Научи меня желать (СИ) - Снежинская Катерина

Дверь в комнату открылась без всякого стука, конопатая круглолицая девчушка просунула голову в щель, пискнула: «Их высочество внизу дожидаются» – и тут же исчезла.

Их высочества? То есть, он уже не один? И откуда простым крестьянам знать, что вот этот мокрый, ободранный, да и, вообще, не производящий особого впечатления человек, принц? Или это ещё один звоночек, возвещающий: с головой у Недил не всё в порядке?

Леора обеими руками пригладила ещё влажные волосы, куснула губу. Нет, должно быть другое объяснение. Просто его найти надо.

Эрих, приодетый и почищенный, даже побритый, действительно её внизу дожидался – за столом, заваленным деревенскими деликатесами: свежим хлебом, маслом, сыром, кровяными колбасами, печёными яйцами и паштетом, карасями в сметане, прошлогодним мёдом и яблоками. Ну а украшением служил овечий желудок, набитый фаршем с острым перцем – блюдо не местное, а оттого вдвойне дорогое. Правда, лучше выглядеть оно от этого не стало и аромат его не улучшился.

– Садись, – приказал Эрих, не переставая жевать, ткнул ножом в сторону свободного стула. – Перекусим сначала, чем Отец, вернее, щедрая мельникова жена, послала.

Леора решила не кокетничать, придвинула миску с карасями, отломила хлебный ломоть, намазав масло пальцем – старая привычка, от которой в корпусе её почти отучили, новая аристократия предпочитала пользоваться столовыми приборами.

– Ты на самом деле наследный принц? – осторожно выбирая рыбные косточки, поинтересовалась Недил.

– Тебе поклясться или как? Извини, ни грамоты, ни приметных родимых пятен у меня нет, – хмыкнул Эрих, коркой зачёрпывая паштет. – Всеми святыми клянусь, я действительно законный сын короля. Которого убил узурпатор, ныне протирающий задницей трон. В смысле, тот урод, сам себя нарёкший императором. В моей… Ну, скажем, свите найдётся пара человек, видавшие и свидетельствовавшие, как я на свет появлялся.

– Убивший? На сколько я знаю, король покончил с собой после того, как имперские войска заняли столицу и пали восточные рубежи.

– Угу, четыре раза сунув кинжал себе под лопатку, – кивнул принц, – забавный способ самоубийства. Наверное, папа чересчур уж огорчился, когда корону потерял.

– А твоя мама?

– Здравствует и поныне. Когда отец самоубился, она схватила меня с сестрой подмышки и, позабыв даже шкатулку с драгоценностями, рванула через границу. Потом дальше: Закатные степи, Алый берег. Даже в Золотом рахшане два года жили. Ведь тебя это интересовало?

– В том числе. А теперь, выходит, вернулся?

– Ну, получается, что так, – Эрих отправил в рот яйцо целиком, залив его щедро пенящимся пивом, отёр рукавом белёсые «усы». – Вернее, меня вернули. В Северных марках… Левый, всё время путаю эти названия. Мы сейчас где?

– Как раз в Северных марках.

– Это территория империи?

– Сейчас, наверное, уже нет, – усмехнулась Леора, скатывая из хлебного мякиша шарик. – Ты же их захватил. Но, вообще, да, уже лет десять как империя, может, чуть меньше. Местный лендлорд маркграф Редиш. После присоединения Его величество отдал ему все бывшие свободные марки, объединив их в маркграфство.

– Щедро, – оценил принц, – но мне, честно говоря, плевать. Раз здесь Северные марки, то за перевалом что?

– Северные княжества. Хотя сами себя они предпочитают называться Союзом свободных княжеств. Но это уже не империя.

– Интересно, от кого они свободны, – усмехнулся Эрих. – Ну вот, короче, в этих самых княжествах в последнее время начали собираться те, кто бежал после убийства истинного короля. Верные, как их моя матушка величает.

– Политические эмигранты, как величают их на уроках современной истории, – отзеркалила ему усмешку Леора.

– Да как не назови, – отмахнулся принц, глянув на девушку как-то странно. Может он просто слова «эмигранты» не знал? – Главное, что они уговорили местных царьков, которые князья, дать мне армию. Долго уламывали, года три. Но вот теперь я тут, прошу любить и жаловать.

– И местные бывшие лендлорды, которых император по доброте душевной в своё время не передавил, тебя встретили с распростёртыми объятиями, начали любить и жаловать?

