Попаданка для ледяного дракона - Алиса Князева
Это кошмар. Князь севера сидит и делает массаж ног простой девчонке Кате. Я его наложница или нет?
«Хватит уже, — лениво тянет драконица. — Я тоже чувствую, а ты сомнениям отвлекаешь».
Сильные и горячие пальцы втирают масло в кожу и будто выдавливают из меня усталость. Закончив с одной ногой, он капает ещё масла и берёт вторую. Затем переключается на икры.
Я ловлю себя на улыбке. Волнение и страх он будто тоже выгоняет, поэтому, даже когда отводит мою ногу в сторону и начинает массировать внутреннюю сторону бедра, позволяю. Более того, даже жду, когда его руки поднимутся к…
Но Кристер надо мной издевается. Смещается выше, хорошо и с силой разминает поясницу, давит мягко, но я чувствую, будто все мои косточки встают на место. Теперь уже мне хочется поскорее надеть кольцо на палец и забеременеть сразу тройней. чтоб он уж точно никуда не делся. Когда Крис добирается до плеч, мы даже постанывать от удовольствия начинаем.
Я уже не чувствую своего тела. Его руки везде, но не там, где больше всего хочется. Я поворачиваю голову, чтобы, к своему стыду, уже просить, но князь будто предугадывает. Наклоняется к уху и возбуждающе низко рычит:
— Переворачивайся.
Я уже не думаю, на стеснение не хватает сил. Кристер улыбается, целует меня, помогая непослушному телу сменить положение. Теперь я могу его видеть.
Князь берёт с прикроватного столика бутылочку и капает на ладонь масла. Мне очень нравится его улыбка, как и он сам. Чёрт, он такой красивый! И правда будто брутальный эльф. Фигура, грудные мышцы, руки с напряжёнными сейчас жилами. Мне кажется, что из всех братьев, которых я видела, мой самый красивый. Может, конечно, дело в истинности, ну да плевать.
Взяв мою руку, разминает кисти, пальцы, запястья. Ну всё, я здесь растаю.
— Крис…
— М-м?
— Поцелуй…
Его не приходится просить дважды. Наклоняется, нежно прихватывая мою губу, но мне мало, поэтому я обхватываю его шею и роняю на себя.
Не могу больше. Он дразнит, и я готова капитулировать, признать его победу. Князь усмехается и ложится рядом, чуть наваливаясь на меня. Не прерывая поцелуя, кладёт руку на грудь, заполучая стон. Движения меняются. Он больше не массирует, умышленно разжигает огонь ярче.
— Крис… — то ли думаю, то ли шепчу я. — Я будто горю. Мне… странно.
— Мы оба горим.
Его пальцы спускаются ниже, ныряют на внутреннюю сторону бедра, и я снова выдыхаю со стоном. А когда он проводит там, где требовательно пульсирует желание, не выдерживаю и льну к нему. Неосознанно обхватываю ногами его бедро, снова вскрикиваю.
— Моя девочка, — Кристер прижимает меня крепче. — Не бойся меня. Не сомневайся во мне. Ты моя и только.
Я бездумно целую его, выгибаю спину, а когда чувствую, как его пальцы двигаются по животу вниз, тянусь к застёжке брюк. Не знаю, чьё это желание, моё или драконицы, а может, мы обе этого хотим.
Кристер вздрагивает, замирает на миг, а после укладывает меня на спину и ложится сверху. Наши ладони крепко сцеплены над моей головой. Я обхватываю его талию ногами, тяну к себе. Он отбрасывает волосы на правое плечо и резким, но плавным толчком двигается на меня. Я не успеваю сообразить, не успеваю почувствовать боль, потому что во мне будто выстреливает пружина. Волна удовольствия электрическим разрядом проходит по всему телу от сжавшихся пальцев на ногах до кожи головы.
Я кричу впервые от удовольствия и запрокидываю голову, а когда нахожу в себе силы приоткрыть глаза, то вижу, что знак на запястье светится, но вот что странно. Руку Кристера, ту, что не выпускает мою, теперь оборачивает такой же.
Глава 39. (Кристер) Пророчество
Позволил Кате уснуть только под утро, а сам не мог закрыть глаза и просто лежал, слушая её спокойное дыхание.
Моё сокровище. Только моё. Я присвоил, сделал своей. Моя истинная.
Её ладонь лежит на моей груди. Не помню, в какую из кратких передышек я надел на её палец кольцо и запретил снимать. Накрываю рукой, обращаю внимание на знак, обернувший моё запястье, и не сдерживаю улыбки. Её драконица тоже признала меня.
И всё же при всём хорошем, что случилось, меня тревожит нехорошее предчувствие. Вспоминаю самое начало войны. Мы, совсем ещё мальчишки, ничего не знающие, но не желавшие признавать поражение, искали способы всё исправить, обернуть. Чего только не пробовали, даже самое абсурдное.
Уже не помню точно, кто из нас нашёл гадалку, живущую у Хаоса в заднице. Мы добирались до неё два дня и то потому, что Рагнар знал «короткую дорогу». Гений поиска, чтоб его.
Прошла почти сотня лет, а помню. Стоило ли рисковать, но мы считали себя неуязвимыми и верили, что цель оправдывает любые средства.
В глуши, месте, которое вряд ли можно найти случайно, мы встретили низкую женщину в маске, сделанной из оленьего черепа. Она не назвала имени, не поднимала головы, так что я не знаю цвета её глаз, даже не двигалась, стоя в руническом круге, созданном из невероятно закрутившихся древесных корней. По внешнему краю его выделяли тонкие свечи, пахнущие горелым жиром.
Мы знали, что каждый может задать лишь один вопрос, но не представляли, что она извернёт всё таким образом.
— Мы пришли просить помощи, чтобы найти свою мать, — первым решился Айварс.
— Ты найдёшь её, но не я укажу путь. Другая, с пламенем в глазах и сердце.
— Пламенем? — хмыкает он. — Огненных не осталось. Объясни!
Ведьма промолчала. Айварс собирался переступить черту и выбить из неё ответы силой, но Рингилейв остановил его. Не сработает. Один дракон, один вопрос.
Я тогда переглянулся с близнецами. Как спросить, чтобы получить прямой ответ?
— Наш мир атакует Хаос, — начал Ринг. — Если мы не найдём мать, то не сможем победить. Защитный купол держится на силе истинной любви наших родителей. Помоги найти её, иначе холод поглотит и тебя.
— Как и тебя, — ответила она. — И мы оба должны не воспротивиться, а подчинить врага своей воле. Использовать его силу против него же.
Рагнар цыкнул и хмуро взглянул на меня. Осталось только два вопроса. Его и мой.
— Говори, где наша мать! — не стал медлить брат. — Как её найти и победить Хаос?! У нас нет времени на пустую болтовню!
— Тебе не хватает магии, — замечает ведьма. — Она необходима для победы.
— Да что ты? — хмыкает он. — Опять замолкнешь и не станешь говорить, ага?
Ведьма поступила иначе:
— Придёт
