Убить демона, спасти короля - Анна Сергеевна Платунова
Эви все-таки ткнула Дегара локтем в бок: хватит, мол, обзываться. Тот, кажется, даже не понял, что Эвелина дерется, задумчиво потер ребро. Он размышлял о другом, вспоминал. Эви отстранилась, чтобы заглянуть ему в лицо. Глаза у демона сделались… Эви долго не могла подобрать слова. В них была печаль. Но печаль светлая.
– Песчаный купол и несколько этажей под землей. У каждого дома родовой костер, который никогда не гаснет. Говорят, однажды в нашем прежнем мире кто-то прогневал Джалгарра – потушил пламя, горевшее сотни лет. С тех пор мы были прокляты. Изгнаны. Наш мир заполнила тьма. И куда бы мы ни отправились – мир людей третий по счету, – она идет по пятам.
– Третий? – дернулась Эвелина. – Как третий? А куда делись предыдущие два?
– Их затопила тьма.
Эви ошарашенно уставилась на потрескивающее пламя, на летящие искры. Смотрела, смотрела и успокоилась. Легенды! Они есть у любого народа, даже у демонов. Сам-то Дегар родился уже в мире людей и не застал исхода. Мало ли что там бормочут старики. Хотя кто знает, сколько ему лет на самом деле.
– Сколько живут демоны, Дегар?
– Сыны Джалгарра, улиточка.
«Ладно, уел!»
– Сколько живут сыны Джалгарра?
– Чуть дольше людей, если не погибают в битве.
– А сколько лет тебе?
Вот сейчас как скажет – пятьдесят! Выяснится, что два раза целовалась со старикашкой. Зачем только спросила…
– Двадцать пять.
– Всего лишь! – воскликнула Эви, одновременно обрадованная и огорченная: обрадованная, что рядом с ней почти ровесник, огорченная тем, что он умер так рано.
– Не многим воинам удается дожить до этого возраста. – Кажется, Дегара задело это пренебрежительное «всего лишь». – Я успел увидеть жизнь.
Эвелину вдруг пронзила острая жалость по отношению к этим бездомным, несчастным созданиям, вынужденным поселиться посреди бесплодной пустыни, рыть норы, будто кроты, и радоваться даже той малости, что имеют. Неудивительно, что они отгрызают кусочки земли, ведь им нужно как-то жить, кормить детей… Ну почему все так несправедливо устроено! Люди правы, защищая свои границы. И демонов можно понять.
– Ты любил кого-нибудь? – услышала Эвелина свой голос, она и сама не ожидала, что произнесет вопрос вслух, покраснела.
– Привратникам нельзя любить.
– Но разве можно приказать сердцу? Обычно любовь не спрашивает позволения. Приходит, и все…
– Значит, не пришла, – помолчав, ответил Дегар.
– А какие они – ваши женщины?
Эвелина напрягла память, пытаясь вспомнить, как выглядят дочери Джалгарра. Она видела их только на картинке в учебнике. Поменьше ростом, рогов нет, на голове жесткие рыжие волосы. В силе они не уступают мужчинам и воюют с ними бок о бок.
– Сильные. Отважные. Выносливые.
– А как же вы выбираете пару?
– Когда женщина решает, что ей пора завести семью, она устраивает состязания среди достойных. А потом сама сражается с победителем. Если он одолеет ее, значит, брак состоится.
– Ух… – выдохнула Эвелина, вообразив эту эпическую картину. – Они, видно, действительно сильны.
Какой же, должно быть, слабой и жалкой она представляется Дегару. Оружие держать не умеет, готова свалиться в обморок от любой царапины, трясется от холода и постоянно хочет есть.
Неизвестно, о чем подумал демон, но снова поправил на ней полы плаща, закрывая похолодевшие руки, прижал к себе покрепче.
– Тебе стоит поспать. Уходить будем засветло. Егермейстеры не отступят.
– Да-да… Ну давай еще немного поговорим. Мы так хорошо разговариваем!
По лицу Дегара скользнула его странная полуулыбка.
