Падение Мэроу - Мери Ли
Глава 24. Невыносимый
"Кровавый день настал.
Была Великая война. Погибли многие. Никто не выиграл.
"Великая война смешала магическую кровь и со временем высших созданий не стало" – именно так гласит книга Матери и Отца, но они остались, и по сей день живут на Мэроу"
(Книга Отца и Матери. Глава вторая. Новый завет).
* * *
Солнце неумолимо клонится к закату. Сил идти дальше уже просто нет, ноги передвигаю на автомате. Я хочу пить, постоянно бросаю косые взгляды на океан, там столько воды, жаль, что она мне не поможет, а скорее подтолкнет ещё ближе к смерти. Жажда терзает, усталость валит с ног, концентрация внимания слабая как у ребенка, но ничто из этого не сравнится с компанией, в которой мне пришлось оказаться.
– Смею заметить, компания не самая плохая, – тут же говорит равк.
– Хм. Не соглашусь.
Меня раздражает, что принц может читать мои мысли. Но я стараюсь думать только о том, насколько он невыносим. Более личные переживания держу при себе.
– Ты могла оказаться с Гвианой и тогда слушала бы о том, как её ноги пожирает скверна.
Продолжаю идти по камням и подношу укушенное запястье к лицу. Я знаю, что равкам для долголетия и силы нужна кровь. То дерево, Древо Жизни, оно было своего рода насосом, который выкачивал из существ кровь и поставлял её к равкам. Омерзительно.
– Я бы не сказал, что это омерзительно. Нам нужна кровь, чтобы хорошо себя чувствовать. Это не мы придумали, а прародители.
Прародители. Я уже смирилась с их существованием. Мы знаем, где находится Матерь, но что же нам ожидать от Отца?
– И часто ты… питаешься? – спрашиваю я равка и закрываю укус рукавом.
– Время от времени.
Воспоминания уносят меня в таверну, где на нас напали заколдованные равки. Тогда, на следующий день, я видела, что губы Гвианы были в крови. Она что – тогда кого-то съела?
– Мы можем обойтись без крови, – говорит равк, словно я его о чем-то спрашивала.
– Но?
Принц пожимает плечами, и я снова, в тысячный раз перевожу взгляд на его оголенную часть тела. Мог и в лохмотьях идти.
– Но эта жизнь будет более скучной, это как минимум.
Скучно ему. А есть других существ – весело.
– Природа несправедлива, – говорю я, перелезая через большой камень.
– Справедливости вообще нет.
Тут я с ним солидарна. Глупо искать справедливость там, где она вообще не была задумана.
Пререкания с принцем – это, конечно, увлекательно в какой-то степени, но меня больше интересуют важные вещи. Те, что в скором времени могут снова развести нас по разные стороны баррикад.
– Что ты хочешь услышать от ведьмы? – спрашиваю я.
Равк останавливается и, обернувшись, какое-то время смотрит на меня. Он раздумывает, стоит ли мне рассказать то, что творится в его голове или нет? Жаль, что я не пойму, если он соврёт.
– Я скажу тебе правду. – уверяет он. – Король отправил меня за ребенком Матери. Я должен привести его в новый замок и отдать брату.
– Но ты этого не делаешь.
– Нет. Но сделаю, если получу нужный ответ на мой вопрос от ведьмы.
– И как он должен звучать?
Прищурившись, равк отправляет взгляд на закат и, когда я думаю, что он ничего мне не расскажет, он начинает объяснять.
– Я знаю своего брата слишком давно, и я люблю его. Он мой король и верховный правитель равков. Он тот, кто дал мне семью и воспитание. Но… он слишком жаден до власти и когда у него в руках окажется мальчишка, брат пойдет на сделку с Матерью. Он отдаст ребенка за абсолютную и безоговорочную власть на Мэроу.
Да, многие бы так сделали.
– Тебе от этого не будет плохо, – замечаю я.
– Не факт. Мне нужно узнать, что случится с Мэроу, когда Матерь откроет врата. Да, я видел послание хотта и выучил его наизусть, там сказано, что через врата, открытые матерью, в наш мир придут чудовища ранее нами не виданные. И я должен понять, сможем ли мы, жители Мэроу, справиться с ними, или это станет нашим концом.
– Твой брат не глуп, чтобы договариваться с Матерью и не обговорить всех нюансов.
– Любая сделка, совершенно любое, даже самое безобидное "слово", может отнять куда больше, чем привнести в нашу жизнь.
– Это мне знакомо, – говорю я, вспоминая, что дав слово Матери, я потеряла драгоценное время, которое могла провести с Нефел. Я оставила подругу, тогда, когда она больше всего во мне нуждалась.
– Порой мы готовы отдать всё, ради обладания желаемым.
Говоря это, равк так на меня смотрит, что я не могу двинуться с места. Надеюсь, что мы говорим только о его брате.
– Не только о брате, – тихо говорит он.
Хватит читать мои мысли!
– Думай тише.
Не могу!
– А ты постарайся.
– Ты мне не нравишься, – выплевываю я.
Равк пытается сдержать улыбку и говорит:
– Это пока.
Закатываю глаза и снова бросаю косой взгляд на солнце, оно предательски скрывается за горизонтом. У меня в руке самый острый камень, что я нашла, равк скептически смотрит на моё оружие и продолжает шагать так, словно нам ничего не угрожает. И к слову сказать, он до сих пор без одежды. К счастью, голый у него только верх.
Отвожу от равка взгляд и понимаю, что только разговор сможет скрыть мои мысли от принца. Будь он неладен!
– Почему маг с тобой связался? Как я понимаю, он мог найти себе куда более приятную компанию.
– А знаешь, ты единственная, кто считает мою компанию неподходящей. Остальным нравится.
– Да ты ещё и скромный.
– Нет. К счастью, я этим не грешу. Что касается Ромена, то мы практически вместе выросли. Мне было немногим больше тринадцати Алых Лун, когда меня попытался обокрасть наглый мальчишка маг. И чтоб ты понимала, он сделал это красиво. Но не взял ничего, кроме сумки с едой. Монеты не тронул. Я вычислил его и хотел покарать, но увидел, что этим уже занимается его отец. Он стегал Ромена кнутом до кровавых борозд на спине за то, что тот принес слишком мало. Я не выдал себя. Смотрел на мальчишку, которому было меньше, чем мне где-то на три Алых Луны. Он не проронил ни единого звука. Ромен не плакал и не просил пощады. Он стойко переносил побои отца, и уже позже… спустя очень большой промежуток времени я узнал, что он терпел это из-за матери. Она была ведьмой, которая промышляла воровством,
