Магия большого города. Леди (СИ) - Мягкова Нинель
Желательно, не связанным с техникой.
К счастью, пока что чудом избежавшим гибели пациентам не приходило в голову сравнить врачебные предписания. Но мера эта временная, что мы оба прекрасно понимали. Поток ослабленных излучением энблоков становился все мощнее, уже не только «Нью-Хоншир Таймс», но и другие издания забили тревогу. На улицы то и дело выходили спонтанные демонстрации, размахивавшие на скорую руку намалеванными плакатами «Власти, примите меры» и «Нам нужно лекарство».
Сообщать населению, что лекарство в этом случае одно - отказаться полностью от техники на энблоках и вернуться в развитии лет на пятьдесят назад, никто не спешил.
Сдав очередную порцию крови, я все же решилась и завела тяжелый разговор с мистером Льюисом:
- Боюсь, на следующей неделе я не смогу к вам прийти. Мне кажется, мой отец что-то подозревает. - выдавила я сквозь комок в горле. - И если я продолжу…
- Не нужно. - мотнул головой врач. - Я понимаю. Вы делаете все что можете, и еще немного сверху. Так недолго себя и вовсе загнать. Благодаря вам удалось спасти немало жизней, но к сожалению мы вдвоем мало что можем сделать. Решение должны принять наверху.
Мистер Льюис прямо встретил мой взгляд, и сочувственно похлопал меня по немеющей руке.
- Поезжайте домой, мисс Шерман. - посоветовал он. - Отдохните. Отоспитесь. И не заглядывайте в газеты хотя бы некоторое время. Думаю, скоро нас ждут перемены.
- Надеюсь, что к лучшему. - буркнула я, поднимаясь. - Спасибо вам.
- Что вы, это вам спасибо! - воскликнул он, провожая меня до дверей. - Если бы не вы, мы бы все сдались куда раньше! Вашему мужеству и выдержке позавидует любой!
Только вот я сама себе не завидую.
Ноги отказали в коридоре. Я рухнула на свободное кресло, одно из четырех в ряду, и откинулась на спинку, больно ударившись затылком о неровную стену.
- Тетечка, вам плохо? - пробился сквозь пелену дурманящей слабости детский голосок. - Может позвать кого?
- Нет, все нормально. - едва ворочая языком, выдавила я, с трудом открывая глаза. Девочке передо мной было лет семь-восемь от силы. Тощенькая, в дешевом, не раз перешитом платьице со вставками по боковым швам и на подоле - чтобы дольше носилось. Темные волосы выбились из косичек и лезли в глаза. Я машинально поправила торчащие вихры. - Мне просто нужно немного отдохнуть.
- А меня сегодня вылечили! - сообщило юное создание, бесцеремонно устраиваясь у меня на коленях. Раз тетя все равно сидит, почему бы и не использовать ее как подушку? А то кресла-то жесткие, казенные. - У меня какая-то бяка вылезла под кожей, а дядя доктор сделал туда укол - и все прошло. Нам правда теперь переезжать придется…
Она тоже из пострадавших, поняла я с замирающим сердцем. Руки сами сомкнулись на хрупком тельце, в котором прощупывались все косточки. Понятно, почему она такая худенькая - потеря веса один из первых симптомов.
И я ее сегодня спасла.
В тот момент я поняла, что приду на следующей неделе. И через неделю. До тех пор, пока способна передвигаться, я буду приходить сюда и сдавать сколько сумею, истово надеясь, что мистер Хармс об этом не узнает.
Интересно, станет ли его двоюродный брат меня защищать, зная теперь о своем отцовстве, или сделает вид, что не в курсе? Говорят, ребенка любят, пока любят женщину. Матушки уже нет в живых. Станет ли мой биологический отец обо мне заботиться?
Мысли мои путались, и я сама не заметила, как задремала с пригревшимся ребёнком на руках.
25-2
Разбудила меня яркая вспышка. Я вздрогнула, инстинктивно закрывая рукой лицо малышки на моей груди.
- Прости. Забыл про автоматику. - виновато пробормотал Ричард, отставляя в сторону треногу с камерой. Интересно, что он здесь делает, вяло подумала я. Наверное, очередной обличительный репортаж. С иллюстрациями. Вот еще не хватало попасть на первую полосу! - Вы так трогательно спали… не удержался. Ты как?
