Ханна Хауэлл - Любовь и магия
Ласло.
Олдер вышел из дома. Он двигался как во сне. Оружие Левенах осталось лежать на столе — Олдер забыл его, потому что думал сейчас только о мести.
Площадка перед постоялым двором все еще сверкала, усыпанная искрами колдовского огня. Но теперь ее освещал еще и свет факелов, принесенных лесными жителями; правда, те толпились в некотором отдалении от Левенах. Окинув взглядом лимнийцев, Олдер зарычал и тут же почувствовал, что клыки его удлинились — в нем пробудился кровавый голод вампира.
Он не видел короля вампиров, но чуял его запах.
Взглянув на Левенах, он понял, что та отдает людям какие-то приказания. И тотчас же раздался ее голос.
— Сейчас вы должны бежать! Здесь вам грозит опасность. Вы захлебнетесь в собственной крови, если меня не послушаете!
— Единственная убийца здесь ты, Беатрикс Левенах, — закричал какой-то мужчина, грозя ей факелом, но в глазах его был страх. — То, что ты и твои сородичи якобы защищают нас — это ложь! Всегда было ложью! Мы для тебя всего лишь послушное и тупое стадо. Стадо овец. Сытая, ты нас гладила, голодная — резала. Разве не так?
— Это не так, и вы об этом знаете, — сказала Беатрикс.
— Нет, это правда! — Мужчина опять стал грозить ей факелом. — Ты убийца, ты кровавая…
Внезапно черная тень бросилась на него с ночного неба и сбила с ног. А пылающий факел покатился по земле.
Все лимнийцы вскрикнули и обратили лица к небу; глаза же их стали огромными и наполнились ужасом, когда они увидели стаи вампиров, круживших над ними словно хищные птицы.
Тут еще несколько вампиров бросились вниз, и тотчас раздались пронзительные вопли несчастных — вампиры выхватывали людей из толпы, как цапли выхватывают лягушек из озера.
— Прячьтесь за моей спиной! — закричала Беатрикс.
Обратив взгляд к небу, она посмотрела на голодную стаю над головой, потом снова закричала:
— Лимнийцы, ко мне! Все ко мне! Ведь я Левенах! Я ваша единственная надежда!
Олдер по-прежнему стоял у двери постоялого двора, наблюдая залесными жителями, столпившимися вокруг Беатрикс. Теперь и его терзал голод, и голод этот был столь мучителен, что он даже не мог помочь смертным, которых безжалостно истребляли бросавшиеся с неба вампиры.
Но тут Левенах, взметнув к небу сжатые кулаки, прокричала:
— О, древний свет, изгони зло с моих глаз! Да будет так, как я говорю!
По стае вампиров, черным облаком зависшей над поляной, словно пробежала рябь. Некоторые из них повернули в сторону леса, но почти сразу же вернулись обратно в стаю.
«Их слишком много, и они чувствуют свою силу», — мысленно отметил Олдер. Но ему было все равно. Он должен был напиться крови, и единственный, кто мог утолить его голод, — это Ласло!
А может, Беатрикс?..
Казалось, она медленно приближалась к нему по мере того, как усиливался его голод. И Олдер словно издалека услышал собственное хищное завывание.
Теперь его зоркие глаза вампира видели каждый волосок ее огненной шевелюры, каждую пору в ее коже. Он видел даже какой-то вибрирующий свет, окружавший ее сейчас. И конечно же, он помнил свои ощущения, когда брал ее, когда входил в нее… И ему вдруг безумно захотелось снова все это почувствовать. Он мог бы сейчас наброситься на нее, опрокинуть на землю и взять ее тело и ее кровь одновременно. Он мог бы сделать это на глазах у ее драгоценных лимнийцев, чтобы они видели, как он губит ее, чтобы видели, как он будет пить ее кровь, пока не выпьет всю до капли. И тогда он всех их погубит, тогда он сможет даже…
Внезапно раздался злобный вопль, по небу словно прокатились оглушительные раскаты грома — это известил о своем прибытии Ласло ле Морт, король вампиров, властитель подземелья.
И тотчас же ночной воздух задрожал, наполнился сыростью, и из леса, быстро шагая по тропинке, вышел Ласло. Увидев его, Олдер едва не задохнулся от гнева и ярости. Он тотчас забыл обо всем на свете и теперь знал только одно: наконец-то он увидел лицо своего врага, лицо с заостренной маленькой бородкой, с длинным костлявым носом и с глубоко посаженными черными глазами. Руки он держал за спиной, словно пряча свои необычайно длинные пальцы, которыми ужасно гордился. И Олдер все еще помнил свои ощущения, когда эти пальцы впились ему в плечи, а клыки вампира ему в горло. И он помнил, как вырывалась из его тела душа, как вытекала кровь из жил… И вот теперь, сто лет спустя, он наконец увидел Ласло ле Морта!
Обратившись в волка, Олдер на мгновение припал к земле, а затем с яростным рыком прыгнул на своего врага, на своего гнусного создателя.
Но Ласло был гораздо старше и опытнее Олдера. Тот даже не успел уловить стремительного движения, в результате которого темноволосый дьявол оказался возле Беатрикс. Король вампиров одной рукой прижал ее к себе, а другой запрокинул ей голову, чтобы вонзиться клыками в горло.
Олдер в ужасе замер, но Ласло, как оказалось, не торопился. С усмешкой взглянув на Олдера, он проговорил:
— Рад видеть тебя, мой друг. Давно мы с тобой не встречались.
Олдер обнажил клыки и прорычал в ответ:
— Отпусти ее, Ласло! И не пытайся от меня сбежать. Ты знаешь, что сегодня я отведаю твоей крови.
Король вампиров словно задумался о чем-то. Наконец проговорил:
— Что ж, возможно, отведаешь. Но может быть, и нет.
Он посмотрел на Беатрикс, затем склонился к ее шее и принюхался. После чего ухмыльнулся и изрек:
— Ты спал с ней, не так ли? О, что я вижу?! Следы от клыков? — Ласло весело рассмеялся. — Нехорошо, Олдер. Нехорошо чревоугодничать. Впрочем, не обижайся. Я вижу, что ты не пил ее кровь, просто легонько надавил клыками. Но сейчас это уже не имеет значения. Потому что я решил избавиться от тебя раз и навсегда.
— А ты попробуй. — Олдер снова зарычал.
— Непременно попробую, — отозвался Ласло. — После того, как отведаю крови Левенах. Я давно уже мечтал вновь полакомиться колдовской кровью и очень рад, что наконец-то у меня появилась такая возможность. Так что думаю, ты, Олдер, не станешь возражать…
Ласло снова склонился к шее Беатрикс, и теперь из его раскрытого рта торчали длинные желтые клыки. Эти ужасные клыки уже почти коснулись ее шеи, когда она вдруг швырнула в лицо вампира остатки соли, что сжимала в кулаке все это время.
Глава 9
Ласло отпрянул и злобно зашипел. Беатрикс же поморщилась и плюнула на землю; от вампира исходила отвратительная вонь, и ей казалось, что ее вот-вот вырвет.
Ласло смахнул соль с лица, и в мерцающем неровном свете факелов стали заметны черные дымившиеся отметины, которые оставила соль на его лице — словно на свечной воск упали раскаленные угольки.
