Слабая герцогиня. 10 способов унизить невесту (СИ) - Виктория Вера
— Эммилина… — граф тут же опускается на колени перед моим телом, — боги, что произошло?
Малия всё же не выдерживает и начинает подвывать.
— Успокойся, Малия. Хвала Богам, она жива.
— П-простите, мой господин! Это моя вина! Если бы я вчера не отпросилась навестить семью, то этого бы не случилось…
— Значит, вечером тебя не было в имении?
— Да, господин. Её светлость сказала, что воспользуется услугами других горничных, если ей что-то понадобится, — всхлипывает через каждое слово.
Нужно сказать ей что-то ободряющее, чтобы перестала так переживать…
Приоткрываю глаза и пытаюсь хоть на чём-то сфокусироваться. Комната продолжает кружить вальс. Перевожу взгляд на своего персонального демона. Граф сосредоточенно ощупывает меня. Идеальные брови нахмурены. Вместо ожидаемой усмешки — сжатые в напряжении губы. Рубашка небрежно застёгнута, будто на ходу или в спешке. Влажные волосы падают на лоб и он то и дело небрежно откидывает их рукой. Значит, был в ванной. Так рано встал или ещё не ложился?
Наконец, нахожу взглядом Малию, которая делает робкий шаг ближе и немного наклоняется ко мне. В глазах вина и тревога.
Пытаюсь разлепить губы и заговорить. В этот момент граф поднимает подсвечник выше. Глаза Малии округляются, и она резко отшатывается, издавая невнятный сдавленный возглас.
— Молчи! — резко бросает служанке мой инквизитор, тут же поднимается и оттягивает ошарашенную служанку в сторону. — Принеси мне ножницы. Быстро!
Малия выбегает за дверь, а граф уходит, но тут же возвращается с толстым пледом, который осторожно подсовывает под меня.
Всё это время смотрю на него, от всей души желая прожечь взглядом дыру.
— Какая забота… — наконец, удаётся выдавить хоть что-то. Получается сипло, но это уже мелочи. Хочется усмехнуться, но это пока выше моих сил.
— Эмми… послушай, я не знаю, кто это сделал, но обязательно выясню. Как это произошло?
— Малия ушла, к чему спектакль, ваше сиятельство? Думаю, вы лучше меня осведомлены о том, что именно здесь произошло. Давайте не будем делать из меня дуру.
Хочется узнать, что с моими волосами и зачем демону ножницы, но какая-то внутренняя вредность и гордость мешают задать такие важные и нужные вопросы.
— Клянусь, я не причастен к этому.
Мой взгляд выражает всё, что я по этому поводу думаю. Даже скептично приподнимаю бровь, чтобы у графа не осталось сомнений. О чём тут же жалею, потому что это маленькое движение отражается болезненным ощущением в области лба.
Демон наклоняется, обхватывая тёплыми ладонями моё лицо. Нежно. Слишком нежно для того, кто обещал превратить мою жизнь в ад.
Пытаюсь отвернуться, но сделать это не получается и я отмахиваюсь от его рук, продолжая прожигать его взглядом. Его большие пальцы едва успевают коснуться висков, стирая ещё влажные дорожки слёз, и исчезают, оставляя на коже ощущение пустоты.
— Как это произошло? — хмурится.
— Хотите знать, много ли я помню? — хоть и произношу сквозь сжатые зубы, но выходит сипло и жалко.
— Эммилина… я отвечаю за твою безопасность перед Его Величеством… как бы абсурдно сейчас это ни звучало. И ты знаешь об этом.
Дио Хэмис упоминал, что пока я нахожусь в имении Фрэй Дау, граф несёт ответственность за моё здоровье. Но только за здоровье. Идиотские выходки и оскорбления к ним действительно не относятся. А то, что произошло, судя по всему, где-то на грани между жестоким розыгрышем и покушением. Я могла бы подумать, что сейчас граф умело пытается ввести меня в заблуждение, но правда в том… что отвечать за это всё равно придётся ему.
— Представь хоть на мгновенье, что это сделал кто-то посторонний. Я обязан провести расследование…
Логично.
— Хорошо, ладно, — пытаюсь собраться с мыслями: — Вчера… после ужина я подошла к дверям, чтобы отпереть их для Малии, которая каждое утро приходит очень рано… чтобы подготовить утреннее платье. А когда разворачивалась, чтобы направиться в спальню… мне показалось, что комната поплыла, в следующую минуту я, вероятно, уже отключилась. Очнулась, когда услышала крик. Демон задумчиво хмурится, оглядываясь на столик, за которым я ужинала, затем подносит свечу к тумбе, что находится прямо над моей головой и внимательно её осматривает.
— Предполагаю, что тебе добавили что-то в еду или напитки, а угол этой мозаичной тумбы рассёк кожу на голове, когда ты падала. Демоны… трижды демоны…
Закрывает глаза и трёт лицо ладонями, затем пятернёй нервно откдивает назад упавшие на лоб волосы.
— Я всё принесла, господин, — Малия отчего-то старается обойти меня стороной, передавая графу свою ношу.
— Пусть откроют лекарскую комнату, найди там синий сундук с медикаментами, он мне нужен. И, Малия… я не люблю болтливых слуг.
— Конечно, господин, — она кланяется, бросает на меня жалостливый взгляд и, как мне кажется, облегчённо покидает комнату.
Интересно, а как граф относится к болтливым герцогиням? Ещё не до конца понимаю, что со мной произошло, но отчего-то, мне кажется, дядюшка-король таким приключениям не обрадуется.
Вид хмурого графа, замершего рядом со мной с острыми ножницами в руках, заставляет подобраться и напрячься. Мой испуганный взгляд встречается с ледяной бездной, и он вздрагивает:
— Эммилина… — мне совсем не нравится эта пауза и хрипотца в его голосе, словно ему нужно собраться, прежде чем вынести мне окончательный приговор.
Начинаю тихо паниковать и делаю очередную попытку освободиться, дёргая головой. Резкая боль и тёмные пятна перед глазами сообщают мне, что шансы выбраться самостоятельно стремятся к нулю.
— Тшш, не нужно. Тихо. Тихо, не дёргайся, — наклоняется ниже и проводит свободной рукой по скуле, едва ощутимо поглаживая при этом большим пальцем.
А затем поднимает ножницы над моей головой.
Глава 33
— Тшш, не нужно. Тихо. Тихо, не дёргайся, — наклоняется ниже и проводит свободной рукой по скуле, едва ощутимо поглаживая при этом большим пальцем.
А затем поднимает ножницы над моей головой.
— Мне придётся обрезать часть твоих волос… прости… — нервно выдыхает и перемещается чуть назад.
Ножницы щёлкают, а я пытаюсь осознать происходящее.
— Это сок мовянки. Его невозможно смыть сейчас, когда он уже застыл.
Мовянки? Попытка порыться в собственной памяти привела к… ничему. Не помню никакую мовянку.
Он хмурится, продолжая сосредоточенно работать ножницами.
По мере того как голова освобождается от оков, пытаюсь осторожно повернуть её. Малейшее движение отдаётся неприятными ощущениями в затёкшей шее. Зато теперь мне видно сосредоточенное и напряжённое лицо графа. Наблюдаю, как он осторожно прядь за прядью обрезает что-то с моих волос. Пытаюсь повернуться чуть больше, чтобы рассмотреть что там,
