Судьбе вопрек (СИ) - Романова Екатерина Ивановна

— Поединок объявляется завершенным! Победа за фетроем и фетессой Хартман! Драконы по международному соглашению теряют право на ближайшие триста лет посягать на власть и территориальную целостность девятого дистрикта, — голос фетроя Догерти было едва слышно, несмотря на магическое усиление. — Всех фетроев просьба собраться в переговорной для заверки протокола и подписания декларации. Тор-ану Ой Ли необходимо оказать медицинскую помощь…

Дальше я не слышала, потому что двери за нами закрылись. Фет Дорский поддерживал Харви, а, когда мы свернули за угол, взял его на руки и понес. Выглядел любимый очень плохо. Еще бы! Принять на себя такие удары и выстоять! Да меня даже с мощным щитом швырнуло так, что чуть кишечник через рот не выскользнул!

Вскоре мы оказались в небольшой комнате — той самой процедурной, где Харви уже ждала толпа медиков и лекарей. Фетроя немедленно уложили на кушетку, подключили какие-то датчики, принялись диагностировать.

— Физические повреждения незначительные, — тут же сообщил лекарь, прикладывая ладони к местам с теми самыми незначительными повреждениями.

— Критический уровень искры, немедленно необходимо восстановление уровня, — произнес второй лекарь и, видимо, приготовился этим делом заняться, но тут я отмерла и подошла ближе.

— Я сделаю.

На меня посмотрели сначала недовольно, а затем, видимо благодаря присутствию за моей спиной фета Дорского, тут же уступили место. Дело в том, что с тех пор, как я невольно съела искру тор-ана, меня словно распирает изнутри. Свечение вроде как ослабло, но никуда не исчезло. Мое тело до сих пор светилось — видимо выходила лишняя энергия. Так зачем ей пропадать?

— Покажите, как это сделать?

— У вас ло-ану, — заметил лекарь, взяв мою руку. — Просто сожмите ладонь фетроя, коснитесь его кольцом.

И правда. Стоило нашим ладоням соединиться, как сферы на наших перстнях вспыхнули золотом, а затем засияли красным светом. С каждой секундой мне становилось легче и спокойнее. Создавалось ощущение, что я сильно переборщила с едой, и меня попросту распирало, как воздушный шар, что вот-вот лопнет. А сейчас энергия медленно утекала, от чего становилось спокойнее и легче.

Команда врачей и лекарей продолжала суетиться еще некоторое время. Харви тщательно проверили, после проверили меня, вылечили мою спину, прямо в таком сидячем положении, потому что я отказалась убрать руку от любимого мужчины, что сейчас крепко спал. А затем нас оставили вдвоем, убедившись, что мы в целости и сохранности.

— Я буду за дверью, — сообщил фет Дорский. — Не переживайте, фетесса. Все будет хорошо.

— Откуда вы знали? — я улыбнулась и остановила мужчину. — Там, в ложе. Откуда вы знали, что все будет хорошо?

Рейгверд не похож на романтика или оптимиста. Говорит он крайне мало и всегда по делу.

— Влюбленная женщина способна на все. А вы влюблены. У тор-ана не было ни единого шанса.

Я улыбнулась еще шире и, шепнув одними губами «спасибо», обняла Харви, не заметив, как провалилась в сон практически сразу. Мягкое и спокойное биение его сердца умиротворяло и успокаивало. Теперь все будет хорошо. Мы справимся. Со всем.

Ну, мне так казалось в тот момент. И зря… Очень, очень зря!

Первое, что я увидела, когда проснулась — улыбка любимого мужчины. Пожалуй, за такое пробуждение можно многое отдать. Я чувствовала себя обессиленной, уставшей, разбитой, но счастливой! Мы справились! Мы отстояли дистрикт! И мы вместе!

— У тебя тревожный сон, — заметил Харви, поглаживая меня по лицу.

Смутно помню, как добралась до комнаты, но совсем не помню, как я оказалась в его постели, на его груди. Вроде как рядом сидела, но сейчас меня очень нежно сжимали в объятиях, гладили по волосам и смотрели так взволнованно, что внутри невольно все замирало.

— Что случилось, Харви?

— Прости меня.

Ничего себе пиончики на соседском балкончике! После всего того аркхова дерьма, что я незаслуженно вылила на голову правящего, он передо мной извиняется?

— За что? Господи, да это я должна молить о твоем прощении, и то не уверена, что заслужу его когда-нибудь!

