Невольница Восточных пустынь. Страсть демона - Эми Мун
– Ильва! Ах! Я… я рожаю!
Полный ужаса голос привел в сознание лучше всякой оплеухи. Мгновенно очутившись рядом, Ильва стиснула ледяные пальцы подруги, вглядываясь в полные боли и страха глаза.
– Все будет хорошо… – отчеканила, сама поражаясь, насколько холодно и спокойно звучал голос.
На ее глазах заживо сгорел человек! И пусть это ублюдок, чья душонка чернее грязи под ногами, но…
– …Нужно вынести ее отсюда, – взглянула на застывшего черным изваянием демона. – К воде, на чистый воздух.
Демон молча приблизился и, подхватив стонущую Лайан на руки, зашагал в пещеры. А позади набирал силу пожар.
***
Аид
– Султану отправить почтового сокола. Указать, что наложница Лайан и ребенок в порядке. Мальчик здоров. Подал голос сразу.
На самом деле нет. Северянка тормошила дитя несколько минут, прежде чем сын Лайан запищал, точно котенок.
Но Аид говорил то, что должно. Честность здесь неуместна. И терпение тоже!
– Господин, ваша одежда, – заикаясь, пробормотал один из стражников.
Аид глубоко вздохнул, пытаясь унять ярость.
Бесполезно!
Только одно могло помочь согнать злость, и, видит Праматерь, он не собирался больше ждать! За свою выходку северянка не заслужила даже крупицы отдыха!
Быстрым шагом Аид направился в шатер, где ждала Ильва.
Ее отвели сюда сразу же, как было покончено с заботами о Лайан и ребенке. Теперь они – забота лекарей, а вот с наложницей его ждет очень обстоятельный разговор. Возможно.
В груди клокотала лава.
Попадавшиеся на его пути люди спешили убраться прочь. И правильно! Он держался на одном понимании, что если ослабит контроль – половина лагеря превратится в пепел.
Огонь струился по венам, словно не было никакого боя. Рвался на волю, но Аид упрямо стискивал кулаки.
Чуть позже. Сразу после того, как он возьмет девчонку за шкирку и как следует встряхнет. А потом… О, у него масса вариантов! И Аид собирался использовать все.
Стража молча расступилась, пропуская его в шатер. И исчезла.
Но Аиду было плевать.
В один шаг он оказался рядом с сидевшей на кровати травницей и, нагнувшись, ухватил ее за подбородок.
Без всякой нежности задрал голову, вынуждая скрестить взгляды.
– Ты ослушалась моего приказа, с-с-северянка, – зашипело пламя. – И мне очень интересно, что ты скажешь в оправдание.
Стража донесла, что рабыня ухитрилась пронести зелья в собственном желудке. Обмазала пузырьки воском, связала шелковой нитью и проглотила, пряча кончик между зубов. В иное время он был бы поражен столь необычной хитростью, но сейчас… Нет. Ему все равно, будь травница хоть трижды умна!
Ильва тяжело сглотнула. А лицо белее снега.
– Мне н-нечего сказать, господин, – шепнула непослушными губами.
Не будет оправдываться.
И о содеянном не жалеет, считая себя правой – он видел упрямство, мелькавшее на дне синих омутов. Ее строптивость уже поперек горла!
– Провинившихся рабынь наказывают, – зарычал сквозь клыки.
И шатер наполнил треск рвущейся ткани.
Северянка сдавленно пискнула, пытаясь прикрыться, но Аид перехватил тонкие запястья и, усевшись на постель, дернул обнаженную девушку к себе на колени так, чтобы ее задница оказалась высоко вздернута.
– Нет! – взвизгнула девчонка, пытаясь увернуться, но Аид держал крепко.
– Это за непослушание.
Хлоп!
И на белоснежной коже расцвела красная отметина.
– Это за побег.
Хлоп!
Равный по цвету отпечаток украсил вторую дольку. Громкий девичий визг вспорол воздух.
– Это за то, что подпоила стражу…
Хлоп, хлоп, хлоп.
Аид отхаживал северянку по заднице до тех пор, пока нежная кожа не запылала. Это было совсем не так, как в первый раз – скорее игра, чем наказание. Теперь все серьезно. Ему бы стоило заменить ладонь плетью, но… нет. Никогда не сможет. И от того Аид злился лишь сильнее.
Девчонка сыпала проклятьями, умоляла, всхлипывала, но он не останавливался.
Пусть вобьет в свою светлую головушку, что будет, если идти против воли господина. И раз северянка не понимает слов, то он покажет это делом!
Остановившись так же резко, Аид перебросил девушку на постель, а сам навис сверху.
Ильва обожгла его полным ярости взглядом. Но глаза сухие. Ее не испугать наказанием, которое годится разве что для детей. Чудесно! Время приступить ко второй части.
– Нет! – взвыла фурия, когда он коленом раздвинул ей ноги, одновременно стискивая девичьи запястья над головой. – Не хочу! Ненавижу! Пошел ты в…
Аид заткнул грязный ротик поцелуем.
Маленькая северная ведьма тут же попыталась цапнуть, но он этого ждал и ответил чувствительным хлопком по бедру. А потом скользнул ладонью между разведенных ног.
– М-м-м! – возмущенно заныла Ильва, когда он толкнулся внутрь сразу двумя пальцами.
Аид вторил ей довольным шипением. Очень скоро негодница станет восхитительно влажной!
Она пока не привыкла к жестким играм и обижена унизительной поркой, но все же. Ее тело просто создано для любовных утех, как и подобает вышколенным наложницам. И Аид об этом собирался напомнить.
Несколько уверенных толчков – и северянка заерзала пуще прежнего, стремясь избавиться от напористой ласки.
Ругалась, угрожала, проклинала и… дышала все чаще.
В сердитое пыхтение вклинились тягучие нотки похоти. Аид скользил пальцами внутри увлажненной плоти, с удовлетворением отмечая, как быстро девчонка сдается его напору.
Она уже распробовала близость.
И ей понравилось, сколь бы рьяно травница это ни отрицала.
– О-о-о! – первый стон звучал райской музыкой.
Ильва слегка выгнулась, дразня его видом призывно торчавшей груди, и Аид не отказал себе в удовольствии попробовать на вкус бледно-розовую вершинку.
– Ах!
Дернулась, плотнее насаживаясь на таранившие ее пальцы.
Аид хищно прищурился – готова!
Отпустив девичьи руки, он перевернул северянку на живот и дернул ее бедра на себя, вгоняясь в бархатную плоть. И все равно не смог войти до упора – слишком узкая!
Ильва глухо застонала, утыкаясь лицом в подушки. А он с наслаждением смял отшлепанные до красноты дольки и вторым толчком проник на всю длину.
– Пр-р-роклятье! – зарычал сквозь стиснутые зубы.
Да, именно проклятье! Такое своевольное и сладкое! Такое… его!
Сразу взяв высокий темп, Аид насаживал северянку на себя снова и снова. Пошлые шлепки мешались с протяжными стонами и жалобными всхлипами, когда он отвешивал очередной шлепок по заднице.
Ярость сменилась такой же обжигающей страстью, угрожая спалить сознание к шайтанам, но Аид сдерживался. Все закончится так, как он хочет! И когда он захочет.
– Аид! – не выдержав, вскрикнула северянка.
Тугое лоно сочилось смазкой, готовое принять его семя. Но Аид не позволял кончить ни себе, ни ей.
– Попроси, – прохрипел, жадно сминая девичью грудь и задевая когтем вершинку.
– М-м-м…
– Попроси! – стиснул еще
