Северная Академия. Претендентка на гильотину (СИ) - Ветреная Инга
— Не вам! — уперся капитан.
— Мне! Брайан, ты обещал мне помочь! — настаивала я.
— Айлин, ты из меня веревки вьешь! — улыбнувшись, пожурил меня парень.
— Спасибо за комплимент! — смущенно улыбнулась я в ответ.
— Это не комплимент, а очевидный факт, — заговорщически подмигнул мне капитан.
— Они еще долго будут кокетничать? — нахмурившись, наблюдал за нами с Брайаном Шустрый.
— Не мешай моей человечке общаться с противоположным полом! Судя по ее скованности, у девушки не очень большой опыт в плане флирта. Малышка и так прыгнула выше головы, чтобы охмурить этого солдафона! — шикнул на сородича Крылатый.
От услышанного Мэтт и Мадина прыснули от смеха, маскируя его под кашель.
— Ты прав, тяжелый объект ей достался для соблазнения. Этот мужлан, кроме команд и приказов ничего не видел и не слышал: ни намеков, ни томных взглядов, — тяжело вздохнув о моей нелегкой судьбе, проворчал Шустрый.
Мои друзья уже откровенно хохотали, держась за животы.
— Крылатый! Шустрый! — в едином возмущении взвились мы с Брайаном.
— А что мы? А мы ничего! — преданно хлопая хитрющими глазами, явно стараясь не рассмеяться, ответили зверюги.
«Что я пропустил?» — мысленно спросил вернувшийся лохматый друг и уселся у моих ног.
Глава 50
«Эти два чешуйчатых летуна опять надо мной насмехаются!» — искренне пожаловалась я.
«Она у тебя смешная!» — не выдержал Шустрый и все же от души загоготал.
«Мы лишь слегка над ней подтрунивали, а она так забавно запыхтела, словно кипящий на костре чайник», — во всю расхохотался Крылатый.
«Чего-то рановато вы веселиться начали» — философски заметил Верный.
«Почему?» — корчась от хохота, спросил громила.
«Подружки ваши у тенерийцев в пещере томятся холодные и больные, а вы тут насмехаетесь над человеком, который старается вам помочь!» — тонко подметил мой лохматый друг.
Веселость с ящеров, как ветром сдуло. Мои сокурсники, глядя на них, тоже благоразумно притихли.
«Так-то лучше!» — удовлетворенно тявкнул Верный.
— Айлин, что такого Верный сказал крылатым ящерам, что они прекратили смеяться над нами? — внимательно рассматривая то пса, то громил, спросил догадливый Брайан.
— Ты же сам все видел, — ушла я от правдивого ответа. — Он на них гавкнул, а ящеры, оказывается, до ужаса собачьего лая боятся.
— Неужели? — не поверил в мой детский лепет капитан.
— Истинная правда! — гневно сверкнув на меня глазами, ответил Крылатый.
— Отчего тогда раньше вы его лая не пугались? — ехидно подметил Брайан.
— Забыли! — негодовал Шустрый. — А сейчас вспомнили!
Мы с Верным, жутко довольные собой, с большим удовольствием наблюдали за пытающимися выкрутиться из неуютной ситуации Крылатым и Шустрым, в которую они попали исключительно по моей милости. Брайан, Мадина и Мэтт тоже не спускали с ящеров глаз и откровенно не верили в тот бред, который они с такой экспрессией озвучивали.
— Значит, нам нужно попытаться определить точные координаты пещеры или установить прочную привязку к самочкам, — вернулась я к нашему обсуждению.
— Что может быть прочнее связи истинной пары?! — мечтательно воскликнула Мадина, прижав руки к сердцу.
— А у нас таких пары две! — скрупулёзно подсчитал Мэттью.
— Мне кажется, ориентироваться исключительно по координатам ненадежно, — задумалась я. — Даже если нам удастся найти эту злосчастную гору, то мы можем потеряться в лабиринтах пещер и переходов внутри нее.
— Уверен, парная привязка самцов-ящеров и их самочек является самым надежным в нашей ситуации вариантом, — настаивал Мэтт, и все присутствующие в этом были с ним согласны.
— Давайте попробуем использовать связь с вашими девочками! — как всегда бодро приступила к новому интересному эксперименту Мадина. — Как себя чувствуют Пушинка и Смешинка?
