает её Риману на вытянутых руках.

Риман почему-то медлит, выдерживает паузу, затем снимает венец наследника и опускает на бордовую подушку с золотыми кистями, которую спешно поднёс опустившийся на одно колено церемониймейстер.

— Я принимаю Лавис под свою руку, — Риман неторопливо берёт у отца корону, высоко поднимает и опускает на голову.

— Да здравствует король Риман! — громко выкрикивает бывший король и первым склоняется в поклоне.

Звуки возвращаются, толпа подхватывает и скандирует:

— Да здравствует король Риман! Да здравствует его величество король Риман!

Не утруждая себя полноценной речью, Риман коротко обещает заботиться о народе, выслушивает приветствия толпы и скрывается во дворце. За ним следует бывший король с королевой. А её можно считать бывшей, или она по правилам получает статус королевы-матери? Впрочем, даже если получает, уверена, надолго она его не сохранит, разве что на полчасика.

Оливия, очевидно, что нежеланная невеста, чья страна пала, не может стать супругой короля, и теперь она свободна, делает шаг к Дорану, беспомощно протягивает руку. Я улыбаюсь уголком губ. Ничего не имею против принцессы, если она найдёт своё счастье с любимым…

Доран проходит мимо.

Оливия, пошатнувшись, опускает руку.

На самом деле в «Сбежать от чудовища» Доран Оливию не любил?!

Придворные устремляются обратно во дворец, за их спинами больше не видно ни Оливии, ни Дорана. На площадь въезжают гвардейцы Римана.

Похоже, представление окончено, но учитель не торопится покинуть крышу, вместо этого наливает в пиалу очередную порцию чая.

Глава 38

Опасаясь, что домой вернуться не удастся, я прихватила яйцо с собой. Я вынимаю его из поясной сумки и сжимаю в ладонях. Прошло столько времени, а оно до сих пор зреет… Яйцо заметно изменилось, туман внутри приобрёл сочный горчичный оттенок с вкраплениями золотистых пылинок, и с каждым днём пылинок становится всё больше. Пользуясь свободной минуткой, я привычно подпитываю яйцо, и изнутри приходит слабый отклик. Думаю, скоро яйцо дозреет.

— Дитя, ты хочешь себе пегаса?

— Эм? — почему учитель спрашивает? — Нет. Что я с ним буду делать? Прокатиться бы не отказалась.

— Идем.

— Учитель? — я прячу яйцо обратно в сумку.

Учитель игнорирует вопрос, допивает чай, прячет пиалу в пустой чайник, чайник заворачивает обратно в ткань и, прижимая к себе свёрток, будто завёрнутого в одеяло питомца.

Через небольшой люк мы проникаем в здание и открыто спускаемся по лестницам на первый этаж. Учитель ни капли не смущается, и я подозреваю, что он тонко прикрывает нас магией. Догадку подтверждает проскочивший мимо нас чиновник. Мужчина не заметил нас в упор.

Учитель выводит нас с Ларой через чёрный ход и внезапно передаёт сверток Ларе:

— Девушка, отнеси домой.

— А…

— Об ученице я позабочусь. Иди первой.

Лара дожидается моего согласия и подчиняется странному распоряжению, я же гадаю, что задумал учитель. Не может быть, чтобы он действительно решил устроить мне прогулку на пегасе Римана, тем более в суете, к пегасу подскочил парень в военной форме и куда-то скакуна увёл. За дворец, если быть точной.

Учитель ведёт меня на территорию дворца. Никто нас не останавливает, и я впервые по-настоящему поражаюсь силе учителя. Я знаю, что иллюзии, которые учитель создаёт виртуозно, требуют исключительного мастерства, но то мирное искусство. Сейчас учитель показал, что может пройти, куда угодно, и даже защита королевского дворца ему не помеха.

Мы останавливаемся в тени клёна.

Пегас щиплет траву.

Мальчишка-военный, вблизи мне удаётся рассмотреть, что парнишка совсем молод, устроился на бортике фонтана и пытается ловить ярких рыбёшек голыми руками.

Учитель кивком указывает на двери бокового выхода из дворца, и буквально через минуту двери открываются, Риман выходит в сад, коротким свистом подзывает пегаса. Учитель жестом показывает мне оставаться на месте, делает несколько шагов вперёд и с улыбкой упрекает:

— Даже не поприветствуешь старика?

Риман, собиравшийся вскочить в седло, замирает.

— Учитель?!

На лице Римана мелькает и пропадает досада. Риман обходит пегаса, встаёт перед учителем и низко кланяется, сложив руки перед грудью, как принято в Великой Солнечной империи.

— Ученик, рад видеть тебя.

— И я рад вас видеть, учитель. Простите, я очень спешу. Вы же знаете.

— Ох, я понимаю. Не бери в голову, мальчик. Я не собирался тебя задерживать, я всего лишь хотел показать пегаса своей ученице.

Учитель театрально отходит вбок, и я оказываюсь прямо перед Риманом. Учитель, зачем…? Я растерянно смотрю на Римана, я совершенно не готова вот к такой вот встрече лоб в лоб. Риман застывает, будто каменное изваяние. Он… тоже не готов?

Будь Риман обычным мужчиной, я бы смело подошла первой. Пусть не как девушка, хотя моё сердце бьётся чаще, а пульс грохочет в ушах, я бы подошла как друг. На дружбу я ведь могу рассчитывать? Но больше Риман не бессильный кронпринц, теперь он король, сосредоточивший в своих руках реальную власть и подлинное могущество. Я не хочу дать ни малейшего повода подумать, что я навязываюсь.

Молчание затягивается. Взгляд глаза в глаза… Если бы Риман был безразличен ко мне, он бы проигнорировал меня, а он смотрит, не моргая. Я не знаю, я фантазирую, или Риман действительно не может отвести глаз?