Избранница колдуа - Алеся Лис
— Тента! — решительно подхожу к девушке и беру за плечи. — Ему тут делать нечего. Больше я в обиду вас не дам. И сама себя тоже сумею защитить.
— Он вас не очарует? — дрожащим голосом спрашивает.
— Кто? Эзерт? — фыркаю в ответ.
— Он может быть очень-очень обходителен и учтив, — шепчет Тента.
Ручаюсь, вспоминает вертихвостку Готиени.
— Только… Только он плохой. Злой… Черный человек.
На этих словах девушка внезапно бледнеет, как полотно и затыкает себе рот ладонями.
— Простите леди, я не должна была такое говорить о лорде Каоре.
Ее голос звучит приглушенно из-за плотно прижатых к губам ладошек.
— Все хорошо, Тента. Со мной ты можешь говорить обо всех и все. Главное, чтоб обо мне ничего не рассказывала.
— Нет, леди. Никогда! — ее глаза испуганно расширяются и руки, наконец, опускаются вниз. — Клянусь вам! Все, что касается вас, все, что я слышу в ваших покоях умрет вместе со мной. И будет мне свидетелем наш источник! — она торжественно прижимает пальцы к губам, а затем к сердцу. — Клянусь вам в верности до самой смерти!
Нервно сглатываю. В солнечном сплетении ощущается легкая пульсация. Жар разливается под ребрами, течет по венам, пока не вспыхнув легкими покалываниями на кончиках пальцев, затихает.
Удивленно моргаю. Знала ли Тента о силе своих слов? О том, что, призвав в свидетели источник, магически закрепила сказанное? Или по привычке использовала всуе распространенную в Моренае клятву?
— Я тебе верю, Тента. Не стоило, — все же говорю.
В любом случае, теперь ничего не изменишь. Обратно отозвать слова нельзя.
— А сейчас беги и позаботься о нашем госте.
Просиявшая девушка делает быстрый книксен и скрывается за дверью.
А я иду умываться, как, собственно, и собиралась. И завтракать.
Сладкая каша, поджаренные гренки с вареньем. И вкусный травяной отвар. Как ни странно, мне полагается от нервов утратить аппетит. Но он у меня, напротив, сегодня удивительно хорош. Даже не замечаю, как начинаю скрести ложкой по дну тарелки.
И к тому времени, как возвращается верная Тента, на столике красуется пустая посуда. Теперь пришла пора подобрать подходящий наряд для встречи с бывшим опекуном.
Тента предлагает на выбор несколько вариантов, но я решительно их отметаю. Слишком нежными и воздушными выглядят наряды. В них я буду казаться хрупкой куколкой, ранимой и беззащитной. А мне хочется другого. Пора решительно менять свой образ.
Закопавшись едва не по пояс в сундук, на самом дне нахожу то, что удовлетворяет мой придирчивый вкус.
— Вот! — с торжествующим видом извлекаю желанное платье.
— Но ведь оно… оно… немного… эм… траурное… — удивляется служанка.
— Не совсем, — хмурюсь, разглядывая темный шелк.
Черный цвет, конечно, присутствует, но придает наряду глубины. А само платье сочно-зеленое, с черными узорами из лоз.
— Вплети еще в волосы зеленые ленты, — решаю, рассматривая себя в зеркале.
А пока Тента разглаживает складки на платье, я уже сама подбираю белье, чулки и обувь. Все же пока непривычно, что и такие мелочи, кто-то делает за тебя. Даже после стольких месяцев жизни в новом мире. Тем более, что у моей служанки и так работы полно.
Я ожидала, что Тента, как и во дворце, снова как-то красиво закрутит мои волосы на макушке, но она заплетает их в причудливую пышную косу, и яркая лента красиво струится между светлых прядей. Вначале мне кажется такая прическа слишком простая и немного детская, но, приглядевшись внимательнее, понимаю, что наоборот. Так даже лучше.
— Спасибо, — искренне благодарю девушку. — Мне очень нравится.
Служанка краснеет от похвалы и, застеснявшись, что-то пищит в ответ.
Что ж, я готова предстать перед лордом Каором. Такую Кассию, ручаюсь, бывший опекун еще не видел. Даже во дворце я казалась более мягкой и уступчивой. Кого-то ждет неприятный сюрприз.
Глава 47
— Касси, безумно рад тебя видеть! — этими словами встречает меня Каор и осекается.
Глаза проходятся по черному шелку корсажа, глухому вороту, длинным узким рукавам.
— Ты… ты… выглядишь… непривычно…
Вздергиваю бровь.
— Не как мама? — удержаться от шпильки не удается.
— Да, — мужчина даже не замечает ее, продолжая буравить меня непроницаемым взглядом.
Прохожу вглубь комнаты и присаживаюсь на мягкий диванчик. Несмотря на соблазнительно выгнутую спинку сидения, не откидываюсь на нее. Сижу прямо, подняв подбородок и расправив плечи. Кто б знал, чего стоит мне сохранять столь невозмутимый вид, когда от одного только вида бывшего опекуна кидает в дрожь, и руки чешутся отомстить за смерть родных.
— Чем обязана визиту? — нарушаю затянувшуюся паузу.
Опекун смаргивает наваждение. Проводит рукой по лицу, словно пытается прийти в себя.
— Касси, зачем ты так? — напускает на себя милый, обезоруживающий вид.
Даже на корточки приседает передо мной. И берет мои сложенные на коленях ладони.
— Я хочу любить тебя, оберегать. Хочу помочь тебе справиться со всем этим. Это все, — демонстративно обводит рукой пространство вокруг, — не для хрупких женских плеч. Не для нежных женских рук…
Промолвив это, он разворачивает мои ладони, являя свежие мозоли от крючка и огрубевшую от работы кожу. Поверхность пальцев пересекают несколько новых порезов. Это я буквально вчера неаккуратно сама себя ранила ножницами. На самом деле пустяки. Но выглядит удручающе…
— Разве такой должна быть рука леди?
— Мне стыдится нечего! — резко выдергиваю ладони. — Честный труд не может быть позорным.
— Да, — мягко говорит он. Старается успокоить. — Но я могу тебя от этого избавить. Стоит только попросить.
Поднимаюсь с дивана и иду к французским окнам. Он следует за мной.
— Я не могу вам доверять, лорд Каор. Вы меня опоили и заставили против воли произнести брачные клятвы! — не считаю нужным скрывать свои чувства.
Но о подозрениях умалчиваю. Не в моих интересах раскрывать все карты перед убийцей.
— Это было во благо, Касси, — подходит почти вплотную. — Я должен был думать об источнике, о людях, о том, что ты можешь погибнуть, не справившись с силой ядра, — дрогнувшим голосом говорит он.
Мужские руки опускаются на мои плечи. Тонкий шелк легко пропускает тепло его ладоней, заставив покрыться ознобом кожу.
— Пойми, я не мог поступить иначе. В той ситуации не мог. А теперь ты меня отвергаешь. Отдаешь предпочтение дикарю из Севера!
— Никому я предпочтение не отдаю! — неотрывно смотрю вдаль, понимая, что кривлю
