Непростительно красива, или Лекарство Его Высочества - Ольга Обская
Он вышел из покоев. То, как настойчиво он не хотел допустить беседы Снежаны и короля, доказывало, что он лгал с самого начала. Скорее всего, Демир даже не был сегодня в пещере Коэна.
Снежана вернулась в кресло – просто рухнула в него. Разговор стоил ей немалых сил. Мысленно поздравила себя с выигранной битвой, но понимала, что Демир не успокоится. Вряд ли он до конца поверил, что у Снежаны был лишь кулон-безделушка, а не Капля Арата. Возможно, теперь Демир на время затаится, но лишь для того, чтобы снова напасть, как только выдастся удобный момент.
Глава 46. Это должно прошиться в подсознании
Глава 46. Это должно прошиться в подсознании
После обеда Снежана направилась к Тельмару. Застала его в кабинете одного. Насколько успела узнать, по вечерам он вёл приём придворных вельмож. Но время приёма ещё не подошло – целитель сидел за столом и перебирал какие-то бумаги. Снежана была полна надежд, что сегодня она получит порцию внимания Тельмара и экскурсию по его лабораториям. Но он вновь проявил неприветливость и полное равнодушие.
– Зачем пришла? – целитель оторвался от бумаг, поглядел на неё через косматые волосы, и вновь углубился в работу. – Я же сказал не появляться, пока не изучишь трактат Мистьериуса.
– Я изучила, – Снежана подошла к столу и положила фолиант на край.
– Изучила? – Тельмар снова глянул на неё. Скепсиса в его глазах добавилось.
Скрипучим привередливым голосом он задал пару вопросов по книге. Снежана ответила без запинки, добавив ещё и дополнительной информации, которой в трактате не было. Полагала, что целитель будет хоть немного впечатлён, но взгляд его остался недовольным.
– Раз осилила труд Мистьериуса, дам тебе изучить ещё один трактат, – он поднялся из-за стола, подошёл к одному из стеллажей и принялся рассматривать корешки книг. – Пожалуй, вот этот.
Тельмар снял с полки пыльный фолиант.
– С анатомией животных ты разобралась, можно переходить к людям.
Снежана внутренне просияла – наметился хоть какой-то прогресс, но рано радовалась. Книга, которую ей вручили, называлась «Об особенностях волосяного покрова человека».
Смеяться или возмущаться? Теперь у Снежаны не осталась никаких сомнений, что тактика Тельмара – отвязаться от неё.
– Я не почерпну ничего нового из этого трактата.
Тельмар предупреждающе нахмурился, но Снежана продолжила.
– Я прекрасно знаю особенности волосяного покрова человека, знаю строение волоса и волосяной луковицы. И даже знаю, когда от этого волосяного покрова лучше избавиться. Например, при эпидемиях сыпного тифа, потому что разносчиками заразы являются вши.
Всё это Снежана говорила, наступая на Тельмара, и в конце своей пламенной речи вручила ему трактат о волосяном покрове назад.
– Его Величество дал вам приказ обучать меня, а не делать вид. Мне нужны живые знания, нужна практика. Поэтому я останусь в вашем кабинете, и буду наблюдать, как вы ведёте приём.
И пусть попробует выгонит. Приказ короля есть приказ короля.
Тельмар глянул свирепо.
– Упрямая северянка, – проскрипел себе под нос, но Снежана расслышала. Потом бросил недовольно: – Будешь наблюдать за приёмом из-за ширмы, – он указал ей на шторку в дальнем углу кабинета. – И чтоб ни звука! Я не хочу неприятностей. Надеюсь, понимаешь, что придворным не понравится присутствие в кабинете северянки.
Снежана победно улыбнулась и потопала за ширму. Пусть это пока не похоже на настоящее обучение, но гораздо лучше, чем чтение оторванных от жизни трактатов. Она села на стул, который нашёлся за шторкой, и терпеливо принялась дожидаться, когда к Тельмару явится первый пациент.
Приём начался примерно через полчаса. И сразу же стало понятно, что Снежана рано праздновала победу. Мало того, что из-за ширмы не было ничего видно, так и слышно было через слово. На что жаловались вельможи, как Тельмар проводил обследование, какое применял лечение – понять было сложно.
Кому-то целитель давал выговориться вволю. Слушал, поддакивал время от времени и отпускал, всучив какое-нибудь снадобье. А кому-то Тельмар и слова сказать не давал. Перебивал властно, а потом, судя по звукам, начиналось самое интересное. Целитель то шептал что-то невнятное, то отдавал какие-то команды. Пациент мог молчать или постанывать. Некоторые даже кричали, но все уходили довольными, осыпая лекаря благодарностями.
Любопытство разгоралось всё больше с каждой минутой. Во время паузы, когда один пациент вышел, а второй ещё не зашёл, Снежана попыталась добиться разрешения выйти из-за ширмы. Но Тельмар цыкнул на неё свирепо. Пообещал, что не посмотрит ни на какой приказ короля и совсем выгонит из кабинета, если посмеет и дальше настаивать.
– Тебе и так было позволено непозволительное, – злобно зыркнул из-под косм.
Пришлось пока смириться.
Следующей посетительницей лекаря оказалась пожилая дама. Насколько расслышала Снежана, жаловалась она на боли в суставах.
– Ваша чудесная согревающая мазь так помогает мне, целитель. Но баночка, которую вы дали мне в прошлый раз, уже пуста.
– У меня почти готова новая порция снадобья, госпожа Поэлина, – ответил ей Тельмар. – Подождите здесь, схожу за ней в лабораторию.
Лекарь вышел. В кабинете стало тихо. Но не надолго. Через пару минут Снежана уловила звук распахивающейся двери. И дальше будто само пространство пришло в движение. Внутрь быстро зашли. Похоже, двое или трое.
– Где целитель?! – вопрос был задан таким истошным голосом, что сразу стало понятно – происходит что-то нехорошее.
Госпожа Поэлина, которая жаловалась на боль в суставах, ахнула:
– О пресвятой все-Творец, что с ним?
– Мой мальчик не дышит, – отчаянный женский вскрик. И снова: – Где целитель?!
– В лаборатории, – ответила Поэлина, – я сейчас же его найду.
Стало слышно, как женщина выбежала из кабинета, продолжая ахать. Снежана больше не могла оставаться за ширмой. Выскочила из-за шторки. Посреди кабинета стояли мужчина и женщина. Мужчина держал на руках ребёнка лет восьми. Руки мальчика свисали безвольно, цвет лица был синюшным.
– Я Анабель, помощница целителя, – быстро представилась Снежана. Медлить было нельзя. – Давно он не дышит?
Родители молчали. То ли были убиты горем, то ли удивлены внезапным появлением Снежаны, то ли и то, и другое.
Она подскочила
