Елена Звездная - Любовница Его Величества
Не выдержав роли суровой леди, Анестина поцеловала обеих дочерей, и глядя на хихикающих девушек только головой покачала:
— Поторопитесь, леди, — баронесса направилась к дверям, уже на пороге обернулась, — Катарина, я так рада за тебя.
— Спасибо, мама, — шепотом ответила Кати.
— И я рада, — Элиза сжала ее в объятиях, — и князь он такой добрый и веселый.
— Одеваться! — строгим голосом приказала Катарина, торопливо умываясь ледяной водой.
Елизавета хмыкнула и побежала к себе.
* * *В легких утренних платьях девушки спускались по лестнице, внося в суматоху предпраздничных приготовлений веселый, заливистый смех. Катарина не сразу увидела стоящего у стола князя, восторженно рассматривающего ее. Но когда их глаза встретились… Шесть месяцев разлуки, положенных со дня помолвки обоим дались нелегко, и сейчас десятки находящихся в холле людей, невольно почувствовали себя лишними.
— Прекрасная леди Катарина, — Ранаверн подошел и склонился, опаляя поцелуем ее руку, — дни в ожидании встречи с вами, тянулись как года.
— Князь Арнар, я рада вновь видеть вас…
Вот и все, что согласно этикету они могли позволить себе прилюдно, но глаза… Их глаза светились счастьем, и это сияние было красноречивее даже самых изысканных фраз. Он все еще держал ее руку, а хотел сжать в объятиях, чтобы больше никогда не отпускать. Она улыбалась ему, а хотела прижаться к его губам, и никогда не прерывать поцелуя.
— Все чинно и соответствует этикету, Ранаверн, но ты сейчас совершенно неприлично пожираешь ее глазами так, что каждый из присутствующих себя тут лишним почувствовал! — прервал воссоединение влюбленных Гар.
— Ах, лорд Гарсан, не мешайте детям, они такие счастливые, — княгиня Арнар со слезами радости смотрела на сына, — и вообще, учитывая, что свадьба состоится сегодня, я думаю, мы можем позволить молодым некоторые вольности. Сын, да обними ее уже, наконец!
— Если они тут обниматься начнут, — возмутился Рассан, второй брат Катарины, — я не выдержу и тоже женюсь!
Юные леди, сопровождающие княгиню Арнар, покраснели и тихо захихикали.
— Вам придется завтракать без нас, — от двери к ним стремительно шел барон ассер Вилленский, — господа члены братства, следуйте за мной. Катарина, ты тоже.
Суровый взгляд барона, высокого и все еще темноволосого, с пронзительными черными глазами, обвел присутствующих. Восемнадцать лордов тут же поспешили за предводителем, но Катарину ухватила за руку баронесса ассер Вилленская:
— Но, дорогой, Катарине еще необходимо подготовиться к свадьбе! — возмутилась женщина.
— У нее будет время, — невозмутимо ответил супруг, — Катарина, поторопись.
— Я могу к вам присоединиться? — все еще не отпуская руки невесты, осведомился Ранаверн.
— И вы и члены Комитета Обороны, — сухо ответил барон и выразительно взглянул на дочь.
Вот теперь поднялись оставшиеся лорды и с одинаково бесстрастными лицами последовали в библиотеку, куда уже вошли лорды из братства «Свободный Ортанон».
Князь Арнар, игнорируя ну очень выразительный взгляд барона, все так же не выпуская руки Катарины, с видом собственника повел ее в библиотеку. Девушка, не сдержавшись, хихикнула, восторженно глядя на счастливого и довольного снежного барса.
Едва все расселись за овальным столом, барон закрыл дверь, прошел к своему месту и достал маленький клочок бумаги.
— У меня плохие новости, лорды, — сухо начал Теодор ассер Вилленский, — по сообщениям моих агентов, на рассвете королевский флот отплыл от берегов Шарратаса и сейчас направляется к нам. Я предлагаю спешно вывести наших родных и особенно… жен и дочерей.
Тишина повисла тяжелым грузом. Каждый судорожно продумывал пути отступления и каждый боялся высказать терзающую его мысль.
— Отец, вы позволите? — Катарина протянула руку, и барон передал ей сообщение.
К присутствию Катарины уже давно привыкли, и ее ценили как за знания об армии Шарратаса, так и за верные решения, позволившие Ортанону на протяжении восьми месяцев сохранять независимость.
— И король и королева… Значит, Ее Величество уже родила… — просматривая сообщение, тихо пробормотала Кати, — двенадцать тысяч воинов… У Ортанона едва ли наберется четыре тысячи! Мы не должны допустить начала военных действий!
— Но что мы можем им противопоставить? — лорд Орен, сжал кулаки, — Империя не спешит нам на помощь, а без ее поддержки Дариан захватит Ортанон в течение тех трех суток, которые потребуются, чтобы пройти по острову!
— И что вы предлагаете? — Ранаверн пристально смотрел на невесту.
— У нас договор с Маерсом и Декарам, они нападут на незащищенные границы по первому нашему требованию, — Катарина развернула карту и положила на стол. — Если флот отплыл на рассвете, у нас четыре дня пока они доплывут до Ортанона. Сообщения герцогам Мае и Рантан отправим немедленно. Дариан будет вынужден прекратить нападение, чтобы защитить границы своего государства. Наша задача продержаться, еще лучше не допустить высадки войск! И не стоит забывать, что на нашей стороне так же пираты Северного Креста, следовательно, плавание флота Его Величества не будет столь безопасным, как на это рассчитывает король Шарратаса.
— И нам необходимо немедленно начать усиление оборонительной линии, — мрачно завершил барон ассер Вилленский. — Катарина, займись сообщениями, так же необходимо предупредить соседние княжества.
— Это безумие, — тощий, скрюченный годами лорд Панер поднялся, указующим пальцем обвел присутствующих. — Это безумие! Безумием было пытаться противостоять королю Дариану, это вам не Ранамир! Дариан не потерпит предательства.
— Дариан душит нас налогами, — Гарсан тоже вскочил, — это вы желаете дожить последние дни в сытости и спокойствии, а мы, молодое поколение, понимаем, что под властью Шарратаса Ортанон гибнет! Дариан запрещает свободную торговлю с другими государствами, Дариан запрещает иметь гарнизон более тысячи воинов, Дариан требует, чтобы отпрыски от каждой знатной семьи находились в его дворце, и мы понимаем, что они фактически являются заложниками! Наша семья уже пострадала, а вы хотите отправить своего сына туда, откуда он может не вернуться?!
И глаза всех лордов уставились на Катарину… снова. Каждый раз, когда говорили о Дариане, все смотрели на Катарину. Этот позор, казалось, был не смываем, но к Катарине относились слишком хорошо, чтобы осуждать, да и ненависть девушки к королю была очевидна для всех.
— Я полагаю, свадьба в такое время недопустима, — ледяным тоном произнес барон ассер Вилленский.