Приняв мой вялый кивок за уверение в отличном состоянии, он подошел ближе и бережно принял из моих рук хрупкое тельце.
- Я отнесу ее и вернусь. - пообещал он. - Только что брал интервью у ее матери. И не переживай, я не буду публиковать сей компромат.
Он с усмешкой кивнул на стоящий в отдалении аппарат, развернулся и двинулся по коридору, шагая широко и размашисто.
Отчего-то мне сразу стало ясно - вернётся, и еще как. Прикрыв глаза, я вслушивалась в ставшую привычной суету больницы, размышляя, как именно объяснить Хэмнетту ту переперченую сборную солянку, в которую превратилась моя жизнь. А главное, какая роль в ней отведена ему!
Когда тёплые, такие знакомые пальцы обхватили мои ладони, я открыла было рот, чтобы все рассказать… но вместо этого, неожиданно для самой себя, подалась вперед и поцеловала Ричарда.
Сама.
Первая.
Позорище несусветное, как сказала бы моя мачеха, но в тот момент мне было решительным образом плевать на мнение миссис Хармс.
Я устала соответствовать, делать вид и притворяться. Мне срочно необходимо было почувствовать себя живой, нужной и настоящей, хотя бы на мгновение. Пусть он после отшатнется, назовет меня падшей женщиной и будет презирать - прямо сейчас я дышала им, упивалась тонким, едва уловимым мужским ароматом и неумело пробовала на вкус его губы.
Только Ричард не отшатнулся.
Его не смутило наличие свидетелей - пациенты по-прежнему лежали вповалку на наспех застеленных матрасах прямо в коридоре. Он обхватил ладонями мое лицо, не позволяя увернуться, и ответил так, что у меня закружилась голова, а в животе поселились бабочки. Целый выводок.
- Я же просил тебя сидеть дома и ни во что не ввязываться? - полуутверждающе, полувопросительно выдохнул он, когда мы наконец сумели оторваться друг от друга.
- А я сказала, что так не могу. - упрямо нахмурилась я.
Вот обязательно было портить момент?
- Грядут неспокойные времена. - понизив голос до едва слышного шепота, сообщил он. - Пожалуйста, ради меня, посиди дома хоть недельку! Поверь мне, мир от этого не рухнет.
- А мне так не кажется. - я мотнула головой, высвобождаясь из нежного плена его теплых рук. Не хотелось отстраняться, но когда он поглаживал большими пальцами мои щеки, мне хотелось прикрыть глаза и замурлыкать, а не спорить о принципиальных вещах. - Волнения нарастают, а мое присутствие здесь помогает если не смягчить их, то хотя бы спасти несколько жертв. Разве это плохо?
- А если весь смысл в том, чтобы волнения нарастали как можно быстрее и интенсивнее? - фразу я скорее угадала по губам, чем услышала, но от неожиданной догадки у меня заледенела спина.
- Вы все подстроили! - вытаращила я глаза в ужасе. - Это организовано специально?!
Журналист молниеносно закрыл мне рот проверенным способом - поцелуем - чтобы я не привлекала внимания, а то на мой возмущенный писк начали оборачиваться больные.
Стоило мне отвлечься и обмякнуть, как он поднялся и потянул меня за собой, подхватив камеру с треногой свободной рукой.
- Пойдем. Нужно поговорить. - решительно заявил он.
По мне так давно пора!
В машине было тепло и вкусно пахло выделанной кожей и Ричардом. Я втянула носом воздух, снова и снова, силясь успокоиться. Истерика сейчас ни к чему. О том, что массовое проявление радиальной болезни в самых разных регионах одновременно неспроста, я уже давно задумывалась. Но в наивности своей я полагала, что то бракованная партия энблоков или еще какая досадная случайность, с которой мистер Хармс быстро разберется.
Однако если здесь замешаны второй мистер Хармс-ловец и журналист, дело принимало нехороший оборот. Мне вспомнились скандальные заголовки в прессе, что лишь разжигали недовольство масс. Значит, грядущий бунт готовили специально. Но зачем?
25-3
Ричард хлопнул дверцей, усаживаясь рядом, и в просторном дорогом салоне стало тесновато. Я неловко сложила руки на коленях, неосознанно подражая манерам «девочек».
