Безмолвная ясность сознания (ЛП) - Робертс Тиффани
Тентил скользнул взглядом по ее телу, между грудями, и увидел, что ее голова откинута назад, позволяя лишь мельком увидеть лицо — глаза закрыты, щеки раскраснелись, губы приоткрыты. Ее грудь вздымалась от учащенного дыхания. Он обхватил руками ее бедра и, держа их раздвинутыми, снова лизнул то место.
Она вонзила ногти в кожу его головы.
— Да! Вот здесь, Тентил.
Удовольствие Абеллы зажгло новый, гордый огонь в его груди, заставляя желание разгораться еще жарче. Он ускорил язык, безжалостно проводя им снова и снова по бугорку, который доставлял ей столько удовольствия. Она извивалась под ним, прижимаясь клитором к его рту, сладкие крики наполняли комнату. Он никогда больше не смог бы выносить тишину, услышав такой звук.
Она отпустила его волосы, и ее рука опустилась, чтобы взяться за одеяло.
Тентил крепче прижал ее к себе, удерживая на месте. Он обхватил губами этот бугорок и пососал. Абелла ахнула, зажмурив глаза, когда ее тело напряглось, а спина выгнулась дугой над кроватью. Ее аромат усилился, и от нее исходил прилив тепла. Он ослабил хватку на чувствительном маленьком бутоне, чтобы прикоснуться к ее лону, выпивая каждую каплю восхитительного нектара, который предлагало ее тело, и скользнул языком внутрь, чтобы выпить прямо из источника. Ее внутренние стенки сжались и задрожали.
Облизнув губы, Тентил приподнялся на руках и зарычал от боли в члене. Он обхватил ее бедра и притянул обмякшее тело к себе, запрокинув ноги вокруг своей талии. Ее глаза, темные и затуманенные желанием, встретились с его. Не говоря ни слова, он навалился на нее, прижал член к ее входу и погрузился.
Абелла ахнула, упершись пятками в поясницу и запрокинув голову назад.
На мгновение Тентил замер. Блаженный жар охватил его член. Ее плоть была гладкой и нежной, но такой напряженной. Ощущение ее рта и руки на его члене было восхитительным, но это было на совершенно новом уровне: потустороннее, божественное.
Это было за пределами его возможностей выразить адекватными словами.
Тентил опустил голову и прижался лицом к ее шее. Изогнув бедра, он вонзился, пока полностью не оказался в ее влагалище. У него вырвался низкий стон.
Руки Абеллы скользнули по его бокам, чтобы обнять. Повернув голову, она потерлась щекой о его волосы.
Свежий поток яда стекал с его клыков, но сладость была ничтожной по сравнению с ее. Мышцы напряглись, он сжал комки одеяла в кулаках и приподнялся, отводя бедра назад. Скольжение ее внутренних стенок вокруг члена заставило его содрогнуться в экстазе. Он никогда не испытывал ничего более приятного. Когда головка члена приблизилась к ее входу, он снова толкнулся вперед.
Изменение направления создало новые мощные ощущения. Он проглотил полный рот яда и посмотрел ей в глаза, продолжая двигаться в медленном, устойчивом темпе. Нарастающее внутри давление заставляло мышцы дрожать.
Она тяжело дышала, приподнимая бедра навстречу каждому толчку. Они ускорялись, усиливая и без того ошеломляющее удовольствие. Веки Абеллы опустились, но она выдержала его взгляд. Она скользнула руками вверх, по рукам и плечам, чтобы снова погрузить ладони в его волосы.
— Тентил, — прошептала она.
Хватка усилилась, когда она застонала.
Его переполняли чувства. Ощущение их совокупления, аромат возбуждения, вкус, оставшийся на его языке, и вид ее блаженного выражения лица в сочетании со звуком его имени на ее губах превратились во что-то новое, что-то потрясающее по своей силе.
Мое. Она моя.
Моя.
На мгновение его грудь вздулась, и все мышцы одновременно напряглись от прилива несказанной силы. Он не мог дышать, не мог слышать биения своего сердца. Затем его голова опустилась, и клыки, словно ведомые внешней силой, вонзились в то же место, что и раньше, на пересечении ее плеча и шеи. Сладкий яд влился в нее, когда его бедра дико задвигались, придавая новый, неистовый темп их соединению. Ее тело приветствовало его, ее внутренние стенки сжимались вокруг члена и втягивали его все глубже.
