Жена неверного маршала, или Пиццерия попаданки - Юлия Удалова
Хотелось до полусмерти избить лорда, который в данный момент встал между мной и моей женой.
Вместо этого я швырнул на стол толстую пачку денег.
– Покупаю приват.
ГЛАВА 38
– Здесь слишком много, – покачал головой Денвер и придвинул к себе четверть пачки. – Этого вполне достаточно.
Деньги? Мне сейчас совершенно плевать было на деньги.
Я отдал бы миллион, отдал бы свое состояние.
Меня накрыло.
– Забирай все. И дай мне уже с ней поговорить!
Руки дрожали, как у горького пьяницы.
В груди, в области сердца болело так, словно туда попала разрывная пуля. Она ранила меня. Ранила тогда, когда я меньше всего ожидал атаки.
И, кажется, это было смертельно.
Манон, Манон, Манон…
Как ты такой стала?
Кажется, прошла целая вечность прежде, чем я оказался в комнате для приват-танцев.
Полумрак, колышущиеся занавески, большой мягкий бархатный диван… Своей интимностью и укромностью она здорово напоминала бордель.
Я подумал, что если какой-нибудь придурок, да хоть даже сам кронпринц закажет приватный танец Манон в такой вот комнате, то до утра он не доживет.
Помрет крайне трагических обстоятельствах, которые я с удовольствием организую.
И вот тихонько звякнули монетки и цепочки, и моя жена скользнула за занавеску.
Она была в том же самом искрящемся лифе и юбке, которых в этот момент мне со страшной силой захотелось ее лишить.
Нет, я, конечно, в курсе про дикий, безумный, первобытный всплеск желания, когда маг альфа-класса встречает свою пробудившуюся лаури с печатью на лбу. Отец мне рассказывал.
Но учитывая свою достаточно хладнокровную натуру, я не предполагал, что это произойдет вот так – почти с полной потерей контроля.
Контроль над собой я терять не любил.
Это бесило. Но сейчас я вообще ничего не мог с этим поделать.
Глядя мне прямо в глаза, Манон с издевкой усмехнулась и стала танцевать.
Подняла маленькую босую ножку и изящно смахнула ей поднос с закусками с низкого столика.
Ваза, полная фруктов, со страшным звоном рухнула на пол. Манон нарочно сделала так, что графин с водой упал и разбился прямо около моих ног, окатив сапог градом осколков.
А потом она вскочила на столик и закружилась в вихре золота, мелькающих грациозных рук, ног, шелковистых локонов и магических глаз.
Зеркальная поверхность стола, отражая весь этот свет, бликовала и создавалось ощущение, будто передо мной фантастическое неземное существо из древних сказаний.
Да, была такая легенда, которую рассказывала мне в детстве мать.
Про фей, которые танцуют лишь раз в триста лет, в Ночь сирфов при свете луны.
Смертный, который увидит фею в такой момент, обречен всю оставшуюся жизнь грезить увидеть этот танец еще хотя бы раз. Неприкаянным бродить по лесам и пустошам, до боли в глазах вглядываясь во тьму в надежде увидеть залитую лунным светом поляну и хрупкую фигурку, кружащуюся в ритуальном танце.
И умереть где-нибудь под кустом обросшим, жалким, полубезумным бродягой, так больше ни разу и не узрев желанный силуэт.
Мой отец, который был намного более рациональным человеком, велел не верить в эти бредни, которые рассказывала мать.
Но сейчас я смотрел на Манон и понимал, что если эти феи и впрямь существуют, то она даст им сто очков вперед.
Еще немного и просто сойду с ума от желания обладать ей!
Моей лаури.
Я сходил с ума.
Реально, по-настоящему помешался на этой роскошной девушке. Она была не только красива. Нет, не была просто красивой картинкой, какой являлась, к примеру Серилла и все остальные женщины, которых я знал до этого.
В Манон чувствовался стальной стержень, огромная сила духа и воля. После долгих лет службы в армии я научился определять такие вещи в солдатах и офицерах.
Но почему с самого начала не разглядел этого в своей собственной жене?
Еще немного и я просто насильно овладею ей, как бог Арей когда-то овладел той женщиной, ставшей прародительницей Альберонов.
Один раз я уже чуть было этого не сделал, и мне самому сейчас мерзко это было вспоминать.
Я уже понял, что если возьму ее без ее на то согласия, она никогда в жизни мне этого не простит.
А я хотел ответных чувств. Хотел видеть свое отражение в ее глазах, потемневших от желания. Хотел, чтобы она, задыхаясь от страсти, стонала мое имя.
Стонала от наслаждения, называла меня по имени много, много раз.
Это казалось так просто – наброситься на нее, смять, подчинить, уложить прямо на этот стол и там…
Чего мне стоило сдерживаться!
Одни боги знают, каких нечеловеческих усилий стоило сдерживаться.
– Прекрати, – сквозь зубы процедил я.
– Но вы же оплатили приват-танец, господин маршал. Я должна исполнить.
– Разумеется, исполнишь. Только в моем доме. В моей спальне.
Мой холодный тон словно отрезвил ее. Манон остановилась и, как фурия, спрыгнула со стола.
Красивая. До чего же она стала красивая и недоступная!
Великолепная.
С оглушительной яростью и презрением, застывшими в прекрасных глубоких глазах.
Там была не то, что глубина. Бесконечная, бездонная пропасть.
Она манила, утягивала туда, и я понимал, что мне уже не выбраться.
Все, бесполезно.
Я в твоем плену, Манон. И крепче его нет.
А ты теперь будешь в моем.
ГЛАВА 39
– Я не собираюсь возвращаться в твой дом. Глупо даже думать об этом. У меня теперь своя жизнь.
– Ты моя жена. У тебя не может быть своей жизни.
Девушка гордо вскинула голову, как будто была императрицей, а не стояла
