Сын вечности - Адам Сильвера
– Я же сказала, что могу о себе позаботиться. – В ее глазах пылают и сталкиваются звезды. – Я с вами.
Тридцать один. Переговоры Эмиль
Моя лучшая подруга все это время была небожительницей.
– Я хотела вам рассказать, – говорит Пруденция, когда мы стартуем из Новы.
– И почему не рассказала?
Несмотря на все, что Брайтон, Пруденция и ма сделали для меня, это были самые одинокие недели моей жизни. Когда умер папа, нас объединило горе. Но когда я обрел силы, никто не смог меня по-настоящему поддержать, потому что они не понимали, каково это. По крайней мере, так я полагал.
– Эмиль, инспекторы ошибочно принимали мою мать за небожительницу, но вот отец правда был им. Тетя взяла с меня обещание никогда не пользоваться силой, пока я живу с ней. Меня это устраивало. Я не хотела сил, за которые убили моего отца… у меня на глазах. – Она придвигается ко мне с видом человека, который наконец-то может поделиться с миром своим секретом, но меня все равно расстраивает, что ей приходится снова переживать этот ужас. – Я разрывалась. Я могла бы тренироваться и воевать как Чароходы, но я не хотела, чтобы меня определяли через мою силу, так что я воевала другими способами. Подкасты, протесты, активизм…
– А Брайтон знает?
Пруденция качает головой.
– Только Айрис.
– Что? – Марибель поворачивается к нам.
– Только так нас с Брайтоном допустили бы до заданий.
– У нее не должно быть секретов, – говорит Марибель. – Ей невозможно верить.
Несс свистит.
– Напряженная ситуация, но мы же можем этим воспользоваться? Никто не знает, что ты небожитель.
– Жаль, что Брайтон оказался на кладбище без меня, – говорит Пруденция. – Я бы защитила его, как тогда, когда мы дрались с Ортоном.
Все встает на свои места. Когда Ортон горел и мчался на нас, его остановило не пламя, а Пруденция. Я вспоминаю момент в поезде, когда она готова была ударить Ортона в шею – на самом деле она собиралась задействовать силу.
Все это время я страдал от того, какой сложной стала моя жизнь, а Пруденция так хотела жить нормально, что скрывала свои силы даже от нас.
– Мне так жаль, – говорю я. – Мы со всем справимся.
– Надеюсь, – отвечает она.
Тридцатью минутами позже мы, с уже готовым планом, оказываемся в паре кварталов от дома. Не думал, что когда-нибудь окажусь здесь снова. В моем сердце это место навсегда останется домом, даже если я не буду здесь больше жить, и неважно, лишусь ли я сил или нет. Мы паркуемся на углу, и я прошу Несса сходить посмотреть, появились ли Кровавые чародеи.
– Стойте, – говорит Марибель. – Он может перевоплотиться и сбежать.
Несс смотрит в окно на прохожего с пакетами продуктов. Закрывает глаза и становится им же.
– Очень хочется тебя удивить, – говорит он своим собственным голосом.
– Ты правда ему доверяешь?
– Я доверяю ему достаточно.
Я полагаюсь на то, что наши цели совпадают: остановить Луну и сбежать из этой жизни. Через несколько минут в машину садится женщина.
– Извините, это не убер, – говорю я.
– Кровавые чародеи здесь, – отвечает женщина, преображаясь обратно в Несса. – Велик Стэнтона стоит за углом, а Дион сидит на крыше. Никаких признаков Джун, но послушники торчат в подъезде и не пускают туда жильцов.
– Тогда действуем по плану, – говорит Пруденция.
Мы выходим из машины и попадаем в здание через заднюю дверь. Поднимаясь по лестнице, я вспоминаю, сколько раз мы прятались здесь, играя в прятки с друзьями, так что им приходилось писать нам сообщения, потому что они не могли нас найти. Но теперь никаких пряток.
Мы выходим на крышу. Они там. Брайтон лежит со связанными за спиной руками, Стэнтон смотрит на нас и держит жезл у его головы. Луны нигде не видать, но Энклин Принц на месте. Я призываю пламенные крылья и неуклюже перелетаю с одной крыши на другую. Приземление выходит не слишком грациозным, но я удерживаюсь на ногах. Атлас и Марибель переносят Несса и Пруденцию и встают рядом со мной.
