Линси Сэндс - Демон страсти
Терри тут же начала устанавливать цветы наиболее выгодным образом — так, чтобы каждый цветок выглядел «предельно естественно», как она выразилась. Бастьен же настроил фотоаппаратуру и приготовился к съемке.
Вскоре выяснилось, что вся эта работа займет гораздо больше времени, чем он сначала предполагал. Было далеко за полдень, а они, по прикидкам Бастьена, сделали лишь половину работы. Ожидая, когда Терри красиво расположит очередной цветочный шедевр, он вдруг заметил, что она поморщилась, осторожно потирая поясницу.
— Что, болит спина? — спросил Бастьен.
Он отложил фотоаппарат и подошел к Терри. Она выпрямилась и, не оборачиваясь, кивнула:
— Да, болит немного. Даже не знаю, от чего это…
Бастьен начал осторожно массировать ей шею. Терри тихонько вздохнула и пробормотала:
— У меня еще ночью появилась боль. Думала, утром встану, и все пройдет, но боль почему-то усиливается.
— Гм… Это, наверное, из-за цветов. Ты ведь все время наклоняешься.
Бастьен принялся массировать спину Терри. При этом он то и дело поглядывал на ее чудесные волосы, они были не просто каштановые, а ярко-медные; причем среди прядей светловато-рыжих попадались огненно-рыжие прядки. У нее были очень красивые волосы, и Бастьен не мог ими не любоваться.
— Удивительные волосы, — пробормотал он, продолжая массировать спину Терри. И вдруг замер в изумлении; он внезапно осознал, что произнес вслух то, что думал.
Терри же, повернувшись к нему, с улыбкой сказала:
— Все, спасибо. Кажется, теперь полегче.
— У тебя прелестная шея, — сказал Бастьен. — Что же касается массажа… Полагаю, надо продолжить. Чтобы уж точно все было в порядке.
— Но я… — Терри умолкла и тихонько вздохнула, когда он наклонился и припал губами к ее шее. — Ах, Бастьен… — прошептала она, снова вздохнув. Потом вдруг улыбнулась и сказала: — Что ж, наверное, ты прав. Надо продолжить массаж, «чтобы уж точно все было в порядке». — Сымитировав его интонации, она весело рассмеялась, и Бастьен вынужден был признать, что Терри — очень даже неплохая актриса.
Он кивнул и продолжил массаж. Однако теперь массировал не только поясницу и спину, но и вторгался в область груди — с каждым движением все ближе и ближе.
Когда же пальцы его наконец-то коснулись мягких округлостей, с губ Терри сорвался тихий стон.
Тут Бастьен, не выдержав, взял в ладони эти соблазнительные полные груди. И в тот же миг Терри отшатнулась назад, прижимаясь спиной к его груди.
— О, Бастьен, — простонала она, и в голосе ее прозвучали призыв и желание.
Он снова коснулся губами ее шеи, а ладони его по-прежнему прижимались к полным округлым грудям, обтянутым тонким розовым свитером. Кода же Бастьен убрал ладони с ее груди, собираясь продолжить массаж, Терри схватила его за руки и вернула ладони на прежнее место, давая понять, что такой «массаж» помогает лучше всего.
Бастьен продолжил ее ласкать и тут же услышал, как из груди Терри вырвался протяжный стон, в котором слышалось некоторое разочарование. Немного помедлив, он запустил руки ей под свитер, и тут же снова послышался стон, только на сей раз он означал, что Терри вполне одобряла его действия. Одобряла даже и тогда, когда рука его скользнула под ажурный шелк бюстгальтера.
— О, Бастьен!.. — Она запрокинула голову и тихонько всхлипнула.
И в тот же миг Бастьен почувствовал, что соски ее приподнялись и отвердели.
— О, Терри… — простонал он ответ. Затем осторожно взял ее за подбородок и прикоснулся губами к ее губам.
Ее реакция была мгновенной и страстной. Терри тотчас прижалась к нему и стала отвечать на его поцелуй с такой страстью, что не оставалось никаких сомнений в том, что она желала его, желала сейчас, немедленно.
И Бастьен в тот же миг осознал, что никогда еще не желал женщину столь страстно, как сейчас. Более того, ему в эти мгновения казалось, что он впервые в жизни испытывал настоящую страсть, хотя и прожил уже не один век. Да, он хотел Терри так, как не хотел ни одну из женщин, и он чувствовал, что сейчас уже не сможет сдержаться, — да и с какой стати сдерживаться, если Терри ясно давала понять, что хочет того же?
Не размыкая объятий и не прерывая поцелуя, Бастьен подвел Терри к широкому кожаному дивану, стоявшему у стены. Рухнув на него, они тотчас же прижались к друг другу, и их поцелуй стал еще более страстным и неистовым. Желание, одолевавшее Бастьена, побуждало его тотчас сорвать с нее одежду и овладеть ею. Но он все же сдерживался, так как понимал, что может испугать Терри своим неистовством.
Но тут в очередной раз Терри, застонав, еще крепче к нему прижалась; она ясно давала понять, чего хочет. Бастьен коснулся ее груди через тонкую ткань свитера и тут же мысленно воскликнул: «Господи, ну почему она не в блузке, а?» Конечно, он прекрасно понимал, что и свитер не преграда, но все же блузка была бы гораздо…
«Какой же я идиот! — мысленно воскликнул Бастьен. — Ну о чем я думаю?! Блузка или свитер — какая разница?!»
Прервав наконец поцелуй, он чуть отстранился от Терри и задрал ее свитер, открывая розовый кружевной бюстгальтер.
«Как же подобрано по цвету… И как же это по-женски!» — Бастьен едва не рассмеялся — опять он думал совсем не о том!
Тут его взгляд упал на розовато-коричневые соски, темневшие под тонкой тканью бюстгальтера, и желание охватило его с новой силой. Не вполне осознавая, что делает, Бастьен опустил голову и прямо через кружевной шелк бюстгальтера обхватил губами отвердевший сосок.
Терри вскрикнула и, содрогнувшись, вцепилась ему в волосы — она крепко прижимала его груди, побуждая продолжить ласки. А он, разумеется, не возражал.
— О, Бастьен, Бастьен! — то и дело вскрикивала Терри, и в этих ее криках звучало неистовое желание, с каждым мгновением усиливавшееся.
Он чувствовал, что уже не может сдерживаться, чувствовал, что сейчас сделает то, чего так страстно желали они оба.
Но тут вдруг снова раздался крик, только на сей раз кричала не Терри. Крик донесся откуда-то извне, судя по всему, из гостиной. Терри с Бастьеном замерли на несколько секунд, затем переглянулись. В квартире царила тишина, и Бастьен, с облегчением вздохнув, вновь начал ее ласкать. Но тут опять раздался крик, еще более отчаянный и пронзительный.
Бастьен нахмурился и, немного приподнявшись, пробормотал:
— А может, не будем обращать внимания? Может, все уладится само собой?
— Да, возможно, — согласилась Терри. И тут же с беспокойством воскликнула: — О Боже, что это?! — Взглянув на Бастьена, она проговорила: — Мне показалось, что-то разбилось… Похоже, какое-то стекло.