Рваные, звериные вдохи вырывались из его горящих легких, по звуку ближе к горловому рычанию. Металлический привкус ее крови коснулся его языка, это подстегивало его двигаться сильнее, быстрее.
Она принадлежала ему, и она знала бы это. Весь город знал бы это.
Абелла напряглась. Она опустила руки и вонзила ногти в его плечи, издав сдавленный крик, когда лоно и внутренние мышцы сводяще затрепетали вокруг члена. Горячий нектар лился из нее, усиливая аромат в воздухе, усиливая его постоянно растущую потребность. Ее крики становились все громче с каждым толчком.
Он давил еще сильнее и быстрее, ему нужно было оставить на ней свой след, внутри и снаружи, нужно было заклеймить ее как свою и только свою. Ему нужно было показать, что это было то, чего она хотела.
Его мошонка напряглась, и что-то в глубине живота дернулось. На мгновение его конечности угрожали подломиться, а звук, вырвавшийся из груди, застрял в горле. Огромное давление внутри угрожало разорвать его на куски, от него ничего не осталось бы. В тот момент, который показался вечностью, он балансировал на краю пропасти, одновременно знакомой и неизвестной, точки, из которой не было возврата. Точки, из которой он никогда не хотел возвращаться.
Тентил оторвал рот от ее шеи и взорвался ревом, исходящим из самой глубины души. Его разум раздробился, и осколки разлетелись по вселенной, находя Абеллу повсюду — всю ее, только ее. Его семя наполнило ее, и ее тело требовало больше, больше, больше, доя его досуха. Он подчинился, покачивая бедрами, несмотря на то, что все его мышцы напряглись одновременно.
Он прорычал то, что, должно быть, было ее именем — это было единственное слово, которое он знал, единственное, которое имело значение.
Он не был уверен, сколько прошло времени, прежде чем бешено колотящееся сердце успокоилось. Дыхание Абеллы, сладкое и теплое, овевало его влажную от пота грудь. Он зарылся лицом в ее волосы и вдохнул. Их ароматы вызвали в нем быструю волну собственничества.
Абелла нежно гладила его плечи и спину руками, ее прикосновения были столь же успокаивающими, сколь и возбуждающими. Он изогнул бедра, погружаясь глубже, и она застонала, обхватив его бедра своими. Он не хотел покидать это место. На короткое время они могли быть одним целым. Чувство, которого он никогда не испытывал, никогда не представлял возможным, и маленькая часть его боялась, что у него никогда не будет его снова, когда все это закончится.
Он поднял голову и запустил пальцы в ее волосы, наклоняя лицо к своему, чтобы встретить ее усталый, но насыщенный взгляд.
— Ты моя, Абелла, — прохрипел он. — Навсегда.
Прежде чем она успела ответить, он прижался губами к ее губам, вкладывая в поцелуй весь огонь, бушевавший внутри.
ГЛАВА 11
Тентил уставился в потолок, проводя кончиками когтей вверх и вниз по спине Абеллы, следуя изящной линии позвоночника. Она лежала на нем, прижавшись щекой к груди, и ее тепло свободно вливалось в него. Как и многое из того, что он испытывал с ней, это было ново. Его никогда не обнимали с любовью, никогда ни с кем не было достаточно комфортно, и уж тем более он не испытывал желания лечь с ними, опустив защиту. Между ними повисла тишина, но он находил эту тишину успокаивающей. Это было дружески, естественно, подходящим ответом на то, что они разделили. Можно было сказать много слов, но в них не было необходимости.
Абелла пошевелилась, проведя рукой по его плечу.
— Абелла — это не полное мое имя.
Он слегка наклонил голову, чтобы взглянуть на ее макушку. Ее признание заинтриговало его не потому, что это был еще один секрет, который нужно было хранить, а потому, что она решила поделиться с ним. Это был выданный секрет, а не забранный.
— Какое твое полное имя?
— Изабелла. Ну, технически, Изабелла Диана Митчелл, — она обвила пальцами его плечо и провела большим взад-вперед по коже. — Когда я родилась, родители сказали, что у одного из моих старших братьев были проблемы с произношением моего имени. Абелла была лучшим, на что он был способен. Это просто как-то прижилось, и с тех пор все меня так называют. Ну, если я не делала чего-то плохого, тогда мама использовала бы полное имя, чтобы я знала, что у меня проблемы.