– Давай. Моя очередь спрашивать.
Эви подозрительно покосилась на демона, но отказать было бы нечестно, ведь до сих пор вопросы задавала она. К тому же она завела этот разговор, чтобы объяснить человеческое поведение, которое казалось демону странным.
– Что ты хочешь узнать?
– Почему ты все время бросаешь мне вызов? Ведь ты намного слабее, и я, несомненно, одолею тебя в состязании.
– Бросаю вызов? – нахмурилась Эви.
– Да… Как это на языке людей? Применяешь физическую силу. – Дегар указал на ребро, значит, понял все-таки, что Эви его треснула. – Если бы дочь Джалгарра бросила мне вызов, это означало бы только одно: она хочет, чтобы я победил ее и взял в жены.
– Что-о-о? – От возмущения Эви разинула рот, да так и застыла с отвисшей челюстью. – Даже думать не смей! У людей это значит совсем другое!
– Объясни, – невозмутимо потребовал Дегар.
– Ну… – Мейджи замялась: как ни крути, а выходило неладно. – Лупить кого-то, конечно, нехорошо, но иногда человеческие девушки осаждают так слишком настойчивых ухажеров, когда им не нравится то, что они делают.
– Что делают?
– Целуют без разрешения. Обнимают, – и добавила с нажимом: – Обзываются улитками!
Эви ожидала увидеть во взгляде Дегара непонимание, а заметила иронию. Такой прищур появлялся у него каждый раз, когда демон внутренне смеялся над ее словами.
– Нельзя целовать без спроса! – вспылила она. – Это слишком личное!
Демон внимательно посмотрел на мейджи, наклонив голову.
– Я выучил человеческий язык. Я научился читать и писать на языке людей. Я изучал ваши здания и устройство городов. Ваши картины. Вашу музыку. Но до сих пор не знаю, для чего людям это касание губ. Облегчить физическую боль? Нет. Душевную? Тоже не то. Это что-то больше. Но я не понимаю…
Могла ли Эви еще месяц назад, засыпая в своем уютном, защищенном стенами дворца домике, представить, что будет ночью в лесу объяснять демону смысл поцелуев! Причем объяснять, сидя у него на коленях.
– Во-первых, поцелуи бывают разные. И означать могут что угодно. Приветствие, когда встречаются друзья. Ласку, когда мать целует своего малыша. Или… любовь, – протараторила Эви, решив раз и навсегда покончить с этим сомнительным делом, споткнулась только перед словом «любовь». – Если целуются мужчина и женщина, значит, они полностью доверяют друг другу и готовы открыться для чего-то большего. Это тоже вызов. Только обычно бросает его мужчина.
Настало время Дегару удивляться. Он несколько секунд не моргая глядел в пустоту и вдруг принялся хохотать своим скрипучим громким смехом.
– Так вот что у нас получилось. Ты бросила вызов мне. Я бросил вызов тебе. И мы оба не знали об этом.
Эвелина прыснула вослед: да уж, ситуация!
– Если я тебя еще раз стукну, это вовсе не означает, что я хочу вызвать тебя на состязание!
– Если я тебя поцелую…
– А вот этого делать не стоит!
Костерок почти прогорел, и Дегар осторожно пересадил Эви на землю, чтобы подбросить хвороста в огонь. Эвелина улыбалась, но улыбка резко погасла, когда она увидела руку демона. За разговором она и думать забыла о плесени, которая никуда не делась. Кисть Дегара покрылась грубой и сухой кожей, и зелень заползла вверх по запястью на предплечье. Эви взглянула на свою ладонь – ее отметина тоже увеличивалась, но медленно.
– Я думала, проклятие работает быстрее, – тихо произнесла она. – Прошли сутки. Разве мы не должны были за это время превратиться в живых мертвецов?
– Должны были, – ответил Дегар, не оборачиваясь. Он не прервался и все так же подкладывал в костер ветки одну за другой. – Арканар тормозит проклятие.
Арканар! Артефакт,
