Камень черной души - Ирина Александровна Зайцева

отомстить хотелось! А мне такая работка в радость. Намекнула, что помочь могу. Не даром, конечно. Впустила она меня, потеснилась. Показала я ей, как в Запретный Город попасть можно. И как обратно выйти. Обжились мы там. По ту пору дочке того короля уж годика три исполнилось, когда Каррона в силу вошла. Фамильяром она черного грифа выбрала. Вот эта птичка девочку и умыкнула. Ох и эффект получился, я не один год их эмоциями кормилась. Из нянек козлушек отпущения сделали, да они и сами себя простить не могли. Родители в скорби. Королевство в трауре. Красота! Одно плохо было. Не держалась моя душа в теле долго. Выбрасывало ее обратно в камень. А тот камешек все не находился. Да и Каррона не молодела. Душа ее все чернее становилась. Такую не развеешь. Вот и решила я, девчонка-то подрастет. Тело натренировать можно. Знания нужные в голову вложить. Души у Владеющих светлые все. Найду кого жертвой. Был у меня еще один ритуал. Только магии немеряно требовал. И этот вопрос решила. Да только прахом все пошло. Промахнулась Каррона. На алтарь ее кровь попала. Хорошо, меня обратно в камень забросило. Этой дуре невнимательной повезло меньше. Бабах! И словно ее не было никогда. Ни ее, ни девчонки на алтаре. А я опять к камню привязана. Хорошо, не так крепко, как раньше. Тихо кругом, пусто. Только чувствую, тянет меня куда-то. Словно родной кто зовет. Так я и нашла недостающий кусочек своей души. Вот в этом камне. — Рука Эреллы приподняла от груди кулон матери. — Моя половинка, так назовем, времени зря не теряла. Только действовала более осмотрительно. Но в душу твоей дочки коготки запустить могла. Связь-то с ней еще в утробе матери установила, почувствовала, что магичка родится. Ну, а все остальное ты в дневнике ее прочитал. А неплохой я план жизни ей приготовила?

— Сволочь!

— Нет! Посмотрите вы на него. Я из его дочки императрицу делаю. Он свою дочь к смерти за это приговорил, хоть она тут и ни при чем, наивная девчонка. И кто тут сволочь? Вся ее вина в том, что сначала о мамочке тосковала, а потом в принца влюбилась. Так ведь просто влюбилась. Ей еще один мальчик нравился, но он как-то на мою мечту не тянул. Но это так, лирическое отступление. Правда, мальчик тот ее до сих пор любит. А сейчас освободить рвется.

— И к смерти Элизабет тоже ты руку приложила?

— Ну да, половинке моей, младенцем разбуженной, энергия нужна была, чтобы не развеяло. Вот и подпитывалась, как могла. Жить-то хочется. Не важно, за чей счет.

Слова ведьмы ложились тяжелыми камнями на сердце Уорлока. Руки сами сжимались в кулаки. Он едва сдерживался, чтобы не завыть раненым зверем.

— Скройся, ведьма, дай проститься с дочкой смертнику.

— Простишься, сразу, как браслетики упадут, и простишься. Я ее к тебе отпущу. Чтобы ты ее убивал, не меня, бывший сильнейший маг. Я пока в камешке посижу. Три жертвы нужны для срастания половинок души. А целую душу черной ведьмы вашим магам удержать не дано. Как тебе перспектива?

— Так ты…?

— Нет. Наметила я три жертвы так, как писала твоя дочка. Только теперь уже не важно, кто будет вторым, а кто третьим. Значение имеет только первая. А ей уже недолго осталось. — Ведьма не скрывала своего удовлетворения.

Был еще выход — замуровать дочь в камере заживо. Уже не надеясь на чудо. Но на это отцовское сердце отвечало категорическим отказом. Оно все еще надеялось.

Глава 40

Голодный подвал.

Пробуждение было не из приятных. Тело занемело от долгого лежания на холодных камнях. Руки связаны. При малейшей попытке пошевелиться сильная головная боль почти забирает сознание. Медленно открываю глаза. Темнота вокруг такая непроглядная, что кажется осязаемой. Рука сама поднимается, чтобы ощупать голову и глаза. Повязки на глазах нет, надеюсь здесь просто темно, и я не ослепла. А вот волосы в чем-то липком. М-мм, зацепила рукой рану. Кровь значит. Оп-па, а руку поднимала одну. Не связана. Второй рукой нащупала браслеты. А вот это не очень хорошо. Судя по ощущениям антимагические блокирующие. Мне-то не страшно, а вот будь я в действительности тем, за кого себя выдаю… Слабому владеющему с даром воды в таких браслетах долго опасно, но то, если долго. А вот магу с таким же уровнем резерва, как в моей легенде, вообще смертельно.

Так, с этим разобрались. Но ведь я-то не просто «водяной», универсал я. Да будет свет! Ё-о! И ничего. Ни единой искорки. Впору паниковать? Нет, рано. Что-то знакомое во всей этой ситуации. Сканировать пространство тоже не получается. Было уже это со мной. В том кошмаре, из которого меня неделю вытаскивали в Храме. Нет! Только не это! Страх, липкий и холодный пополз по позвоночнику. Надо вспомнить. Да, там тоже было так же темно. Пахло плесенью и затхлой сыростью. И ощущение, что из тебя постепенно уходит что-то важное. Сначала опустошая резерв, а потом и силы. После осознания пришло желание заорать от охватившего до оцепенения ужаса.

Голодный подвал! Каррона! Второй раз я не переживу. Но вырвался только стон. Сил хватило только на него.

Лежать на полу, сложенном из специального камня, было смертельно опасно. Касаться стен тоже. А вот браслеты здесь кстати. Ладони из-за них как бы отрезаны от резерва. Значит, руками касаться стен я могу. А значит, можно попытаться сориентироваться. Найти дверь. Каррона не всегда ее запирала. Если повезет, хотя бы выберусь туда, где светло. Может, повезет еще, и Карроны не окажется в замке. Тогда попробую восстановить резерв. И силы.

Медленно, очень медленно продвигаюсь вдоль стены. Ладони уже не просто покалывает, жжет, словно крапивой. Голова болит, но относительно пробуждения довольно терпимо. Еще один угол, и вот она дверь. Помню, какая она тяжелая. Неужели заперта? Нет, просто силенок маловато. Поддалась. Проталкиваюсь в щель и падаю. А вот фиг тебе, тварь голодная и ненасытная. Не вернусь добровольно в твои стены. Блаженная тишина. Гул в ушах от напряжения борьбы с голодным до магии подвалом прошел. И стон. Слабый. За дверью. Там, внутри этого ненасытного чудовищного изобретения палачей.

Кого еще притащила сюда Каррона?