(Не) судьба (СИ) - Марианна Красовская
На миг в голову пришла абсурдная мысль рассказать всё Тьену: он не Макс, с ним можно и неидеальной побыть. Однако обдумав ситуацию, Софи решила промолчать. В конце концов, после провала в полнолуние ее, кажется, оставили в покое, да и тот человек, Гвидор, мертв. Может, все само собой рассосется?
Софи решительно поправила шляпку, затянула потуже ленты, поцеловала сына и наказала ему слушаться бабушку и деда. Ее ждал новый рабочий день. Статья сама себя не напишет, материал сам себя не накопает, а в Управление, как раньше, забегать бессмысленно, там сейчас народу нет никого, да и заняты все только одним - поиском сообщников застреленного Тьеном инженера.
Столица между тем жила своей жизнью - дрались дворники, на углу Трех Ветров и Цветочной в столб въехал юноша, угнавший отцовский мобиль, в Сиротный Дом подкинули сразу трех младенцев за последнюю неделю. Странным было разве что абсолютное снижение смертности в госпитале при Храме Пресветлой. Из последнего можно было вытянуть неплохой материал, поэтому Софи именно туда и отправилась.
Госпиталь только так пафосно назывался, а на самом деле это был длинный деревянный барак с маленькими окнами. Покойный Эстебан Галлийский давно приказал возвести для больницы новое двухэтажное каменное здание, оно стояло уж под крышей, сверкая свежими окнами. К лету, должно быть, туда перевезут всех пациентов, а этот барак сожгут, потому что использовать его невозможно. Здесь сырость и холод, на стенах плесень. Больные лежат прямо на полу, часть - в инфекционном зале, часть - в общем. Женщин принимают с другого входа, для них отдельные помещения, чему Софи несказанно рада. Впрочем, она куда больше рада, что у нее имеются деньги, чтобы вызвать на дом врача или самостоятельно отправиться в приличную больницу.
Сегодня сестры-послушницы, которые на самом деле ангелы жизни, не меньше, отправляют ее в женскую часть, потому что приезжий целитель принимает именно там. Софи смутно вспоминает, что Яхор что-то рассказывал про свою супругу-целительницу. Не она ли там, в женском отделении, хозяйничает?
Оказалось, что там сразу два врача. Невысокий мужчина средних лет - очень импозантный мужчина, между прочим, Софи прекрасно понимала, почему в коридоре сидит просто толпа горожанок, и его, по- видимому, дочь - хорошенькая девочка с темными волосами, заплетенными в мудреную косу. У обоих целителей раскосые степные глаза, но они не кажутся странными. В Льене в последние годы много торговцев из Степи и Катая. Да, совершенно точно: девочка - жена Яхора.
Часть большого зала была отгорожена простыней - за ней велся прием. Толпа баб (сложно назвать этот табор женщинами или девушками) начала громко вопить и размахивать руками, поняв, что Софи собирается пройти к целителю вне очереди.
- Я журналист, - заорала на них Софи, размахивая удостоверением. - Напишу статью про нелегкую жизнь горожанок! И про госпиталь старый тоже, и про отсутствие врачей!
Но женщины были решительно настроены не пропускать ее. Им было плевать на всякие там статьи.
Выручил сам целитель: вышел, поглядел тяжело - и бабы замолчали, как по волшебству.
- Госпожа Доган, кажется? - узнал ее мужчина (а вот Софи даже имени его не помнила). - Проходите. Статья - это просто замечательно. В этой больнице полный кошмар творится. Я понимаю, что рук не хватает, так и медикаментов не хватает! Я сам закупаю инструменты, бинты и вату. Поглядите, даже водопровода нет, тазики выносим! Если бы не сестры, было бы совсем туго. В Степи о таком даже помыслить невозможно. Так, дамочка, я разве сказал вам одеваться? У вас опухоль в груди, вы так жить собрались? Белла, у нас есть в ближайшее время окно?
Хорошенькая брюнетка наморщила лобик, пролистала блокнот и отрапортовала:
- Через три дня, дадэ, утром можно.
- Хорошо, записывай. Госпожа... как вас там... а, Летта. Нужно резать. И не надо терять сознание, тут у вас все запущено. Или резать, или опухоль расти будет и раздавит вам грудную клетку. Ну как вам еще объяснить? Тут уже срочно.
Зеленая от ужаса полная баба в неряшливом платье уже, кажется, миллион раз пожалела, что пришла к целителю, а он вдруг совершенно спокойно взял ее за руки и заглянул в лицо:
- Послушай, Летта, сколько у тебя детей? Трое? Муж что? Пьет? Я так и думал. Бьет тебя, да? Не спорь, я же вижу синяки. Скорее всего, он когда-то сильно ударил тебя в грудь, оттого так и получилось. Если не резать, не лечить - то проживешь ты еще год-два, от силы пять, если очень повезет. И куда потом твои дети, в сиротский дом? На панель? Летта, миленькая, нужно. Давай, я жду тебя утром в субботу. Вот прямо совсем утром, приходи в семь. Следующая!
Софи смотрела на работу целителя, открыв рот от восхищения.
- Знаешь, Белла, - кинул Аяз дочери. - Кажется, я тут задержусь. Дома, в Степи, все работает как часы. Там никогда не было такого безобразия.
- Разумеется, не было, - спокойно согласилась Белла, подавая отцу влажное полотенце. - Потому что в Степи медицинскую систему полностью разрабатывал ты. И давай честно: в нее вбухано столько денег, сколько галлийском королю и не снилось.
- Там тоже не всё гладко, - признался Аяз, морща лоб. - Но тут еще хуже. Поэтому, если мне разрешат, я останусь здесь, пока новый госпиталь не заработает как положено. Что у вас, красавица? Беременность? Ну да, трудно не заметить. Белла, погляди.
Девушка, которая, как и отец, была в большом холщевом фартуке поверх довольно богатого платья, с готовностью подскочила к новой пациентке и, прикрыв глаза, кончиками пальцев принялась трогать знатно выступающий живот молодой женщины.
- Живот опущен, срок близится к родам. Девочка, ребенок здоровый, лежит правильно. Роды дней через шесть, край - восемь. Роды какие по счету?
- Вторые, -
