Девушки бури и тени - Наташа Нган
15.
Никто из Белого Крыла не пришёл проводить нас на следующее утро. Собственно, другого я и не ожидала. После смерти Эолы во дворце воцарилась гнетущая тишина, и мы оставшиеся часы держались подальше от траурного клана. Пока Цаэнь и Меррин обсуждали логистику нашего следующего шага, Нитта и Бо всячески развлекали нас бессмысленной болтовнёй и играми, а Хиро, как обычно, замкнулся в себе. Притворившись уставшей, Майна большую часть спала — или, по крайней мере, пыталась. Большую часть времени, когда я заходила проведать её в нашей комнате, она не спала и смотрела в потолок тусклыми глазами, круги под которыми были немного темнее, чем раньше.
Было неудобно находиться во дворце, когда клан скорбит. Сама атмосфера была отвратительной, горькой. Отполированные мраморные стены, которые когда-то придавали дворцу солидность и элегантность, теперь создавали ощущение холодной пустоты мавзолея.
После завтрака в наших комнатах командир Тео и пятеро её стражников ведут нас через дворец.
– Мы держим несколько экипажей в караульном помещении у подножия гор, – объясняет она, ведя нас на нижние уровни. – Мы доставим вас вниз по воздуху.
Похоже, никому из нас не хочется снова подниматься в воздух.
– А здесь нет лестницы? – спрашивает Нитта с надеждой. – Или какой-нибудь системы лебёдок?
– Может, какая-то тележка? – предполагает Бо.
– Есть лестницы, – хладнокровно отвечает командир Тео. – Можете спуститься по ним — там 15 тысяч ступенек.
На мгновение кажется, что леопарды действительно задумались.
Едва мы выходим на одну из веранд у основания дворца, меня обдаёт ледяным воздухом. Веранда похожа на ту, на которую нас принесли – широкая каменная платформа, открытая спереди и по бокам, с колоннами, подвешивающими его к верхнему этажу. Горничные сбиваются в кучу, сгорбившись от ветра, врывающегося с открытых сторон.
– Наши рюкзаки, – с удивлением говорит Майна, когда служанки передают их нам. – Вы забрали их с вершины горы?
– Мы вернулись за ними, как только леди Дуня пригласила вас остаться, – подтверждает командир.
Я с трудом взваливаю рюкзак на плечи. Теперь он ещё тяжелее, врезается в поясницу. Цаэнь, Меррин и Хиро без жалоб несут свои, а Бо театрально падает под ним под смех сестры.
– Мы наполнили ваши фляги свежей водой из нашего центрального источника, – говорит командир Тео, бросая на брата и сестру неодобрительные взгляды. – И положили вам запас еды на неделю.
Каждый из нас, кроме Меррина, идёт в сопровождении стражника. Я удивляюсь, когда командир Тео подходит ко мне, и ещё больше удивляюсь, когда она протягивает мой кинжал – тот самый, которым я ударила её 2 дня назад.
– Прости, – я смущенно беру его и засовываю за пояс.
– На тебя напали, и ты ответила тем же, – она пожимает плечами. – Любой воин поступил бы так же.
Она провожает меня до конца террасы и низко приседает, чтобы я забралась ей на спину. Это не так страшно, нежели мысль о том, что я снова буду болтаться в её когтях. Её перья колючие, и она ниже и стройнее Меррина, поэтому я острее чувствую её тело под собой, движение и изгибы мышц, когда она готовится взлететь.
Остальные садятся на других стражников. Только Меррин стоит в одиночестве. Поймав его взгляд, я посылаю ему улыбку. Он улыбается в ответ, а потом отворачивается, и я делаю мысленную пометку спросить, как ему тут жилось, когда мы разобьём этим вечером лагерь. Белое Крыло, может быть, и не его клан, но, будучи птицедемонами, они его родственники. Возможно, он тоже переживает смерть Эолы.
Каньон простирается перед нами, открытое небо всего в нескольких дюймах от того места, где мы сидим на краю веранды. Холодный ветер треплет пряди моих волос, собранные в хвост. Я смахиваю их прочь, мотая головой.
– Расправим крылья! – кричит командир Тео.
Я вздрагиваю, когда она бросается вперёд.
– Открытое небо! – отвечают другие стражники.
Толчок её мощных ног – и мы взмываем в воздух. На меня обрушивается шквал холодного ветра, от которого перехватывает дыхание. Хотя я закутана в меховую шубу и тёплую дорожную робу, холод такой сильный, что кажется, будто меня хлещут когти демона. Вокруг раскинулось небо потрясающего кристально-бирюзового цвета с оттенками слоновой кости и золота. Я крепко держусь, пока мы взмываем над горным пейзажем.
Повинуясь странному желанию в последний раз увидеть дворец, я поворачиваю голову и оглядываюсь. Облачный Дворец великолепен. Возвышаясь над горными вершинами подобно божественному персту, пробивающемуся сквозь скалу, его полированные белые стены подсвечены, переливаясь белым в лучах утреннего солнца. Я замечаю фигуру на одном из верхних балконов.
Канна. Хотя мы слишком далеко, чтобы мне разглядеть выражение её лица, мне кажется, что она смотрит прямо на нас, и я вспоминаю её острое, прекрасное лицо: пронзительные чёрные птичьи глаза, круглые, как луны в затмении, и полные ярости.
Затем командир Тео делает крутой вираж. Я отворачиваюсь и прижимаюсь к её перьям. Остальные стражники следуют за ней, а она внезапно сворачивает налево и ныряет под углом. Я цепляюсь за её перья и сжимаю бёдрами бока, стиснув зубы от напряжения. Рюкзак за спиной мешает поймать равновесие. Это всё, что я могу сделать, чтобы удержаться. Мы снижаемся по затягивающимся спиралям вниз сквозь облака, затем мимо грозных горных отрогов, покрытых снегом и усеянных корявыми деревьями.
Мы отклоняемся вправо, затем выравниваемся и низко пролетаем над горами. Мышцы командира напрягаются подо мной. Она расправляет крылья, чтобы замедлить полёт. Мы круто спускаемся между двумя пиками, тёмный горный склон размытым пятном проносится мимо. Дно долины вздымается всё выше и выше, пока с сильным толчком командир не садится. Я поскальзываюсь, едва успевая удержаться, чтобы не вылететь через её голову.
Я слезаю с её спины и разжимаю напряжённые пальцы. Раздаются глухие удары и стоны – остальная группа тоже приземляется следом. Поправив сумку, я оборачиваюсь и вижу, что Майна слезает со своего стражника, как ни в чём не бывало. До мозга костей невозмутимая благородная воительница, её волосы взъерошены вокруг порозовевших щёк. Она идет помочь Хиро спешиться. Бо, в отличие от Майны, сваливается от неожиданности и неуклюже растягивается на земле.
Потом он встаёт.
– Чтобы я ещё когда-нибудь…