– А мне говорили, что ты тихая и скромная, лишний раз рта не откроешь. Но, в целом, правильно говоришь, так оно и было, – Эрих потянулся, деликатно рыгнул в кулак, откидываясь на спинку стула. – Правда, они ещё успели всю плешь проесть, поучали, что и как дальше делать. Спасибо твоему Редишу, избавил. Теперь пусть сам с ними нянчится. Видишь, права моя матушка, в любой бочке дёгтя отыщется ложка мёда. Не угоди я в засаду – не отделался бы от вечно брюзжащих баронов. Не давить же их подушкой.

– Про мёд и дёготь не твоя мать придумала, а Гарес Медоуст, – проворчала Леора, раскатывая хлебный шарик в колбаску. – Просто переиначил поговорку.

– Да какая разница, учёная ты моя? Всё одно предок. Ну не мама, а прапрадед.

– Так Медоуст твой предок, – протянула Недил, отодвигаясь от стола, скрещивая руки на груди. – Теперь понятно. Ты же тоже маг, так? Унаследовал прадедовский дар?

– Да какой там дар, – не очень правдоподобно смутился Эрих, – да и не маг я, так, самоучка.

– Но кое-что можешь.

– Вот именно, кое-что. Это Гарес любой толпой управлял, мне до него, как до луны.

– Всё же нужные тебе эмоции внушить можешь? – уточнила Леора.

– Не могу, – покачал головой принц. – Только усилить. Вот как с тобой, например. Ты и без меня была подавлена, растеряна, не знала, как поступить, что-то вроде этого, верно?

– Ты ещё и эмпат?

– Ни разу. Просто опыт, да у тебя на лице всё написано. Ну вот. А что человек в таком состоянии хочет больше всего? Да оказаться где-нибудь подальше и чтобы его никто не трогал. Нечто типа: «Я исчезну и проблемы пропадут».

Эрих неопределённо, но выразительно повёл рукой.

– Я так не думала.

– Думала, думала. И то, что у меня получилось, это доказывает, – улыбнулся принц – на этот раз даже, понимающе. Недил отвернулась, глядя в окно, за которым кроме старого узловатого вяза смотреть было, в общем-то, не на что. – Бойтесь своих желаний, иногда они сбываются. Только не те, о которых говорим, а те, о которых молчим. Хочешь поспорить?

– Могла бы. Но не стану.

А о чём тут спорить? Ведь на самом деле чего-то такого хотелось, пусть исподволь, подспудно, пусть сама не давала мысли на поверхность всплыть, но желание плюнуть на всё было, жило нечто вроде: «А! Пусть разбираются, как хотят! Да и почему всегда я что-то делать должна? У меня всё равно толком ничего не выходит». Вот за него и подсекли, как крючок рыбу. Всадили в губу остриё и выдернули. Трепыхайся теперь.

За что только? Что она сделала?

За слабость. Слабой быть нельзя: не верь, не бойся, не проси – так их учили. Лозунг банальный, но работающий. Иначе подсекут. Трепыхайся.

–… – сказал Эрих.

– Что, прости? – переспросила Леора. – Прослушала.

– Я заметил. Ну что, двинули?

– К-куда? – не сообразила Недил.

– Обратно в город. Готов спорить, ты никогда на таких праздниках не бывала. И очень зря. Всё интереснее, чем балы.

– На балах я тоже не бывала, – кадет зачем-то провела рукой по лбу, оказавшемуся совершенно сухим. – А на кой я тебе понадобилась?

– Потому что ты мне понравилась. – И снова этот ожидающе-спокойный взгляд. – И как женщина, и как… Не люблю, когда птиц в клетках держат.

– Птица, это я? Надо полагать, ворона?

– Скорее уж малиновка. Знаешь, такая маленькая, серенькая со всех сторон птичка, а грудка яркая. И поёт куда лучше соловья, хотя нежнее гораздо.

– Сравнение дошло, – поспешно кивнула Леора, – я просто тебе понравилась.

– Понравится мне совсем не просто, – ответил Эрих. Скажи это кто-нибудь другой, получилось бы, наверное, самодовольно, а у него вышло… Ну тоже просто. – К тому же ты маг, да ещё какой.

– Ага, добрались, наконец, до сути. Вернее, до того, что стоило первым озвучить.

– Леди Леореса, я всегда озвучиваю приоритеты в том порядке, в котором они для меня значимы. Советую это запомнить на будущее, – чуть нахмурился принц, а Недил от этого «советую запомнить» не то чтобы ножом резануло, даже и не кольнуло, всего лишь тоска дёрнула коротко. – О том, что ты маг, я знал. И при желании, мог бы выкрасть раньше. Между прочим, твоего брата я считаю одним из самых близких своих друзей.