Антанати. Первородная - Ксения Широ
— Как звать? — Скептически приподнял бровь Гном.
— Нати. — И снова почти не соврала.
— Дитя? * — Удивился охранник, разглядывая меня. — Ну что ж, Детка, эта старая крыса не врёт? Ты вправду уложила Сиплого с одного удара?
— Да это и ударом то назвать сложно, — я вздернула нос, входя в роль. — Влепила ему затрещину, а тот возьми да отключись! Позорище, а не мужик!
— Вот как… — снова гном оглядел меня. — А на бой тебе зачем?
— Так я у этого, — ткнула пальцем в старика, — спросила где деньжат можно раздобыть, вот он и привел меня сюда.
— Хм. — Гном многозначительно помолчал, потёр лысину и вздохнул. — Ладно, проходите. Только учти, Детка, никто тебя жалеть там не будет! — Он развернулся, пропуская нас и крикнул в темноту коридора. — Баран! Крыса актёра привёл! Запиши, Детка звать!
Мы прошли по короткому коридору и остановились у лестницы, которая вела вниз, в подвал. У лестницы стоял молодой парень, чуть старше меня, его белые кучерявые волосы создавали на голове объёмную шапку.
«Баран. Вот так прозвище говорящее». — снова подумалось.
Баран улыбнулся мне и поморщился глядя на Крысу. Но, написав что-то в своём блокнотике, пропустил нас дальше.
Внизу нас встретил амбал в два метра ростом и открыв свой блокнот, точно такой же как у Барана, разрешил нам пройти в зал.
— Крыса, твоя актриса выступает в третьем акте. — Пробасил амбал, отодвигая красную бархатную портьеру.
— Конечно, конечно, Малыш, премного благодарен! — раскланялся старик, подталкивая меня внутрь.
Зал был большим, всюду виднелись скамейки, расположенные на трёх ярусах, а внизу была круглая площадка, вся покрытая жёлтым песком. Уже больше половины зала было заполнено людьми. В основном мужчинами, но я заметила среди них и женщин. Те выделялись из серой и бурой массы мужчин, своими яркими и вызывающими нарядами. Платья с глубоким декольте, шёлковые перчатки и перья экзотических птиц в волосах. И в особенности выделялся их макияж — ярко-алые губы, белёные лица и розовые румяна.
Женщины смеялись, выгибались и всячески тёрлись о грязных и потных мужиков, а те в свою очередь не забывали их щупать в разных местах. Мне от такого, если честно, стало немного дурно. Я отвернулась и взгляд сразу упёрся в ложу. В отличии от обычных мест в зале, ложа расположилась на четвёртом уровне, там на изящных креслах восседало четыре, богато одетых мужчины, и одна женщина, в красном платье и, как не странно, в дорогих украшениях. Абсолютно все пятеро были в масках, из-за чего только больше привлекли моё внимание.
Выпустила в их сторону нити манны. Очень хотелось послушать кто и о чём там говорит. Хотя уже понимала, что в ложе, да в таких нарядах могут быть только дворяне и чиновники. Когда нить добралась до ложа, я вся обратилась в слух, не забывая следить за происходящим вокруг.
— Леди, вы как всегда обворожительны в этом наряде! — Раздался в ухе скрипучий голос.
— Барон, ваша лесть мне конечно приятна, — начала дама, явно лет за пятьдесят, — но я уже говорила вам, что больше бесплатных девочек в ваше поместье я не отправляю. Уже трое жаловались на ваши садистские замашки и две из них вернулись со сломанными рёбрами.
В голосе женщины небыло ни возмущения, ни злости, только усталость и скука. Судя по разговору в ложе находились сам барон Эль'Дон и местная хозяйка борделя.
— Леди, сжальтесь, я так прикипел к Жоржетт и Миринии, — продолжал поскрипывать Барон.
— Это лишь оттого, что они смогли дольше продержаться, — хмыкнула дама и тут же добавила, — повторюсь, без оплаты девочки к вам не поедут! В конце концов, мне их потом к целителю вести, а это, знаете ли денег стоит.
От их разговора, меня замутило ещё больше. Так запросто обсуждают продажу девушек, словно скот выставляют на рынке! А с другой стороны арены во всю пищали и хохотали эти самые «девочки», извиваясь в руках неотёсанных мужланов и бандитов. Действительно «чумной» район. Здесь столько грязи, что заразы развелось как крыс. И из неприятных размышлений, меня выдернула одна такая Крыса.
— Смотри, сейчас будет первый акт! — Зашептал он мне на ухо, обдавая несвежим дыханием. — Победитель первого акта выходит на второй, победитель второго акта на третий и так далее. Ты, Детка, выйдешь в третьем акте против победителя второго.
— Угу. — Кивнула не оборачиваясь.
— Актов всего пять, если продержишься до конца, то мы с тобой разбогатеем на кругленькую сумму золотых, — пискнул в ухо Крыса, — если перейдешь из третьего в четвёртый акт, то будет утешительный приз — одна монета золотом. А если из четвертого в пятый пройдешь, то получишь две монеты золотом. Ясно?
— Угу. — Снова кивнула и не отрываясь, наблюдала за происходящем на арене.
Пока Крыса рассказывал о правилах боя, уже объявили первый акт и на арену вышли первые два бойца, «актеры» — как их тут называли.
Как я поняла, один боец был от местной власти, другого мог привести любой житель города. На бой делали ставки, победитель забирал восемьдесят процентов со ставок. Как и полагается, каждый ставил на своего бойца. А значит большая часть выигрыша — деньги вон той пятёрки из ложи.
Раздался звон и два актёра начали бой. Магия внутри арены была запрещена, но в моём случае вся моя сила — магия, так что можно сказать что я буду мухлевать. Ну, а кто здесь святой?
Пара минут и два мужика уже мутузили друг друга лёжа в песке. Один из них, тот что поменьше, сделал какой-то необычный захват и противник отключился спустя несколько секунд. Коренастый мужик выиграл бой. Ему дали минут пять на отдых, пока уносили проигравшего с арены и лечили его ссадины и ушибы. А лечить было что, от лица остался один сплошной синяк, да и кажется ему сломали пару рёбер. Но магия исцеления творит чудеса, и вот коренастый снова на арене без единого синяка.
Во втором акте против него вышел стройный молодой парень, странной внешности. Глаза были узкими, а лоб широким, высокие скулы, чёрные волосы и смуглая кожа. Он явно не из наших мест. К всеобщему удивлению парень уложил коренастого за пять минут. Теперь мой выход.
Пока объявили перерыв, спустилась вниз и вышла на арену. Тут же с краешку у самого выхода сняла плащ и оставила сумку. Посмотрела на калоши и платье, и сняла и их, а ещё чулки. Трибуны взорвались смехом и улюлюканьем. На мне осталось нижнее платье и штаны от
