Разрушительница Империй - Лина Эвери
— Кадмус. Новое нападение, — быстро ответил Виктор. Он шел быстро и не оглядывался.
— Но ведь…
— Видимо, не сработало, — понял её вопрос Виктор.
Этой ночью светом служил лишь огонь и Лена не могла рассмотреть, что случилось с другими дворцами.
В этот раз атака оказалась страшнее и разрушительнее.
Сколько людей ранено? Сколько уже погибло…? Лена ощутила, как в душе образовывается комок страха — она чудом осталась жива. Другим же повезло меньше… Вдруг, принцесса… ох, Лена прикрыла глаза и пожелала лишь об одном — чтобы пострадало как можно меньше людей. Хоть и понимала, что её молитвы тщетны.
— Куда мы идем? — спросила Лена. Мимо них проносились мужчины на конях, позади них гремели повозки с бочками воды.
Почти все маги уехали утром — остались лишь крупицы. И обычные люди, которые не могут справится со стихией.
— Магический купол разрушен, — сообщил Виктор. — Мы не можем выйти через главные ворота — их перекрыли. Но есть другие места… Это наш шанс.
— Уйти сейчас?
— Разве не этого ты хотела?
Конечно, хотела. Но оставить за собой пепелище… Лена сглотнула, понимая, что это не её вина. И шанса лучше больше не будет.
Она сжала плащ.
— Ты прав.
Виктору было достаточно этих слов. Он несся напролом, игнорируя вопросы и крики вслед. Потом, вероятно, этих людей будут допрашивать и выяснять — как будущая Императрица пропала. Возможно, все решат, что она погибла под обломками — это версия звучит лучше всего.
Они покинули главную дорогу, ведущую в императорский двор и слились с непроглядными кустами. Виктор шел через них как танк, а Лене приходились лишь опускать голову, чтобы не получить веткой в глаз.
Треск пламени и крики остались вдали. Даже отблески огня спрятались за обломками и невредимыми чудом дворцами. Лена видела поднимающийся дым и как облака окрашиваются в светло-оранжевый свет, наполненный черными искрами.
Виктор опустил её на траву. Лена снова поморщилась от боли — голова пухла с каждой секундой все сильнее, будто желая лопнуть. Ей хочется спать, пить, дышать — лишь бы не здесь. В теплой уютной кровати, подальше от шума и оглушительно бьющего сердца. Она слышит его в ушах вместо звона. Начинает подташнивать и Лена наклоняет голову, не зная, куда спрятаться от боли.
— Скоро все закончится. Еще немного, — говорит Виктор.
Лена смогла поднять взгляд лишь спустя несколько минут, что тянулись будто часы. Виктор силой взломал небольшую дверь, едва заметную в бреши высоких стен. Замо́к на ней глухо упал на землю.
— Этим входом иногда пользуются слуги, — пояснил Виктор. — Я недавно его нашел.
— И куда он ведет?
— На свободу. Мы найдем коня и уедем — когда о нас вспомнят, мы будем уже далеко.
— Куда мы поедем?
Лена не чувствовала ничего, когда спрашивала — лишь желание закрыть глаза и уснуть.
Виктор встал перед ней на одно колено. В первые за эти мгновение побега Лена увидела его так ясно — бледный, слегка отросшие волосы растрепаны, а форма императорской стражи в некоторых местах обгорела. Карие глаза, такие теплые и любимые, были наполнены решимостью.
— Куда захочешь, — сказал он.
— Тогда… туда, где можно поспать…
Холодные пальцы снова коснулись её головы. Потом лица. Виктор приблизился.
— Но сначала мы найдем врача. Ты поспишь, Хелен. Осталось совсем нем…
Резкий лязг стали заглушил звук трескающейся ткани.
Лена устало моргнула и за эту секунду все и произошло — она открыла глаза, а Виктор хватается за грудь, с его губ капает первая капля крови. Он опирается о землю, падая головой к её ногам и издает полу-хрип полу-стон.
— Виктор? — спрашивает Лена глупо, а потом над ней раздаётся:
— Значит, Аурелия не соврала мне.
Сначала становится видимой рука с острым и длинными белоснежным мечом, а следом за ней — весь принц Вейлор. Он стряхивает кровь с клинка, а розовые глаза горят яростью.
— А я думал, ты, наконец, уяснила правила, — говорит он холодно.
Лена давится воздухом и просыпается окончательно. Вся боль и туманные блики расползаются перед ней, открывая смертельно раненного Виктора и стоящего над ними принца.
— Нет, — выдыхает она с ужасом, а потом с криком наклоняется к мужчине. — Нет, Виктор!
Она берет его за плечи, поворачивая к себе и едва не всхлипывает от увиденного — кровь стекает по подбородку Виктора, а сам он держится за дыру в груди, чуть ниже сердца. Ничего не говорит, лишь смотрит и кладет голову ей на колени.
— У нас был уговор, — напоминает Вейлор, будто ничего не происходит. Будто они просто снова ругаются в очередной комнате помпезного дворца, а не около каменных стен во тьме и жаре.
— Пожалуйста, сделай что-нибудь! — кричит ему Лена отчаянно.
Она прижимает ладони к ране, но те лишь окрашиваются красным. Кровь не желает останавливаться, а в глазах Виктора медленно гаснет жизнь.
— Не буду. И ты не сможешь.
Лена только пыталась магией сделать хоть что-то — прижечь рану, как бы не было больно. Но та просто не появилась и даже не затрещала на пальцах, как обычно. Лена пораженно уставилась на принца.
Тот поднял руку и большим пальцем похлопал по серебряному кольцу на указательном.
Лена уставилась на свою руку — она совсем забыла! Кольцо, подаренное принцем, совсем слилось с тьмой, но никуда не делось.
— Благодаря нему я нашел тебя. И она не даст тебе творить магию, пока я не разрешу, — заявил Вейлор.
Она взглянула на принца по новому — от былых теплых чувств ничего не осталось. Не было того юноши, с которым они гуляли по саду Первой библиотеки, смеялись и болтали.
Он всегда был таким и Лена не замечала?
Не доверяйте Принцу.
Эти слова выжглись в её мозгу, но она никогда не воспринимала их всерьез…
— Я вернусь, — произнесла она сипло, прижимая Виктора к себе. — И больше не буду пытаться сбежать. Я клянусь. Только спаси его, пожалуйста.
— Он помеха. Я могу спасти его, но он вернется за тобой. И ты радостно с ним убежишь…
— Нет, я обещаю!
— Твои обещания — пустой звук.
Слезы защипали глаза, а Виктор поднял руку и коснулся лица Лены. Слабое движение, давшееся ему с трудом. Сквозь кровь на губах он улыбнулся.
— Все будет хорошо, — сказал он, будто действительно в это верил.
— Нет. Нет, все должно быть не так…
Лена не могла оторваться от карих глаз Виктора, не могла выпустить его из рук. Наблюдала, как медленно он засыпает, погружаясь в тьму, от которой никогда не проснется. Пальцы и губы дрожали, а слезы
