Призывающая волну - Кира Вайнир
И ведь она не притворялась. Райнис действительно не знала ни о моей привязке к себе, ни о законе о гареме. И она не ревновала. Но как это могло быть?
— Всегда ревновала, убивала из-за своей ревности… А теперь не ревнуешь? — спросил я, прислушиваясь к своим ощущениям.
— Нет. — Она просто пожала плечами.
— Хмм, интересно. — Задумался я.
Я ощущал Райнис как живой сгусток света. Яркого и тёплого, мягко согревающего, с не сжигающего и не ослепляющего.
— Так почему ты решила, что Чену грозит опасность? — мягко переливающийся силуэт подëрнулся красной пеленой.
Тревога, безошибочно понял я. Каждое чувство, каждое переживание, каждую эмоцию Райнис я ощущал как свои собственные. Она переживала, волновалась и боялась. Но не за себя, за других. За Чена, за сына, за брата.
Она говорила, пыталась объяснить как можно понятнее. Но не лгала. Яркий источник света и тепла внутри неё не имел ни единой примеси злобы, жестокости или зависти. Он манил к себе, заставлял желать окунуться в его тепло. Я задавал один вопрос за другим, спорил и слушал, всей душой стараясь уловить малейшее изменение её эмоций. И не мог поверить, что в душе Райнис столько света. Но отчего тогда появилась та жестокость, свидетелем которой я был не один раз? Чего она хотела добиться своим поступком с Ясином? И почему теперь решила назвать собственного ребёнка его именем?
— И последний вопрос, на который я хотел бы знать ответ. Зачем тебе долг наложницы без особых принципов и что за поручение ты собралась дать своей служанке? — спросил я.
— Для одного и того же. Решила подстраховаться, потому что не уверена, что Синь выполнит мою волю. — Уже Райнис опустилась на мрамор лежанки.
— И что это? — прищурился я.
— Я не могу сказать, — на доли мгновения у Райнис появились сомнения, но она не дала им повлиять на своё решение молчать. — Правда, не могу! Но я готова поклясться чем угодно, что мой поступок не принесёт вреда никому. И это единственный способ уберечь от зла Чена, Ясина и даже тебя!
Страх владел ею, когда она произносила эти слова. Волнение, переживание за детей и решимость. Я прекрасно знал этот взгляд. С таким воины-мирииды вставали, защищая своей грудью товарищей. С таким взглядом принимали свой последний бой, давая шанс всем остальным на жизнь. С кем же ты сражаешься, девочка?
— А может, стоит рассказать? — мягко спросил я.
— Нет! Не сейчас! — отрицательно помахала она головой.
Понятно. Не доверяет и боится. Хотя чего я ожидал? У неё нет оснований мне доверять. И если я сейчас вижу всю её суть, то она держит меня за врага. И уж на мою помощь и поддержку явно не рассчитывает.
— Райнис, ты можешь мне не верить, но мы с тобой на одной стороне. Ты можешь мне довериться. — Сел я рядом с ней.
— Не думаю, — честно ответила она, подтвердив мои мысли. — Ты мне не враг, но позлорадствовать над моим поражением шанса не упустишь. А что это за шум? Всё время прислушиваюсь и не могу понять. Что-то знакомое…
— Пойдём, посмотрим… — протянул я ей руку.
Райнис посмотрела на руку, а потом на меня, явно борясь с подозрением. Похоже, слова о постоянном ожидании удара в спину, что она сказала служанке, были не только словами. Но неуверенно, готовясь в любой момент отдëрнуть, она протянула мне руку и вложила свою ладонь в мою. Я осторожно сжал её ладошку.
Я повёл её за собой, мимо небольшой круглой пещеры, на выход в другой мир.
— Прибой… — прошептала она, начиная улыбаться. — Это же настоящий прибой!
С ума сойти! Столько радости и от чего? От того, что волна бьётся о камни берега? Я никогда и никому бы не поверил, даже если бы меня клятвенно заверяли, что Райнис Ле-Гунн может испытывать настолько искреннее счастье, что оно искрами осыпало всё вокруг, от того, что бегает и мочит ноги и юбки в прибое.
— Море! — кружилась она в белой пене.
— Дааа? Правда? Никогда моря не видел, — засмеялся я. — Райнис, мы живём в море!
— Это не такое море! — ткнула она рукой в сторону солнца, начинающего скатываться в волны.
— Действительно, — я потратил немного сил, чтобы она не сбила себе ноги о крупную гальку.
Теперь волны поддерживали её и не били со всей силой, стараясь опрокинуть. Я сидел на берегу и смотрел за ней, резвящейся в прибое и смеющейся. Солнце быстро покинуло небосвод, и словно какой-то одарённый сменил светила и цвет неба. Огромная луна с ярким краем украсила собой бархат ночных облаков и запустила десятки лунных дорожек по водной глади. Райнис вдруг замерла, вглядываясь вдаль.
К нам быстро приближались несколько дельфинов, и я ощутил просто волну восторга от Райнис. Дельфины словно нарочно приплыли к ней. Они ныряли, явно красуясь перед Райнис, неизменно вызывая взрыв восторгов и громкие хлопки в ладоши. Я поднялся и медленно окунулся в волны. Вынырнул я уже за спиной Райнис.
— Не бойся! — предупредил её я, прежде чем чуть поднырнул и высоко выпрыгнул, заставляя волны закручиваться вокруг нас.
Мы играли с волнами, захлестывающими нас с головой своими пенными гребнями. Райнис смеясь подставляла лицо брызгам. Я не удержался, и уткнулся лицом в её плечо.
— Устал? — тут же забеспокоилась Райнис.
От её ладоней по моему телу пробежали сотни мерцающих на моей коже искр. И я почувствовал такой прилив сил, что мне не с чем было его сравнить.
— Спасибо! — поблагодарил её я. Даже не за силы, а за ощущение заботы, отозвавшееся теплом где-то внутри меня. — А почему ты перестала пользоваться своим даром?
— Я его не чувствую. — Призналась она. — Этот дар, похоже, сам проявляется. Тогда с Ченом, сейчас…
— А если специально? — задумался я.
— Не откликается. — Пожала она плечами.
— Странно, то есть твой дар выплескивается сам, когда ты хочешь кого-то защитить и помочь, но молчит, когда ты его призываешь? Может это из-за беременности? — предположил я.
— Разве это плохо? — тихо спросила она.
— Нет, совсем не плохо. — Ответил ей я, любуясь ею в свете луны.
Наверное, это свет чужого светила, или воздух, или переданная мне сила… Но я замер на пару мгновений, дав нашему дыханию смешаться. И прижался к её губам, ещё успев заметить, как удивлённо расширились её глаза.
Глава 29
Саар-Нали-Юфей.
Прикосновение к губам Райнис показалось сладким, ощущение того, как затрепетало её тело в моих руках, ударило в голову, как хорошее крепленое вино. Рука сама скользнула на
