Аня Сокол - Первый ученик (СИ)
— Что? — вскочил Грош. — Опять обвал?
Леха оглядел стеллажи, ряд пустых столов и бросился к библиотекарше.
— Справочник по нефизическим величинам!
— Окаянный, — Марья Курусовна картинно схватилась за сердце. — Вот они, — она указала на полку: — краткий, полный и под редакцией Артаховой.
Парень подскочил к стеллажу и вытащил сразу два тома. Система оповещения дала третий сигнал и затихла.
— По какому поводу ажиотаж? Ждем лавину? — спросил Грош.
— Не, — отмахнулся Игрок, — учебная тревога.
— Ишь, ты. Откуда знаешь? Или перед тобой Нефедыч отчитался? — прищурилась библиотекарша.
— Спинным мозгом чую, — парень раскрыл толстый том.
Макс сел на место и взялся за каталог товарных штрихкодов. Спинному мозгу Лехи он доверял.
— Сегодня практикум по вскрытию узилищ, — Игроков посмотрел на Грошева, но никак его отсутствие на тестировании не прокомментировал. — Технолог в Шороме застрял. Арчи решил, что мы уже большие, сами справимся. Ну, как в школе, когда ученики уроки ведут, не помню названия, базарный день что ли?
— День самоуправления, — улыбнулась бабка.
— Точняк, он самый. Арчи искал добровольцев, — Леха быстро перелистывал страницы.
— Ты вызвался? — не поверил Грошев.
— Сейчас. Ты наших знаешь. Ленка как всегда стесняется, Самарский в трауре по безвременно почившей любви, а остальные, и я в том числе, сделали шаг назад.
— Он тебя назначил, — констатировал Макс.
— Ага, я половину констант не помню, — он нашел нужную страницу и стал водить по ней пальцем.
— Наши тоже не помнят.
Леха захлопнул том с тоской и посмотрел на тот, что лежал рядом (в два раза тоньше и в два раза меньше).
— Я его с собой возьму, — Игрок схватил книгу и бросился к двери.
— Куда? — закричала Марья Курусовна. — А записать? Где я его потом искать…
Вновь ударила сирена. Теперь так и будет: три сигнала поминутно, потом четверть часа тишина и все заново. К исходу часовых учений у всех обычно звенело в ушах.
— Согласно правилам техники безопасности, я должен немедленно поспешить в бункер, — выдал Игрок и скрылся за дверью.
Женщина беззлобно фыркнула. Макс встал и собрал каталоги в стопку. Ничего он здесь не нашел. И не найдет. Взгляд упал библиотекаршу.
— Почему географию? — спросил парень, рассматривая книги. Та тоже посмотрела на обложки. — Вы сказали, чтобы я бросал географию и шел в бункер. Почему?
— За дуру-то меня не держи, — она взяла верхние три тома, подошла к стеллажам и стала расставлять. — Опять историк шалит? Заставил в старометрических координатах разбираться?
— Это не координаты, — возразил Макс.
Самая простая и самая очевидная догадка — ее он проверил в первую очередь. Сигнал тревоги вибрирующе ввинтился в уши.
— Старая форма записи упразднена при Корифонте IV. Империя перешла на общемировые широту и долготу, — Марья Курусовна вернулась и положила на стол томик в потрепанной обложке.
«История великих географический открытий», — значилось на переплете.
— До этого система была веерная. Неудобная и неточная, но только наша имперская, чем очень гордились. Смотри, — она указала на листок, — сколько у тебя здесь цифр: первая обозначает прямую, вторая — градус отклонения от нуля, третья — точку пересечения…, сейчас, — она раскрыла томик в самом конце, где были приведены таблицы. — Если перевести со старой системы, получается…
Грош, не дав ей договорить, выхватил книгу, подошел к висевшей во всю стену карте Империи и нашел нужную точку.
— Ну-ну, — сказала бабка, — хоть бы «спасибо» сказал.
Сирена взвыла третий раз и умолкла.
— Спасибо, — машинально ответил парень, даже не обернувшись.
Карта была весьма приблизительной, как и большинство учебных пособий, но координаты, зашифрованные на пластине, примерно указывали на то место, где они нашли камни. Макс уверен, если посмотреть на настоящей карте, той, что выдавали им перед походом, она совпадет до последней запятой. Цифры на пластине — координаты тайников с кристаллами.
Он вспомнил пятую аудиторию, карту с цветными булавками и едва не заскрипел зубами от злости. Хоть снова лезь и изучай. Значит, следаки знают. Они не нашли эту пластину, но наверняка находили другие, может, не сейчас и не здесь, но уловку контрабандистов они разгадали раньше него.
— Книги на место поставь, — раздался из-за стеллажа голос бабки. — И марш в бункер, пока мне от Андрюхи не влетело.
Макс тихо рассмеялся. Назвать Арчи Андрюхой — такое он слышал впервые. Грош расставил книги, подхватил словарь, оставленный Игроком, и, едва сделав первый шаг к полке, остановился. Взвесил в руке книгу, посмотрел на толстый корешок и стукнул томом по стеллажу. Одна разгадка подняла настроение, вторая его уничтожила. Он был слеп, как крот. Воистину был прав сказавший: «Хочешь что-то спрятать — поставь на самое видно место».
График дежурств висел на первом этаже административного корпуса прямо напротив каморки вахтера. Дежурства расписаны на неделю вперед. Эту неделю, а ему нужна прошлая. Каждый день парень ходил мимо и не догадался взглянуть на бумажку. Грош поднял прикрепленный кнопкой лист. Есть! Старый никто снять не удосужился, просто прикрепили новый график поверх прежнего.
Его дежурство с Лисой отмечено не было, лишь в нужной графе через ровные строки фамилий шла красная надпись «замена». А чуть выше — две фамилии. Слепцов и Шаров — те, кого они с Настей сменили в бункере. То-то широкоскулый блондин показался ему смутно знакомым, Слепцов уже проходил с ними практику. Фамилию Шаров он тоже слышал, правда, завести личное знакомство так и не удалось. Пора исправить это упущение.
При очередном сигнале тревоги Грош добежал до жилого корпуса, не встретив ни одного студента. Все уже в хранилище отрабатывают действия на случай угрозы извне. Другого шанса может и не быть.
Огибая корпус с торца, Макс увидел Самарского. Сокурсник стоял на смотровой площадке, вглядываясь в прозрачный воздух гор и, казалось, не слышал ни сирены, ни воцарившейся после нее тишины. После того, как они вернулись с одиннадцатого маршрута, Артем мало на что обращал внимания.
Чертыхнувшись, Грош прошел мимо распахнутой двери и поднялся на площадку. Квадратный настил десять на десять метров с двумя скамьями, беседкой, чтобы спрятаться от дождя, и выкрашенными голубой краской перилами. Если подойти к самому краю, кажется, будто пустота под ногами тягуче качается. И иногда так легко представить, как делаешь последний шаг в ее заманчивую глубину, просто так без причины, чтобы просто почувствовать, как это будет.
