Времена грёз. Том 2 - Мелисса Альсури
Затрещала ткань пиджака, крепкие пальцы с силой дернули меня вперед, пытаясь сбросить через голову мужчины. Чуть не выронив клинок, я обхватила незнакомца ногами, стараясь удержаться на его спине. На каменные плиты упала вторая часть трости, вылетев из специального паза в ремне, и, опасно прокатившись под некромантом, подобралась к самому краю платформы.
— Не дергайся!
— Только после вас.
Сдавленный голос мужчины вновь показался мне знакомым, в какой-то миг даже показалось, что я вот-вот вспомню, где слышала его раньше, но, именно в этот момент подавшись назад, некромант резко ударил меня о стену. На миг воздух выбило из легких, в глазах потемнело, и чужие руки мощным рывком небрежно скинули меня на землю. Где-то под нами вдруг раздался шум и оглушающе громкий всплеск воды.
Несколько безумно долгих секунд я не понимала, что творится и почему, упав, словно скользила куда-то вниз, будто не только мужчина, но и сама платформа вознамерилась избавиться от меня. Инстинктивно попытавшись уцепиться за стык плит, я тут же ощутила, что они подвижны и, сдвигаясь, чуть не зажали мои пальцы в крепких тисках. Поднялась пыль, море зашумело чересчур близко. Жутко накренившись, остаток постройки быстро сползал в Скай, забирая меня с собой, как неожиданную добычу, и только незнакомец, зацепившись за остаток стены и словно неожиданно проникнувшись ко мне сочувствием, вдруг попытался вновь поймать меня, не дав утонуть вместе с тяжелеными грязными плитами.
— Держись!
Я как могла приподнялась на локтях и вытянула руку, на какое-то краткое мгновение наши пальцы соприкоснулись, но накренившийся камень тут же вырос между нами, с легкостью сбросив меня в соленые ледяные воды, быстрым течением огибавшие древний район.
Стремительный поток вытянул меня из-под накрывшей сверху глыбы и подхватил, словно мелкую тростинку, унося куда-то к границе города. Хотелось закричать, позвать на помощь. Грудь болезненно сдавило, воздух уже кончился, но, пытаясь вынырнуть, высунуть хотя бы нос из Скай, я неизбежно глотала воду и давилась, не в силах сделать хотя бы один полный вдох. Рукоять клинка, зажатого мной словно в судороге, вдруг нагрелась и даже не от моей силы, а будто сама по себе, вторя моей беззвучной мольбе или почувствовав себя в родной стихии. Что-то шевельнулось под пальцами, щупальца дрогнули, и море, равнодушное к моей бессмысленной борьбе, вдруг всколыхнулось, направив свои серые волны к берегу и спасая меня от возможности потеряться в открытой воде. Где-то перед глазами, на краткий миг вдоха, мелькнул древний канал, ведущий вглубь кварталов. Скай несла меня к нему, небрежно подбрасывая и словно играясь, но каждый раз, когда я погружалась под воду, моих ушей достигал неестественный, жуткий звук, будто что-то поистине огромное неразборчиво напевало или бормотало незнакомые мне слова, насильно заставляя вслушиваться в текст, тем самым мешая попыткам спасти свою жизнь.
Софи, воткни клинок в камень, попробуй зацепиться хоть за что-то!
Голос Ньярла возник в моей голове столь неожиданно, что перекрыл собой странное притягательное влияние незнакомого существа где-то глубоко в море, но его зов всё еще слышался и никак не желал отступать. Не теряя времени даром, я постаралась вытянуть руку, это вышло нелегко, замерзшие конечности едва шевелились, а лезвие неприятно, мерзко чикнуло по камню, заставляя меня мысленно поежиться. Я не верила в свои силы, честно говоря, тогда я уже не верила ни во что, удерживая в сознании лишь команду Ньярла. Остальная часть разума была потрачена на возможность противостоять усилившемуся зову, повторяющему что-то отвратительно жуткое и противоестественное в своих нечеловеческих текстах. Ни одна глотка не могла бы издавать такие звуки, и ничто живое не смогло бы произнести такие безумные, непонятные, чужеродные слова. На какое-то мгновение я ощутила себя мухой в сиропе. Где-то поблизости были силы, намного превосходящие меня и всё сущее, на их фоне распри двух стран показались детским лепетом, игрой в песочнице, под наблюдением существ намного сложнее и сильнее, чем мы.
Софи, держись крепче!
Несмотря на потеплевшую рукоять клинка, мои пальцы словно примерзли к ручке, вновь поднеся лезвие к каменной стене канала, я переждала неприятное соприкосновение и, вцепившись обеими руками, смогла-таки вонзить металл в стык плит, зацепившись и болтаясь на воде, будто осенний лист в придорожной канаве.
Еще чуть-чуть, давай, еще немного.
Ньярл как мог давал мне силы, заставляя меня шевелиться и перебирать ногами, чтобы развернуться и, получив опору, подтянуться к краю канала. Перевалившись через низенький борт, я ощутила, как подо мной вновь осыпается камень. Куски зеленоватого порфира громко падали в воду, вызывая тучу брызг, пока я на четвереньках отползала подальше от канала, чувствуя, как морской бриз еще сильнее холодит промокшую одежду.
Ты молодец, ты очень хорошо справилась, но нам нужно двигаться дальше, иначе ты замерзнешь.
Покивав в ответ, я забралась в ближайшие развалины, спрятавшись от ветра, желудок болезненно сжался и выдал обратно часть проглоченной воды. Меня тошнило до тех пор, пока в стиснутом спазмом желудке не осталось даже желчи, но отвратительный, грязный и соленый привкус Скай всё еще блуждал на губах. В голову пришло гадкое, неуместное сравнение: я будто целовалась с шлюхой, или я сама…
— Кто здесь?
Из темноты прохода в соседнюю комнату показался чей-то силуэт. Худая, словно неловко вырезанная из древесины женщина выставила перед собой фонарь с крохотным, тусклым, но еще светящимся камнем. Повернувшись к ней, я хотела было извиниться или попросить помочь, но мне не дали и слова вставить. Жуткий, истошный визг неприятно резанул по ушам. Где-то за хлипкими деревянными стенами послышалась возня и торопливые шаги.
— Клинок! Клинок! Здесь некромант! Помогите!
Я не успела и глазом моргнуть, как в комнату набились еще несколько человек, опасливо сторонящихся меня, но вооруженных кухонными ножами, кочергой и даже лопатой. Не решаясь встать и притулившись у дальней стены, я честно попыталась оправдаться, но из горла раздался только сип. Всё, что мне осталось, это спрятать клинок за спину и замотать головой. От усталости, холода и боли, растекающейся по телу, стало почти до слёз обидно за себя.
