Жемчужина дракона - Ната Лакомка
Девушка в желтом платье стояла как раз на том месте, где стояла я, когда уронила амарант.
— Помнишь тот день, когда я уронила на вас с лордом цветочный горшок? — спросила я у Милдрют.
— Такое до смерти не позабудешь, — фыркнула она. — Чуть не разбила господину голову!
Я терпеливо переждала ее недовольство и снова спросила:
— А был ли тогда кто-то на террасе? Рядом с вами?
Милдрют недовольно поморщилась:
— Никого не было. А то тебе давно бы оторвали голову за покушение на господина! Тебе повезло, что он промолчал.
Я промолчала тоже, не желая вступать в бесполезную перепалку. Значит, на террасе были только мы трое.
Милдрют налегла на руль резко, не предупредив, лодка накренилась, поворачивая против волн, и я схватилась за борт, потеряв равновесие.
— Держись крепче, ворона! — прикрикнула Милдрют на меня. — Вывалишься — я за тобой нырять не стану!
В этом я даже не сомневалась, и теперь до самого острова держалась за борта, если госпоже телохранительнице снова вздумается полихачить.
Мы уже взбирались по каменной лестнице, когда Милдрют, поднимавшаяся первой, оглянулась:
— Слушай, когда мы в тот день заходили на террасу, то встретили наставника герцога. Того, с которым ты сегодня так мило болтала. А вы давно знакомы? Господину Тристану это не понравится.
— Почему не понравится? — спросила я машинально. — Разве господин Неро относится к нему плохо? Мне показалось, он очень доброжелателен.
— Он — любовник вдовствующей герцогини, — сказала Милдрют с непередаваемой улыбкой, — леди Ромильды, которая чуть-чуть получше ведьмы. И все, что ты выбалтываешь ему, он сразу доносит ей. А ты думала, он увивается возле тебя из-за твоих красивых глаз? Ха! — она принялась карабкаться по ступеням, а я остановилась, обдумывая то, что услышала.
Неро — любовник леди Ромильды?
Похоже на правду, если Милдрют не наговаривает. Тогда так ли случайна была сегодняшняя встреча? Я медленно поднималась по ступеням, вспоминая весь разговор с господином Неро. Он спрашивал о Тристане, и его неприятно удивил мой интерес к истории с Бьянкой.
Но зачем это наставнику герцога или леди Ромильде, пусть даже они любовники?
И король Рихард приказал шпионить за лордом Тристаном…
— … а где леди Изабелла? — услышала я голос Тристана и встрепенулась, преодолев последние ступени.
— Я здесь, — позвала я его.
Он сидел под деревом с флейтой, а Милдрют стояла рядом с ним, опустившись на одно колено.
Взгляд мой скользнул мимо парочки, на качели.
— Милдрют говорит, вы купили картину? — заговорил Тристан, когда я подошла.
— Да, — ответила я, касаясь цепей, на которых была подвешена скамеечка качелей.
— Хорошая картина?
— Занятная, — я толкнула качели, и они качнулись на удивление легко — даже не заскрипев. — Эти качели поставил ваш отец для вашей матушки?
— Да, — ответил он, помедлив, и немного удивленно.
— Значит, она жила здесь с вашим отцом?
— Пойду, заварю чай, — сказала громко Милдрют, но Тристан не ответил ей, и она ушла, бросив на меня взгляд исподлобья.
— Отец часто сюда приезжал, и моя мать часто его сопровождала, — сказал Тристан очень спокойно, но меня не обмануло его спокойствие.
— А леди Ромильда сюда приезжала? — перешла я в наступление. — С вашим отцом?
— Зачем вы спрашиваете?
— Затем, что в торговом квартале мы встретили господина Неро, и он рассказал мне, что ваша мать, якобы, зарубила мечом вашего отца, — теперь я смотрела на Тристана, но в его лице ничего не дрогнуло. — Вы и в самом деле верите в это? В то, что госпожа Бьянка увела его в спальню и ударила мечом, пока он лежал на постели? Господин Неро сказал, что ваш отец был в маскарадном костюме, не успел раздеться…
— А вы жестоки, — произнес Тристан. — Я ведь просил вас не вспоминать об этом.
— Простите, что причиняю вам боль, — не сдавалась я, — но только скажите…
— Все было не так! — почти выкрикнул он и пошарил в воздухе рукой, пытаясь подняться.
Я взяла его под локоть, боясь, что Тристан сейчас вырвется или оттолкнет меня, но он принял мою помощь и лишь тихо сказал:
— Забудьте о той истории. Прошу вас.
— Кто-то помнит о ней, — сказала я. — И не хочет, чтобы о ней забыли вы.
— Кто-то плетет интриги, и не надо ему подыгрывать, — он повернулся к дому, и мне ничего не оставалось, как сунуть картину под мышку, точно так же, как делал господин Неро, и вести слепого, поддерживая под руку.
Уже заходя на крыльцо, Тристан сказал:
— Леди Ромильда никогда не была здесь, на острове. Мой отец был очень увлечен моей матерью. У нее были золотистые волосы, драконы любят блондинок.
— Да уж, — пробормотала я, вспоминая белокурую головку герцогини Анны.
— Надеюсь, вы меня услышали, леди Изабелла, — повторил Тристан настойчиво. — Не вспоминайте эту историю.
Из кухни вышла Милдрют, держа поднос с чашками и чайником. Чашек было две, и я поняла, что мое присутствие при чаепитии не требуется. Проводив Тристана в его комнату, я уже хотела уйти, но остановилась на пороге, вновь разглядывая картину.
— Еще один вопрос, господин, — сказала я. — Обещаю, что последний. В каком костюме был ваш батюшка в тот день?
— В костюме льва, — ответил Тристан. — А что?
Глава 14. Загадки и подсказки
Это не могло быть совпадением. Кто-то намеренно подталкивал меня к Бьянке. Осторожно расспросив Милдрют, я узнала, что раньше никаких записок о матери лорду Тристану не присылали, и это еще больше уверило меня, что записка предназначалась вовсе не Тристану (как бы он прочитал ее?!), а мне. И картина была вовсе не случайной. Это была загадка для меня. Мертвый лев — убитый герцог. Девушка на балконе — я. Я смотрю на убитого герцога, я получаю записку, что Бьянка не виновна в убийстве.
Кто-то увидел меня на террасе и решил, что мне надо узнать о невиновности матери Тристана. Но она и правда невиновна?
Господин Неро прав — женщина вполне может убить мужчину мечом. Женщина — опасное существо, особенно в порыве ревности.
Но зачем было ревновать Бьянке, если герцог брал ее с собой на Драконий остров, явно предпочитая конкубину законной супруге.
И даже если учесть ревность, обиду и ловкость отвергнутой конкубины — дракон позволил ударить себя мечом?
Все знали о нечеловеческой выносливости, силе, быстроте этих тварей. Как и то, что любые раны заживали на них, не оставляя даже шрамов. Почему же дракон позволил себя убить слабой женщине?
Сдвинув оконную раму, чтобы в комнату проникал свежий ветер,