– Отдайте брата, – говорю я.
Брайтон никогда еще не выглядел таким испуганным.
Стэнтон ухмыляется.
– Луна по тебе соскучилась, Несс.
– Видимо, не сильно скучала, раз не удосужилась появиться. – Марибель вытаскивает кинжал.
Стэнтон плотнее прижимает жезл к виску Брайтона.
– Луна усвоила урок после того, как этот в нее выстрелил.
Мы продумали, как будем действовать. Когда я провожу Несса на центр крыши, Энклин отпустит Брайтона, проверив подлинность урны. Когда Брайтон окажется у нас, я вырублю Энклина, а Пруденция призовет урну, пока ее не хватятся Кровавые чародеи. Я не хочу задерживаться и сражаться, но если до этого дойдет, нас в кои-то веки больше.
Мы встречаемся посередине. Энклин берет урну у Несса. Урну потряхивает, как будто из нее пытаются выбраться привидения. Глаз Брайтона заплыл, превратившись в щелочку, лицо и руки покрыты засохшей кровью. Взглядом здорового глаза он следит за мной и Нессом и слегка качает головой. Я не совсем понимаю, что он хочет этим сказать, но неожиданно на крыше взрывается заклинание, и мы пригибаемся к земле.
От пожарного выхода бегут послушники, неизвестно откуда появляется Дион и хватает меня. Я вызываю огонь и сбиваю ее с ног горящим кулаком, чтобы вывернуться. Потом бегу за Энклином и останавливаюсь, когда Стэнтон стреляет в Брайтона. Пруденция телекинезом сбивает в сторону белую молнию, отправляя ее навстречу кому-то еще. Брайтон замирает, как тогда в поезде, когда впервые проявились мои способности. Тогда Стэнтон отбрасывает жезл и бросается на застывшего Брайтона. Сил Пруденции не хватает, чтобы удержать Стэнтона, и тот грохается на Брайтона сзади. Брайтон катится по полу и останавливается у ног Пруденции.
– Брайтон!
Атлас и Марибель схватились с Дион, отрастившей четыре руки. Пруденция, кажется, тянет из последних сил, но ей удается остановить двух послушников. Брайтон под ее защитой; мне же надо заняться урной. Я зову Несса, мы бежим на Энклина с двух сторон, задвигая его в угол.
– Верни урну, – говорю я.
Энклин пытается сброситься с крыши, но Несс хватает его. Когда Несс дотягивается до урны и поднимает ее как трофей, я слегка вздыхаю. Но внезапно его улыбка гаснет – в двух шагах от нас оказывается Стэнтон.
А потом Несс бросает урну мне в лицо, и наступает темнота.
Тридцать два. Самый темный огонь. Брайтон
Глаза я закрыл, но в темноте вспыхивают зеленые, розовые, синие и оранжевые вспышки. Мне жарко, как будто я сижу под прожектором, но вскоре становится легче. А потом я слышу крик. Я щурюсь и различаю среди вспышек руки Евы. Свет слепит глаза, поэтому я решаю расслабиться, пока Ева колдует надо мной. Я в безопасности. Я в лазарете в Нове. Закончив со мной, Ева рукавом вытирает пот с лица и падает в кресло.
– Спасибо, Ева. Извини, что тебе пришлось через это пройти.
– Ничего, бывало и хуже.
Не очень приятно слышать такое, если учесть, что мне так плохо никогда не было. Последнее, что я помню, как Эмиль выкрикивает мое имя, а глаза Пруденции вспыхивают, когда она спасает меня. Мне снова становится жарко.
– А где все?
– Кто где. Большинство в зале для совещаний, Пруденция сидит с твоей матерью, пока та отдыхает. Когда ты… пока тебя не было, у нее случился сердечный приступ.
– Что? – Я вскакиваю. – Ты ее вылечила?
– Я могу залечить большинство ран и некоторые внутренние кровотечения, но болезни сердца мне неподвластны.
– Почему она не в больнице?
– Инспекторы следят за твоей семьей, Брайтон. Я обещаю, что мы сделаем все возможное.
– Этого недостаточно.
– Извини, что не умею творить чудеса! – рявкает Ева.
Извиняться я не собираюсь.
