7 женихов не считая мужа (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas"

Некоторое время мы ехали молча и чтобы её хоть как-то заполнить, я решила нарушить тишину:

— А знаешь, что маньяк… — кратко пересказал то, что узнала от мужика.

— То есть? — хмуро покосился Кирилл. — Ему всё-таки нужна ты?

— Душа. Но даже если отдам, это не остановит убийства… потому что он этим… питается. Он… порождение смерти. Тень. И чем больше вбирает душ, тем становится сильнее.

— Это чревато, — брякнул Кир. — Если он не доберётся до тебя сейчас, пока ты блуждаешь по мирам то, убив всех Русланов, мразь пойдёт за тобой в наш мир…

— Я была готова торговаться, но он…

— Я бы тебя убил! — припечатал грозно Климов. — Никогда не договаривайся с маньяками! Это бессмысленно! Ты возвращаешься…

— Что?

— Ты возвращаешься в наш мир!

— Это с чего вдруг?

— С того, что если этот мудак опять до тебя доберётся…

— Я ему не отдам душу, — качнула для убедительности головой.

— И не надо! — рыкнул Кирилл. — Если он твою душу в чужом теле задержит более чем на три дня… ты в нашем мире умрёшь!

— Значит, — окатило холодом, — мы… возвращаемся?

— Ты!

— Что значит я? — очередной шок. — А что ты собираешься делать?

— Я его ранил, Кирюш. Если он один на все миры, как и Марь Иванна, значит, — пауза, — его можно убить и сделать это нужно лишь единожды!

— Кир, — ахнула мысли друга. — Это рискованно!

— Да, потому я тебя и отправлю домой!

— Это не обсуждается, — категорически замотала головой. — Я пойду дальше!

— Давай об этом поговорим потом, — слился с темы Кир.

Мы как раз к спасительным дубкам Бабы Яги подъехали, но выдохнули свободней, лишь когда они пошатнулись, пропуская нас на скрытую территорию.

Марь Иванна нас уже с нетерпением ждала:

— Что ж вы, — ворчала, помогая мне выбраться из машины, явно в курсе, что пострадала больше я. И мне правда было нехорошо. Перед глазами всё чаще мутнело, голоса тягучими становились. И тяжесть накатывала, ноги не слушались.

— Дайте мне, — отодвинул Кир Бабу Ягу и подхватил меня на руки.

— Кир, — было возмутилась его поступку, а Климов измученным выглядел и при этом всё равно геройствовал, ставя мою жизнь превыше своей.

— Лучше молчи! — буркнул друг, чётким шагом, прорезая двор. — Позволь хоть раз без споров сделаю, как считаю…

И я сдалась. Наверное это подло и некрасиво, вот так сидеть на шее приятеля, но я привыкла, что именно Кир — та, стена, которая укрывала от неприятностей. Он — то плечо, о которое всегда можно опереться.

Климов — мой герой!

Смиренно приложила голову к его груди, слушая мощный, размеренный бой сердца крепкого, брутального мужчины на миг проваливаясь в темноту.

— Сюда её давай, — махнула Марь Иванна на небольшой диван, возле которого уже стоял стул с кучей медикаментов и баночек. — Да, уже приготовилась, — пояснила бабка, поймав хмурый взгляд Климова, уложившего меня на диван и чуть отступившего, позволяя ей приступить к врачеванию.

— Воды принеси, на печи ведро. Уже нагрела. И ковш! И стопку тряпок — на столе оставила, — бросала в догонку, метнувшемуся выполнять поручение Климову.

— Какой мужчина, — шумно вздохнула.

Нужно отдать должное лечила Марь Иванна ловко и умело. Вначале меня каким-то обезболивающим накачала, и я точно под наркотой мир в новых красках рассматривала, пока меня в сон не утянуло.

Проснулась от голосов Бабы Яги и Кирилла.

— Да она выяснила, что ушлёпок этот…

Я ещё смаргивала паутину сна.

— И я хочу, чтобы Кира вернулась, — категорично заявил Кир. Вот тогда я торопливо встала, к удивлению ощущая себя хорошо, только чуть сонно.

Потрясла головой, прогоняя остатки дрёмы, и к болтунам в зал вошла:

— Я вроде сказала, что это не выход… Ещё два мира осталось. Может хоть один…

— Кир, — было подорвался Климов, но когда я воинствующе упёрла руки в бока, сел обратно, крутя в ладонях чашку. — Тебе уже лучше? — спокойно уточнил.

