Ульяна Соболева - Шели. Слезы из Пепла
Лишения и нищета меняют всех и теперь глядя на роскошную перевязь демона, на его развевающиеся волосы с серебряными кольцами на закрученных в жгуты прядях, на бряцающие, стальные ножны и сверкающие кожаные сапоги, я вдруг осознала насколько я теперь далека от него. На самой низшей ступени иерархии. Жалкая, грязная и загнанная.
Из-под массивных подошв облаком вылетала пыль.
Он приближался, а мне захотелось раствориться и исчезнуть, спрятаться, так чтобы меня никто не видел. Не нашел, не мучал больше.
Позади него заметила Тиберия и Лама, как два верных пса, они шли следом и когда Аш остановился, они тоже замерли. Демон кивнул им на клетку, и я сильнее впилась в шерсть цербера. Как только Тиберий сделал несколько шагов, Норд взметнулся на дыбы и, оскалившись, зарычал. Грозный утробный рык от которо по клетке прошла дрожь, как от землетрясения. Тиберий тут же попятился назад, а Аш расхохотался. Самоуверенно, громко, только глаза, как всегда, оставались безучастными к показному веселью.
— Одичал твой цербер, нахрен было его вообще отлавливать? Загрыз троих рабов, пятеро пошли на корм этой зверине. Сдох бы себе в Пустоши, — проворчал Тиб.
— Он всегда таким был. Это моя псина. Больше никого не признает.
Аш снова усмехнулся, подошел к клетке, протянул руку и в этот момент Норд снова тихо зарычал. Его огромное тело завибрировало. Я смотрела на Верховного демона расширенными от ужаса и удивления глазами. Аш бросил взгляд на демонов, а потом повернулся к церберу:
— Спокойно, Норд. Не узнаешь хозяина?
Снова приблизился. Пес хлестнул хвостом по полу, слегка виляя.
— Да, псина. Это я. А теперь будь хорошим мальчиком и отдай ее мне. Ты хорошо ее стерег. Больше этого не потребуется.
Аш подошел вплотную и в этот момент Норд кинулся на решетку с таким ревом, что у меня заложило уши. Цербер стоял на задних лапах, с его широко открытых пастей стекала слюна, он скалился и грозно рычал, не подпуская хозяина к себе…Точнее, тогда я думала, что к себе, а оказалось, что ко мне. Воцарилась тишина, я слышала звук своего дыхания и даже как стекают капельки пота по спине.
Если бы ненависть можно было потрогать пальцами, то я бы порезалась до кости только от его взгляда, который демон бросил на меня. Аш достал меч из ножен и ударил по замку, тот разлетелся на части. Норд снова бросился на клетку грудью, исторгая яростный рык, преграждая дорогу, а я попятилась назад.
— Давайте, — демон кивнул Тибу и Ламу, — её не зацепите.
Когда я поняла, что сейчас произойдет я закричала, хотела броситься к выходу, но Норд, схватив меня осторожно поперек тела отшвырнул обратно в конец клетки, я упала, а он снова стал на дыбы, загораживая весь обзор.
Первая стрела впилась ему в шею. Я глухо застонала. Стрелы посыпались на него градом, впиваясь в горло, в лапы, разрывая плоть. Цербер не сдвинулся с места. Я громко кричала, пытаясь прорваться, заслонить Норда, но он так яростно хлестал хвостом по полу, что меня снова и снова отбрасывало назад. Если зацепит шипами, скорей всего убьет, кроме того они ядовиты для человека.
— Аш! Не надо! Пожалуйста! — закричала изо всех сил, но меня не было слышно из-за рычания раненного Норда и свиста стрел.
Они выпустили в него не меньше пятидесяти, но Норд не падал, он упрямо стоял на четырех лапах, заслоняя меня от демонов. По полу растеклась черная кровь и меня трясло, как в лихорадке от осознания, что я ничем не могу ему помочь, от осознания своей полной беспомощности и бессилия. Это из-за меня…он умирает только ради меня и не понимает, что это напрасно, но таковы понятия преданности у этой жуткой твари, которая почему-то любила меня сильнее, чем кто-либо в моей жизни.
Аш взмахнул рукой, приказывая остановиться, подошел к клетке и силой вогнал меч в грудь цербера. Пес заскулил и начал заваливаться на бок. Я смотрела на него расширенными глазами, сквозь стекло слез, дрожа всем телом. Подняла глаза на Аша, но тот не сводил взгляда с умирающего цербера, все еще не вынимая меч из его груди.
— Это был твой выбор. Достойная смерть за недостойную тварь.
Вскинул голову и по коже поползли мурашки. Он не просто ненавидел меня — это была отчаянная ненависть, разочарование и боль. Вскрытые на секунду эмоции, которые обожгли даже на расстоянии, а потом они пропали, словно растворились в пламени его зрачков. Наступил на грудь Норда и выдернул меч, цербер глухо застонал, и я бросилась к нему, не в силах сдержать рыдание. Я гладила его между ушами, целовала окровавленную морду и захлебываясь слезами шептала
: «Зачем? Зачем миленький? Зачем ты это сделал?»
— Заберите ее. Мы возвращаемся во дворец. Китч с дозором должен вернуться с Пустоши с вестями о возможном пути через пески.
Я сильнее прижалась к Норду, чувствуя, что он еще теплый, что его сердце все еще бьется. Из-за слез я даже не видела его прощального взгляда. Мысленно просила прощения за то, что не смогла ему помочь. В этот раз не смогла.
Надо мной склонился Лам, пытаясь поднять с пола, и в этот момент Норд неожиданно подскочил, я услышала дикий вопль и отвратительный хруст. Демон упал на пол зажимая перекушенную кисть, из которой фонтаном била кровь, а Норд больше не двигался его глаза медленно закрылись. Лам вопил от боли, пока Тиб перетягивал его руку жгутом.
Аш склонился ко мне и поднял меня за волосы с пола, наши взгляды встретились, и он прорычал мне в лицо:
— Я только что лишился своего лучшего цербера и своего преданного воина, который больше не сможет взять в руки меч. Будь ты проклята, тварь!
Отшвырнул меня в сторону и резко повернувшись к стонущему Ламу, отрубил ему голову. Тиберий отшатнулся и упал на спину, вытирая лицо тыльной стороной ладони, отползая назад.
— Твою ж мать! Аш! Твою мать! Какого хрена?
— Это лучше, чем быть калекой и влачить жалкое существование среди других немощных. Я избавил его от этого. Все. Пошли. Пришлешь сюда своих надо похоронить с почестями.
Повернулся ко мне:
— Давай! Пошла!
Схватил за руку и толкнул вперед. Я споткнулась, но Тиб поддержал меня, не давая упасть.
— Спектакль окончен. Уведите отсюда это тупое стадо, — рявкнул Аш надзирателям.
Я плелась позади них, оглядываясь на трупы Норда и Лама, чувствуя, как сама медленно превращаюсь в подобие человека, как внутри поднимается волна дикого отчаяния. Кошмар не заканчивался он продолжался, как затянувшийся бред, заставляя меня саму цепляться за остатки рассудка. За эти несколько дней я видела столько смертей, сколько не успела увидеть за пять лет войны. Бессмысленные и жестокие они поражали своей уродливой простотой и стремительностью. На поле боя мы проливали кровь ради цели и победы, а здесь умирали по прихоти хозяина и жестокой природы. Мне было страшно, что со временем я привыкну к этому и буду так же равнодушно взирать на мертвецов, как и все те, кто меня окружали.