— К этому вопросу мы возвращаться не станем. А вот на счет моих извинений… Когда я привел Зейду к тебе в гримерку, я знал, что она что-то задумала. Более того — надеялся на это. Ло-ану не позволила бы ей причинить тебе вред, но, — он замолчал, подбирая слова, а я даже не дышала, слушая его и прислушиваясь к собственному сердцу, понимая, что обиды в нем нет. — Когда знаешь кого-то всю жизнь, сложно поверить в его коварство. Зейда всегда была такой солнечной, жизнерадостной, с неуемным оптимизмом. Ей всегда и все удавалось: она легко сходилась с людьми, добивалась своего.

Он снова задумался, а меня кольнула ревность. Так и подмывало ответить что-нибудь в роде «ну и иди к своей замечательной Зейде», но аркха с два! Я вообще-то повышаю свою самооценку. Если бы он хотел быть с ней, он бы сейчас был с ней, а не здесь, со мной!

— Ты хотел жениться на ней?

— Думал. Родители настаивали. Я не видел иных вариантов. Но дело в другом. Она оказалась замешана не просто в интригах, а страшных преступлениях.

— С кровью разжигающих, — я понимающе кивнула и, встретив удивленный взгляд фетроя, пояснила. _ Таххир или кто-то по его просьбе выслал мне тмс с интересной схемой, где указаны участники этого преступного сообщества. Сейчас я тебе покажу…

Я хотела встать, чтобы взять планшет, но Харви не позволил, крепче обвив меня и прижав к себе:

— Потом. Побудь со мной. Это подождет…

Неужели кто-нибудь может устоять против такого? С блаженной улыбкой я уткнулась носом в грудь правящего, наслаждаясь теплом, спокойствием и тишиной. Нам было хорошо вместе. Вот даже просто так — лежать в объятиях, находиться рядом и молчать. И не нужно ничего: объяснений, заверений, оправданий. Любящим сердцам это без надобности, они просто верят и принимают, они чувствуют особым чутьем. И мы чувствовали друг друга как никогда.

— Ты знаешь о своем отце? — негромко спросил Харви.

— Знаю. И о том, что Зейда носит ребенка от него — тоже.

Объятия на миг стали крепче.

— Прости.

— За что ты постоянно извиняешься?

— За то, что не смог уберечь тебя от этого. Я ведь надеялся, что Зейда поможет отвести от тебя внимание прессы. Каким же я был невероятным идиотом! Лучше бы сразу заявил, что ты моя невеста.

— Еще скажи, что влюбился в меня там, на Льдистом утесе! — я усмехнулась, поднимая голову, чтобы насладиться самым любимым взглядом.

— Ты была неподражаема в своем гневе и отчаянии! Так мило злилась и брыкалась. Не узнала меня. А, когда пожелала, чтоб аркх откусил мое достоинство — решил пригласить на свидание.

— Так в час дня в Аклуа Плейз должно было состояться свидание? — я ехидно приподняла бровку.

— Скажем, я твою искру раскусил, когда попытался похмелье снять. Решил совместить приятное с полезным и… да. Виноват. Думал, что ты, как и другие, с радостью согласишься…

— Фетрой Хартман! — я делано возмутилась. — Так вы хотели залезть мне под юбку?

— Ты себя со стороны видела? Да я тебя боюсь отпускать даже с охраной! Они же тоже мужчины.

И такое искреннее возмущение и негодование на лице, что невольно залюбуешься. Я ласково поцеловала мягкие губы фетроя и прошептала:

— С недавних пор, я не вижу ни одного мужчины, кроме тебя!

— В общем, когда ты променяла меня на утки с чужой мочой… Это ударило по самолюбию, знаешь ли.

Я не удержалась и рассмеялась. Какой серьезный, какой возмущенный!

— Ну, а после того танца во Флай Скай, понял, что все — женюсь! Что больше никогда не смогу тебя отпустить.

— Что, неужели я так хороша… в утехах?

— И в них тоже, — хрипло прошептал Харви. Его ладонь во время жаркого поцелуя томительно медленно очертила изгибы моей спины и накрыла ягодицы. Кажется, кто-то готов отпраздновать нашу победу, и я вовсе не возражала…

Тот самый момент, когда ты готов убивать. Двери без стука открылись. Точнее, стук был, но постучали уже постфактум. На пороге толпились рейгверды, служба контроля, за ними маячили Зейда и Кайл Хартман. Чем-то дурным пахнет.