— Как видишь, — кивнула нарочито ровно, хотя в душе кипело негодование. Он без моего ведома решал за меня, что делать дальше!

— Сядь, чайку выпей, — кивнула на свободный стул Марь Иванна с благодушной улыбкой. И только я присоединилась к ним за столом и обзавелась своей чашкой живительного напитка, бабка уточнила:

— А почему ты так упираешься из-за души своего мужа? — нахмурила брови. Она так это говорила, будто ожидала, что я сейчас стукну себя ладошкой по лбу, мол, ну то-очно! И зачем он мне сдался!

— Я была уверена, что мы идеальны, — озадачилась вопросу, который вроде как уже звучал. Другими словами, но суть не менялась.

— Вот именно, — проворчала Марь Иванна. — Один мир, второй, третий… попытки все были…

— Не все, — заупиралась я в своей манере. — Где-то мы не успевали, — пожевала слова, — или теряли его раньше, чем я могла что-либо предпринять, — опять на оправдание смахивало. Даже поморщилась, как противно стало. — Но сейчас дело уже не в этом. Теперь я хочу пройти всё до конца и досмотреть этот чёртов кошмар. Неужели я настолько всё придумала, что нигде, ни в одном мире… мы не вместе? Он не такой, каким его видела я? Дико хочу понять, почему мой Руслан везде такой… не мой…

— А может разгадка в нашем мире? — задумчиво обронила Баба Яга, сделав глоток своего адского пойла, абсентика.

— Что вы имеете в виду? — оздачилась я.

— То, что в нём была ты… не простая… и ты наложила на него свой теневой отпечаток, а в других он… — запнулась Марь Иванна, мимолётно покосившись на Кира, словно они бы в сговоре и она убеждалась, что двигалась в верном направлении. — А в других он другой, — вторила осторожно, но так ненавязчиво-вдумчиво, давая мне пищу для размышления, — таким бы был и в вашем, не окажись тебя, настолько любящей рядом. ты же не просто женщина, давайте на чистоту… Ты женщина-теневик, у тебя и влияние совсем другое на мужчин…

— И неужели мы нигде?!. — я поперхнулась. — Ведь был мир, где мы были в отношениях, — твердила убеждённо. — Значит, перетащи я его душу, вполне могла бы немного подправить…

— И тебе не кажется это… странным? — Марь Иванна щёлкнула ногтем по бутылке с абсентом, подняла бокальчик и залюбовалась, как играет в свете торшера её коктейль. — Подтачивать другого под себя, чтобы тебе с ним было комфортней?

— А разве пары не ломают себя, чтобы уживаться? Не поверю, что прямо все на сто процентов подходят друг к другу, как детальки лего, и только я вот такая аморальная, что чуть помогла в своём мире своему мужчине?

Марь Иванна сделала глоток, не морщась.

— Просто у кого-то нет моих сил, но всё равно компромисс ищут все адекватные пары. Кто-то с одним смиряется, кто-то с другим. Я пыталась быть лучше для него. Его направляя на тот путь, который был более верным на мой взгляд. И это было так! У него была прекрасная работа! У него были хорошие друзья! Его уважали и любили… Он был замечательным человеком! Я не портила его… Улучшала. Он был для меня идеальным! Поэтому я и хотела… это вернуть…

— Твой посыл можно понять, можно осудить, но это твоё дело. Твоё решение… И твоё оно ровно до тех пор, пока никто другой не пострадает… Как например, люди на яхте…

— Им было полезно битыми походить, — буркнул Кир. — Не дети и не ангелы, жизней много погубили…

— Но и вы не боги, — тихо отрезала Баба Яга, — не вам их жизнями играть, — затушила самокрутку.

Климов кивнул и я губу прикусила.

— Но я обещала помочь, поэтому вам решать, что дальше.

— Кирюш, тебе нужно вернуться домой, — бараном вторил Кирилл.

— Я не буду это обсуждать, Кир. Я иду дальше.

Климов недовольно поджал губы и покачал головой, уже понимая, что я не уступлю.

— Если у меня есть шанс спасти хоть одну душу, — продолжала я, — я сделаю это. А вот тобой бы не хотела рисковать, — вперила взгляд в друга. Он как-то глухо хмыкнул:

— И это тоже не обсуждается.

— Кир, но маньяку ты не нужен. Только душа Руслана и моя!..