— С Пушинкой все хорошо, — радостно улыбаясь, ответил Крылатый. — Правда, она старается не показывать этого погонщикам.
— Смешинка только-только начала приходить в себя после простуды, — облегченно выдохнул Шустрый. — Я вовремя успел поделиться с ней своей силой. Она уже разговаривает со мной, но еще слаба.
Услышав это, Мадина стремительно развернулась к Крылатому:
— Значит, будем пробовать определять местоположение самочек через вашу связь с Пушинкой.
— Хорошо, мы готовы! — решительно согласился ящер, опустившись на траву и положив морду на скрещенные лапы.
Глава 51
Я подошла к чешуйчатому другу и положила ладони ему на горло, откуда в прошлый раз исходили волны. Крылатый прикрыл глаза и тихо заурчал. Я тоже зажмурилась и осторожно начала сливаться с магией животного. Она была мощной, но очень нежной, оберегающей. Зверь стремился к своей самочке! Магическая сила ящера рождалась в его неукротимом сердце и, поднимаясь к горлу, устремлялась ввысь на поиски к одной единственной самочке, обладающей подобной магией. Ящерка была далеко, отзвук ее призыва ощущался очень слабо, поэтому сердце Крылатого наращивало напор, стараясь дотянуться до своей избранницы. И это отнимало у моего чешуйчатого друга немало сил, но громила был упорен и не сдавался, стремясь прикоснуться к своей ящерке.
Ухватившись за мощную, словно канат, магию Крылатого, я летела высоко над землей в вечернем небе. Подо мной пробегали поля, леса, озера и горы, но мы всё продолжали парить меж облаков. Ориентиром нам служила крохотная, едва мерцающая звезда, еле видневшаяся вдали.
Вдруг наш полет прервался, канат в моих руках обмяк, и я, цепляясь за него, полетела вниз, зовя на помощь своими дикими криками. Урчание ящера в ушах стало громче, канат дернулся и вновь метнулся ввысь, увлекая меня за собой. Понимая, что Крылатый за время нашего полета терял слишком много сил, я стала осторожно вплетать в канат свою магию, нить за нитью, чтобы не разорвать своим грубым вмешательством парную связь ящеров. Это помогло, скорость полета увеличилась, канат в моих руках перестал тревожно дрожать.
Крохотная звезда, что служила нам маяком, указывающим путь, с каждой секундой стала увеличиваться, светя нам насыщенным алым цветом. Ее сияние исходило из огромной скалы со снежной вершиной, а над этой скалой сходились еще две ее сестры, пересекаясь друг с другом словно два изогнутых меча. Сквозь причудливое сплетение их вершин проходили лучи закатного солнца, ослепляя меня. От яркого света я непроизвольно зажмурилась, к горлу подкатила тошнота, руки задрожали, ослабевшие пальцы выпустили магический канат, и я полетела во тьму.
Брайан
Айлин уже больше двух часов стояла возле Крылатого, приложив ладони к его горлу, и молчала. Ровным счетом ничего не происходило. Единственное, что я мог ощутить — это мощный поток силы, который исходил от ящера и устремлялся высоко в небо. Девушка стояла, не шелохнувшись, лишь яблоки ее глаз лихорадочно вращались под плотно сомкнутыми веками.
Мы тревожно переглядывались с друзьями Айлин, но не решались что-либо предпринять. Шустрый тоже напряженно следил за происходившим. Казалось, он даже старался не дышать, боясь нарушить эксперимент. Но при этом он, не переставая, хмурился. Я понимал, что ящер намного лучше, чем я, чувствует магию своего сородича, следовательно, у Крылатого с Айлин процесс протекал не так-то гладко, как хотелось бы.
Пристально вглядываясь в девушку, я заметил, что она очень побледнела, ее руки едва заметно дрожали, на висках выступили капли пота. У студентки медленно, но настойчиво стал выгибаться дугой позвоночник, грозя переломиться пополам. Это было не слишком заметно, поэтому ее друзья еще не кинулись спасать сокурсницу. Но я своим натренированным в военной академии взглядом сразу уловил самый верный признак грядущего магического опустошения. Девчонка, чтобы дотянуться до пары Крылатого, делилась с ящером своей магией, но, видимо, потеряла над ней контроль, и теперь уже она рисковала своей жизнью.
— Айлин! — позвал я студентку, силой отрывая ее от рептилии. — Айлин, очнись!
