Порочная луна - Си Джей Праймер

Папа даже не поднимает глаз, когда кивает на место напротив, и я опускаюсь в мягкое, обитое кожей кресло, наблюдая, как он заканчивает печатать что-то на своем телефоне, прежде чем положить его лицевой стороной вниз на стол перед собой и обратить свое внимание на меня.

— Есть что-то, о чем ты забыл упомянуть, когда мы обсуждали дела прошлой ночью?

Я борюсь с морщинкой, сохраняя нейтральное выражение лица. Это был только вопрос времени, когда он узнает о побеге Луны из тюрьмы, но, вероятно, я должен был быть тем, кто рассказал ему. Оглядываясь назад, я думаю.

— Если ты имеешь в виду маленькую попытку побега Луны, то я с этим разобрался, — беспечно говорю я, откидываясь на спинку стула и поднимая лодыжку, чтобы опереться на противоположное колено.

Он неодобрительно хмурится.

— Почему ты не последовал протоколу и не привел подкрепление?

— Я принял решение, — заявляю я спокойно. — Я сделал то, что считал лучшим на тот момент, и это была правильная игра. Ситуация была урегулирована.

— Тебе чертовски повезло, что это было так, — ворчит он.

— Ну, прямо сейчас нам не помешало бы немного удачи, не так ли? — спрашиваю я, выгибая бровь. — В любом случае, где те подкрепления, которые нам обещали?

Папа хмурится еще сильнее, когда спускает ноги со стола, его ботинки со стуком опускаются на пол.

— Они будут здесь к концу недели. Затем мы приведем все в порядок для нашего следующего шага, проинструктируем войска и отправим Луну «домой».

Я стискиваю челюсти, мой желудок скручивает, когда я начинаю барабанить пальцами по подлокотнику своего кресла.

«Отправить ее домой» далеко не так безобидно, как кажется. Всякий раз, когда Гильдия отправляет пленницу «домой», это делается для того, чтобы доставить сообщение. Насмешка, чтобы вытащить их стаю трупом.

Его взгляд скользит вниз, к моей руке, затем снова поднимается, чтобы встретиться с моим.

— Что-то не так? — спрашивает мой отец, удерживая зрительный контакт и выгибая темную бровь.

Я прекращаю двигать пальцами по подлокотнику, поднимаю руку, чтобы прижать их к виску, когда моя головная боль резко усиливается, зверь моего гнева сотрясает ментальную клетку, которую я построил для него.

— Нет, я так и думал, — бормочу я, массируя висок одной рукой и теребя выбившуюся нитку на подоле моей футболки другой. — Просто не понимал, что мы уже были на этом этапе. В последнее время ты не очень хорошо информировал меня о нашей стратегии.

— Ты нечасто бывал поблизости.

— Я всегда здесь, — выпаливаю я в ответ, в моем тоне слышится раздражение, когда мое самообладание начинает покидать меня. — У тебя было много возможностей ввести меня в курс дела.

Он пристально смотрит мне в глаза.

— Не тогда, когда ты был трезв.

Я смотрю на него в ответ, поскрипывая коренными зубами. Говоря о трезвости, хорошо, что я пришел на эту встречу в таком виде, иначе я и близко не был бы таким спокойным, как сейчас. Или, по крайней мере, таким спокойным, каким кажусь. Внутренне я в ярости, и если бы мои запреты были ослаблены алкоголем, я бы выскочил и доказал его точку зрения прямо сейчас.

Папа со вздохом откидывается на спинку стула.

— Таков всегда был план, Кэмерон. Мы обсудим ее более подробно, когда прибудет наше подкрепление, но не притворяйся удивленными, что вашего маленького питомца усыпили.

— Дело не в этом, — ворчу я, уставившись на свои колени и сжимая и разжимая кулак.

— Тогда о чем речь? — он умоляет.

Я резко поднимаю на него взгляд.

— Не думай, что я не заметил, что в последнее время ты что-то скрываешь.

Он медленно выдыхает, качая головой.

— Как я уже сказал, мы рассмотрим полный план, когда все части будут на месте. Я не хочу забегать вперед, поэтому пока держу это при себе. Просто поверь мне, что то, над чем я работаю, — это большая игра, которая решит наши проблемы в этом регионе раз и навсегда.

Я долго смотрю на него, переваривая его слова. Он почти признал, что скрывает от меня ключевую информацию, но Джонатан Нокс не из тех, кто меняет свое мнение, стоит ему за что-то взяться. Несмотря на то, что все это меня не устраивает, я отрывисто киваю ему, неохотно соглашаясь сменить тему.

Папа облегченно вздыхает, выражение его лица смягчается.

— Рад видеть тебя трезвым, — замечает он.

— Ты прекратишь это дерьмо? — бормочу я, закатывая глаза и поворачиваясь, чтобы посмотреть в окно на густой лес за окном.

— Я пытаюсь сказать тебе, что горжусь тобой, сынок, — говорит он таким искренним голосом, что это заставляет меня обернуться и снова встретиться с ним взглядом. — Я знаю, что в последнее время между нами было немного… напряженно, но эмоции накалились с тех пор, как мы потеряли наших людей. Как только мы сможем покинуть этот район и оставить все это позади, все снова войдет в норму, вот увидишь.

Настолько нормальные будни, насколько они могут быть без Бена.

— Но со своей стороны, мне нужно, чтобы ты выяснил, с какой численностью мы столкнемся в стае Луны, — продолжает он. — Это единственный способ должным образом подготовиться, чтобы мы не повторили наших прошлых ошибок.

Он бросает на меня многозначительный взгляд, и я, судорожно сглатывая, киваю.

— Я сделаю это.

Папа встает со стула, сигнализируя об окончании нашей встречи, и я едва удостаиваю его еще одним взглядом, прежде чем покинуть офис и направиться в свою комнату. Когда я вхожу, темно, шторы, как обычно, плотно задернуты, и хотя я смотрю на бутылку водки, стоящую на старом комоде Бена, я не беру ее в руки.

Вместо этого я плюхаюсь на кровать и включаю ноутбук, устраиваясь понаблюдать за своим зверьком некоторое время с новой и улучшенной камеры. И когда я наблюдаю, как она выполняет свои утренние упражнения, я не могу не задаться вопросом, сколько дней наблюдения за ней у меня на самом деле осталось.

Остаток дня проходит как в тумане. Я спускаюсь в камеры, чтобы принести Луне еду, но не задерживаюсь, чтобы поболтать, хотя знаю, что мне нужно выудить у нее информацию. Наверное, я просто не в настроении ускорять ее кончину. В глубине души я всегда знал, что все закончится именно так, но, думаю, я никогда не задумывался о том, насколько расстроенным я могу себя