Верни себя! - Анна Владимировна Завадская
О, вот и она. Увидев её, почувствовав её эмоции, — Алекс понял, что все его страхи отходят глубоко назад и появляется уверенное спокойствие. Почему? Об этом высшему фэйри лишь предстояло подумать, как-нибудь потом. Сейчас же… Сейчас надо было просто спросить Теру о том, что его тревожит напрямую, без всяких "аккуратных" фраз. Потому что она тоже прекрасно чувствует его состояние. Потому что она — его фея. А он — её высший фэйри.
* * *
Ого, вот это так комок эмоций. Это что так взволновало моего фэйри? Почему он так распереживался?
— Всё в порядке? — спросила я его прямо.
Алекс, отходя от большого окна, ответил:
— Да, всё хорошо. Просто… Да, это, наверное, просто паника. Ты же не устанавливала срок, за который я должен стать самостоятельным, да?
Отлично. Нет, это очень хорошо, это не сарказм. У него просыпается недоверие и потребность чётко устанавливать рамки. Не чтобы ему это делали, а чтобы он сам, по своей инициативе, прояснял непонятные моменты. Все мы сами себе задаём рамки, в которых живём. Кто-то довольствуется общепринятыми нормами морали и этики, кто-то решает преступить закон, стать вором, но не убийцей, а кто-то, наоборот, никогда не станет воровать, но спокойно сможет отнять жизнь у осуждённого, став палачом. Кому-то хватает одного партнёра на всю жизнь, а кто-то хочет каждую ночь проводить с кем-то другим. Это всё те рамки, которые мы себе установили сами. Иногда — с помощью других, но решение о том, что эта рамка нужна, принимал всегда сам сотворённый.
— Нет, я не устанавливаю срок, за который ты должен научиться быть свободным. И я обещаю снять с тебя ошейник, как только ты сдашь экзамен на универсального бойца и мага.
Сначала спокойствие, а потом именно волна страха. Что это было? Чего он испугался?
— А если я не сдам с первого раза? Ты продашь меня?
Ого. Вот что это. Страх возвращения к былому. Страх вновь стать бесправным рабом, который может лишь слушаться приказов хозяина. Ему уже дискомфортно быть просто рабом. Ему хочется большего. И одновременно с этим он боится, что я могу передумать. Продать его кому-нибудь вроде Янтаря или того идиота-человека, Си-Тана. Так рано! Но так замечательно! И вот теперь надо навсегда отсечь эту возможность. Наглухо закрыть дверь в рабское прошлое, доказать серьёзность своих намерений. Я была готова к этому. И поэтому я подошла к нему на расстояние вытянутой руки и, смотря прямо в глаза, сказала медленно и со всей серьёзностью, не давая не малейшего шанса воспринять эти слова как глупую шутку. Ни тени улыбки на лице, ни искры веселья в глазах.
— Нет, Алекс, я клянусь тебе моей душой, что я не продам, не отдам, не обменяю и не подарю тебя никому.
Алекс побледнел, отшатнулся, потом упал на колени передо мной и схватил меня за руку, которую тут же начал покрывать поцелуями. Было от чего, на самом деле. Теперь можно и улыбнуться вихрю эмоций вокруг него. Душа разумного — его энергетический каркас. Сеть каналов, по которым циркулирует сила магии сотворённого. Для нас, волшебного народа, эта сеть первична, а материальное тело — вторично. Поклясться душой — поклясться жизнью. Нарушу клятву — гармония мира и сама магия накажут меня. Короче, если меня вынудят продать Алекса, — я умру. Сразу после подписания документов или вскоре после этого. Отличный выход из положения, кстати. И Алекса успокоила, и себе страховку организовала на всякий случай.
Ой, а чего это в эмоциях у Алекса появилась решимость?
— Клянусь своей душой, что у меня не будет другой хозяйки или хозяина, кроме тебя, Тера, — не вставая с колен, но подняв взгляд на меня, сказал со спокойствием Алекс.
Всё. Вот теперь — точно всё. Даже если меня заставят и я умру, он умрёт вслед за мной. Глупая клятва для раба, на самом деле. Ведь не от него зависит, сможет он или нет исполнить данную клятву. Хотя нет, не глупая. Если я освобожу его, а потом он захочет добровольно одеть на себя ошейник — то умрёт. А вот если на него вновь нацепят ошейник силой и он будет считать фактического хозяина пленителем… Опасная, неоднозначная клятва. Непонятно, как магия отреагирует на её нарушение. В любом случае, я не собираюсь доводить дело до крайности. Поэтому, опустившись напротив него на колени, я взяла его лицо в свои ладони и сказала:
— Это опасная клятва, мой любимый. Но она искренняя, и, я уверена, магия внутри нас знает, что для нас будет лучше. Она разберётся, что именно ты имел в виду, когда произносил эти слова. Нам нужно поехать на выставку, проверить, всё ли правильно визуализировали. Ты готов? Или тебе нужно ещё немного времени, чтобы прийти в себя?
Алекс улыбнулся мне искренней и тёплой улыбкой.
— Боюсь, что если мы останемся здесь ещё на немного, то сегодня никуда уже не поедем. Ты слишком прекрасна, Тера.
Поняв, на что именно он намекает, я лишь фыркнула и поднялась с колен.
— Ну, раз ты уже думаешь о моей красоте, то в себя ты точно пришёл. Сначала первое, а лишь потом десерт. Пойдём, Сола уже вызвала аэротакси.
— Сола? — встрепенулся Алекс. — Она здесь? Но как?
— Алекс, она же ИскИн-помощник и лишь потом — дух-хранитель. Можно сказать, что сейчас она выполняет свои основные функции. Полетели.
* * *
И всё же этот город смог удивить Алекса. Нормальные, человеческие небоскрёбы здесь тоже были. Вот только выглядели они как нагромождение стеклянных прямоугольников-этажей, поставленных друг над другом со смещением. И в этом смещении находилась зеленая терраса, в высоту занимавшая как минимум этажа три, а то и больше.
— Ну… Рина, — прошипела Тера, увидев эти небоскребы. — Я тебе припомню эту выставку ещё не раз. Пятнадцать на пятнадцать и пятнадцать в высоту. А предупредить, что с одной стороны причальная площадка, а с другой — зеркальная стена небоскрёба? Композиция же совсем по-другому тогда должна строиться. Ну кто так делает? И как я буду пояснять гостям, почему использовала не подходящие для этого климата растения?
Алекс с удивлением посмотрел на Теру, чуть ли не плевавшуюся от раздражения на… кого? Устроительницу этой выставки? Возможно, тонкости, о которых рассуждала вслух фея, были очень важны для создания дизайна террасы. Алекс просто пока ещё ничего не понимал в этом и
