Эдриан Феникс - Взмах крыльев
— Слушай меня внимательно, — сказал ДеНуар, его голос был натянутым и настойчивым.
Данте зашипел от боли.
— Что? — проговорила Хэзер, тело напряглось. — Что не так?
Свет включился.
Ронин, нахмурившись, стоял неподвижно на краю помоста, его взгляд напрягся, когда он увидел Данте и ДеНуара. Рука ДеНуара держала Данте за плечо, как показалось Хэзер, его ногти проткнули латекс. Данте встретил взгляд ДеНуара, он был ошарашен.
Хэзер ослабила хватку.
— Что не так? — повторила она.
— Слушай меня, — сказал ДеНуар. — Закрой свой разум. Поставь щиты, — он коснулся подбородка Данте своим когтистым пальцем. — Я должен идти. Обещай мне, что не последуешь за мной.
Данте выдержал сияющий золотой взгляд ДеНуара, хотя не сказал ни слова, Хэзер чувствовала, как много происходило между ними.
— Позволь мне помочь, — прошептал Данте, на его лице отразилось отчаяние.
— Обещай мне.
Вырвавшись из пальцев, что держали его подбородок, Данте отвернулся, челюсти сжались. Потом он поднял руку и провел двумя пальцами под воротником, где коготь проколол его. Он вытащил окровавленные пальцы и прижал их к губам ДеНуара.
— Я обещаю.
— Клятва крови, — выдохнул Ронин. Его темные глаза блестели.
С кровью Данте на губах, ДеНуар спустился в наблюдающую толпу.
Данте смотрел, как тот уходил, обхватив себя руками, бледное лицо было встревожено.
— Что это было? — спросила Хэзер.
— Не знаю, — ответил Данте сухим голосом. — Он бы не сказал мне.
Хэзер проследила за его взглядом, скользящим по толпе.
ДеНуар уже поднимался по лестнице на третий этаж. Он стянул с себя кроваво-красную рубашку. Сильные мышцы бугрились. Рубашка слетела вниз, как лепесток розы падает с букета возлюбленного.
Силуэт метнулся вверх по лестнице, как только ДеНуар завернул за угол и скрылся из вида. Рыжеволосая принцесса готов в черном кринолине и сетке подняла брошенную рубашку. Она приложила ее к щеке и спустилась вниз.
— ДеНуар тоже вампир… Создание ночи? — Хэзер повернулась к Данте.
Опуская руки по бокам, Данте покачал головой.
— Нет, он Падший.
Когти. Золотые глаза. Голубой огонь.
— Как из ангелов?
Это не касается Падших.
Данте пожал плечами.
— Это одна из историй.
— Вот и все, — пробормотал Ронин.
— Тебе пора, Любопытный Том, — сказал Данте. — Мы закончили.
— Окей, — Ронин поднял руки. — Я приходил сюда не для того, чтобы завести врагов.
Губы Данте изогнулись в усмешке.
— Ложь.
Уголком глаза Хэзер заметила мелькнувшее движение, внезапный запах дыма и холода в порыве воздуха, и уже Вон стоял рядом с Ронином. Эти двое — вампиры? — были одинакового роста и смотрели глаза в глаза.
— Я тебя впустил, — протянул Вон. — Я тебя и выпровожу.
— И снова, llygad, я удостоен чести.
Бродяга спустился, минуя Ронина. Ронин встретил темный взгляд Данте.
— Истинная кровь, — сказал он. — Дай мне знать, если поменяешь решение.
Повернувшись, он проследовал за Воном вниз. Хэзер наблюдала за ним, пока он не вышел в коридор, бродяга исчез следом.
— Истинная кровь?
Данте потряс головой.
— Он может наплести что угодно.
— Но что это значит?
— Не имеет значения, — сказал Данте. — В записке упоминалась моя машина. Я пойду проверю.
Хэзер шагнула ближе, вдыхая его теплый земной аромат.
— Не в одиночку. Слишком опасно.
— Я не спрашиваю разрешения, — сказал Данте. — Я не буду просиживать задницу и не позволю кому-либо еще, о ком я забочусь, умереть.
— Конечно, нет. Но я пойду с тобой.
Удивление мелькнуло в глазах Данте.
— Как друг или как коп?
— Как оба, — ответила Хэзер, понижая голос. — Я — они оба.
— Правда? — улыбка изогнула губы Данте.
— Правда. Тебе нужен друг и немного удачи.
Данте обхватил ее лицо, его руки были теплыми по сравнению с ее кожей.
— На удачу, — пробормотал он рядом с ее губами и поцеловал.
Ее глаза закрылись. Его губы, мягкие и твердые, растопили огонь, бурлящий в венах, расшевелили угольки, тлеющие в животе.
Слишком скоро поцелуй закончился, руки Данте соскользнули с лица Хэзер. Она открыла глаза. Но не увидела веселости в его выражении лица или улыбки на губах. Он просто смотрел на нее, совершенно открыто.
Ее вращающиеся мысли замедлились. Жар прилил к щекам, когда она осознала, что была так ошеломлена поцелуем, что даже не дотронулась до него, стояла с руками, висящими по бокам. Как будто до этого никогда не целовалась.
Это, определенно, лучше рукопожатия.
— Пойдем, — сказал Данте. Он протянул руку.
Хэзер схватила ее и последовала за ним вниз. Лица и запахи смешались — дреды, ирокезы, золотые кудри Клодии[43], резкий запах табака, гвоздики, пачули. Она невесомо летела с теплой рукой Данте в своей.
Снаружи внезапно вес Хэзер вернулся, Данте отпустил ее руку. Она прошла за ним через узкую аллею между пиццерией и «Преисподней» к улочке за клубом.
Данте подошел к MG, припаркованной на обочине. Хэзер остановилась с пассажирской стороны.
— У тебя же нет водительских прав, — сказала она.
— Нет. — Он открыл дверь и скользнул на водительское сиденье. — Это проблема?
Хэзер потянула на себя пассажирскую дверь, затем нагнулась и заглянула внутрь.
— Ты не запираешь машину?
Данте не ответил. Он уставился на что-то привязанное к рулю, лицо исказило страдание. Он развязал это трясущимися пальцами. Вещица отпустила руль. Абсолютно черный чулок.
Такой же, что был обмотан вокруг горла Джины.
Глава 17
Рождение Социопата
Кровь потекла по пальцам Э. Он заскрежетал зубами и протолкнул финку чуть глубже. Кончик стукнулся обо что-то твердое. Он замер, ожидая боли. Ничего. Отведя другую руку назад, скользнул пальцами в рану у основания черепа. Осторожно коснулся чего-то, что царапнула финка. Мягкие края. Никаких ощущений.
Смех вырвался из горла Э, низкий, напряженный и злой.
Так вот как он нашел меня в Нью-Йорке. Как долго ублюдок следил за мной? Интересно, что он никогда не упоминал о чипах.
Э потянул. Его пальцы соскользнули, выпуская чип. Теплая кровь стекала за воротник по холодной коже. Переложив окровавленную финку в другую руку, Э вытер вспотевшую ладонь о джинсы. Снова поменяв руки, усилил хватку и вернулся к работе.
Захватил край чипа. Поддел лезвием. Помогая пальцами. Он был в одном из дешевых мотелей, которые сам же и презирал, сидел на шатающемся стуле в мини-кухне, вытаскивая спутниковый чип из собственной гребаной плоти одной из своих чертовых финок.
