Волчий огонь - Ана Сакру
– Это правда? – я широко распахиваю глаза, приподнимаясь с груди волка, – Так чего же мы ждем! Проводи меня до Огня, и мы окажемся на Земле уже завтра. Конфедераты же не имеют права тронуть того, кто прошел через Огонь, так?
– Дин, – криво улыбается Гер, остужая мой пыл, – Откуда нам знать, правда это или нет? Ты готова броситься в Огонь и заживо сгореть, поверив в байки какого-то пройдохи- старика? Я вот нет…Раньше. Но сейчас…
Взгляд волка скользит вниз по мне и выразительно замирает на животе.
– Но сейчас…Что нам остается, да, Ча-ари? – горько ухмыляется он, – Но подожди, дай еще сказать.
Надув губы, опять укладываюсь ему на грудь, чтобы внимательно слушать.
– По словам Фредера, – продолжает Гер, снова устремив взгляд в потолок, – Тридцать лет назад заключенные на Арае как-то догадались об этой особенности обручей. И сначала один оборотень прыгнул вместе с девушкой в Огонь и оказался на ее родине, потом второй, третий…А ловить беглецов было сложно, ведь далеко не на каждой планете много конфедератов. Некоторым оборотням удавалось уходить от преследования, и они бесследно растворялись в нашей огромной Вселенной. Конечно, на Вальдене не могли допустить, чтобы это продолжалось. И потому было решено перепрограммировать Огонь, который по сути просто горящий портал, так, чтобы девушки, прошедшие через него, сначала попадали на патрульный корабль конфедератов, который курсирует на орбите Араи и следит за всем, что происходит тут. А оттуда уже отправлять девушек домой, а волков, прошедших портал с ними, убивать. И вроде бы с несколькими так и сделали, но потом решили, что проще будет ужесточить закон и наказывать за побег одной самки целую стаю. Это оказалось верной, хоть и жестокой тактикой – кто согласится умирать за чужую свободу и не свою самку. В итоге, насколько мы знаем с тобой, Дина, уже тридцать лет как никто из жертвенной сотни не добирался до огня. Сами волки не давали, убивая девушек раньше. Так что теперь сложно сказать, куда же приведет прыгнувших Огонь, даже если Фредер и правду сказал о том, как было раньше. Вполне возможно, что он уже вообще никуда не ведет, и мы просто сгорим.
– И что же делать? – охаю я.
– Прыгать, конечно, – как-то слишком беспечно отвечает Гер.
– Это безумие, – бормочу.
– Нет, Ча-ари, это наш единственный шанс.
15.
Дни в Багряной стае потекли быстро, поторапливаемые страхом перед туманным будущим. Болезненная моя сонливость через пару суток ушла, а вместо нее меня захлестнул невиданный прилив сил и обострение всех органов чувств почти до звериных. Мир вокруг преображался вместе со мной, воспринимаемый теперь иначе. Я слышала топот ног на главной площади, находясь в нашей с Гером пещере, различала парящую птицу в розоватой вышине, будто она машет крыльями в паре метров от меня, тело иногда не слушалось и делало слишком резкие и стремительные движения, на которые раньше было не способно, ночь для меня ожила, наполняясь очертаниями, которые я никогда бы не разглядела еще несколько дней назад, аромат наваристого бульона тут же наполнял рот слюной, а вот вид ягод, которые я раньше любила, вдруг стал оставлять меня совершенно равнодушной.
И самое главное – запахи. Это был какой-то совершенно новый, неизвестный мне мир ароматов. Пахло вокруг все: шкуры на постели, белые стены пещеры, лавки на главной поляне, деревья, камни, ручей. У всего был свой отличительный запах, пробирающий до мурашек и позволяющий ориентироваться в пространстве даже если закроешь глаза. Я различала студеный аромат воды, прелый горьковатый – красных листьев, маслянистый и рыхлый- черной земли под ногами. И терпкий, удушающе чувственный – своего волка, пары, отца моих нерожденных волчат, которые и служили причиной этих изменений.
" Это хорошо, что ты становишься такая, Ча-ари. Значит, они приживаются…" – шептал мне Гер по ночам, сжимая в своих объятиях. Крепких, как никогда раньше.
Первые дни, он, правда, боялся лишний раз трогать меня. Боялся навредить, спровоцировать выкидыш. Он ведь знал, что моя проблема была именно в этом – что я раньше не могла доносить, само же зачатие не являлось чем-то удивительным. Но об этом не знали остальные волки. Обычно на Араю присылали не способных зачать девушек, потому то, что я понесла, стало и местным чудом – неким своеобразным дуновением ветерка надежды, и одновременно неиссякаемым источником вдохновения для различных подтруниваний над Гером.
"Эй, да ты стрелок у нас, а не пилот! – весело рычали они во время общих ужинов на большой поляне, – Так пульнул, что и пустышка ощенилась!"
Гер на это только скалился, криво улыбаясь, но обычно не отвечал ничего. Понимал, что за всеми этими скабрезными шутками скрывается тихая зависть. Волки на Арае были лишены возможности продолжить род, звери внутри них рычали, чувствуя чужую оплодотворенную самку, хотели так же. И только мысль, что мне все равно не жить, останавливала их от явной агрессии в сторону меня и моей пары.
Дни мои были монотонны и как две капли воды похожи один на другой. Гер отсутствовал почти весь день, оставляя меня одну. Уходил на рассвете и возвращался только к самому ужину. Он и группа приближенных к Хару волков готовились ко дню Ритуала, на котором и должен был случиться наш побег. От стаи их приготовления держались в тайне. Гер, Рольф и другие посвящённые волки якобы ходили охранять границы земель стаи от набегов других вервульфов. После нападения степняков такая легенда ни у кого вопросов не вызывала, тем более, что пару раз им действительно пришлось
