Их темная Дарлинг - Никки Сент Кроу
Я опускаюсь всё ниже и ниже.
Я сопротивляюсь тому духу или существу, которое захватило меня, но у него нет никакого материального воплощения, нет пальцев, хватку которых можно было бы разжать.
Из носа вырываются пузырьки воздуха и всплывают наверх.
Хоть я и бессмертен, но мне всё ещё нужно дышать, и неизвестно, как долго я смогу продержаться здесь, внизу.
Тут устрашающе тихо, если не считать отдалённого скрипа чего-то похожего на верёвку.
У самого дна вода становится такой холодной, что я едва чувствую свои ноги и пальцы, но продолжаю вслепую шарить вокруг в поисках чего-то, что можно было бы стряхнуть, сбросить с себя.
Ничего. Никаких признаков силы, которая удерживает меня тут.
– Что вам нужно? – спрашиваю я у духов. Я знаю, что они чувствуют мои мысли. Лагуна знает всë.
– Небывалый Король. – Голос пробивается из глубины. Я оборачиваюсь и вижу вспышку радужного света, но она тут же исчезает.
– Небывалый Король! – и появляется снова.
– Я слушаю, чёрт возьми! – мысленно кричу я в ответ, вздрагивая от сокрушительного разочарования, и изо рта у меня вырывается ещё несколько пузырьков воздуха.
Я здесь совершенно бесполезен, пока все, кого я…
Слово «люблю» вспыхивает, как спичка, в темноте у меня перед глазами.
Люблю.
Все, кого я люблю.
Все, кого я люблю, там, на поверхности, а я снова погребён во тьме.
На меня накатывает страх, который немедленно переходит в подлинный ужас.
Что, если я больше не вернусь к ним? Что, если я всегда, бесконечно буду один в темноте?
– Небывалый Король.
– Небывалый Король.
– Получивший свет, но запертый во тьме.
– Небывалый Король.
– Небывалый Король.
Я рывком дёргаюсь, вставая на ноги.
– Король Неверленда.
– Да слышу я вас, мать вашу! – ору я.
Из темноты вырывается силуэт духа лагуны с широко раскрытым визжащим ртом.
Звук сюда не доходит, но ощущение, что на меня кричат, – вполне.
Мимо несётся течение, и меня затягивает в него.
Голова раскалывается, грудь болит, и мне всё труднее и труднее задерживать дыхание.
– Небывалый Король.
– Погружённый во тьму, боящийся света.
– Теперь ты слышишь нас, Король Неверленда?
Течение отступает.
Сверкающие хвосты плавают рядом со мной по широкому кругу.
– Света не бывает, – говорит один голос.
– Без тьмы, – добавляет другой.
– Тьмы не бывает…
– Вы задрали со своими шарадами! – рявкаю я. – Что вам надо? Чтобы я стал лучше? Чтобы я был менее тёмным и более светлым? Просто, сука, скажите мне прямо!
Какая бы сила ни сковывала меня, она исчезает, и я снова владею собственными ногами.
– Небывалый Король.
– Король Неверленда…
Голоса стихают, и блестящие хвосты исчезают.
Поверхность воды возникает очень далеко от меня, будто в нескольких милях, но я стремительно плыву к ней. Быстрее, быстрее; в лёгких жжёт, горло полыхает, рот словно вот-вот лопнет.
Пробившись на поверхность, я набираю полную грудь воздуха – до боли в рёбрах.
Не желая ни на мгновение больше задерживаться в лагуне, я поднимаюсь в воздух, с одежды течёт вода.
На пляже Крокодил пожирает всех на своём пути, равно пиратов и фейри.
Но расслышав со Скалы Покинутых крик Дарлинг, я прихожу в ужас от того, что уже может быть слишком поздно.
Глава 33
Уинни
Я моментально понимаю, что тень Вейна пропала.
Наверное, это моя собственная тень распознаёт в нём эту пустоту.
Он бессильно болтается в руках солдат.
Хольт взмахивает рукой в его сторону.
– Поднимите его.
Те выполняют приказ.
Я дергаюсь в хватке мужчин, удерживающих меня, и лезвие у горла задевает кожу. Я чувствую, как на свежем порезе проступает капля крови, а затем – как по шее стекает кровавая дорожка. Чужие пальцы сжимаются на мне, оставляя синяки, и в груди у меня начинает разгораться гнев.
Лишь четверым мужчинам позволено оставлять метки на моей плоти.
Четверым – и только им.
Гнев растекается по венам, как жидкий огонь.
До Неверленда, до Питера Пэна, Вейна, Баша и Каса мне иногда приходилось добровольно совершать плохие, тёмные вещи, чтобы выжить.
Спать с тем, кого я ненавидела, потому что я знала, что у него есть машина, на которой можно куда-нибудь добраться.
Воровать еду из соседнего дома, потому что я голодала.
Позволять другим вырезать символы на моей коже, потому что этого хотела моя мать.
Никогда я не принимала тьму ради того, чего хотела я сама.
Потому что на самом деле я никогда ничего не хотела.
Трудно хотеть, когда лишь приблизительно представляешь, что такое собственная потребность.
Хольт жестом велит стражникам подвести Вейна к краю обрыва. К той стороне, где склон высокий, а скалы внизу острые.
– Я же знаю, как сильно ты любишь месть, – произносит Хольт.
– Ты слышишь меня, Тень?
Я чувствую, как она шевелится где-то в глубине, вне досягаемости.
– Я впускаю тебя, – говорю я.
– Что ты там несёшь? – зло бурчит стражник.
– Я впускаю тебя!
Тёмная тень сгущается, как грозовая туча.
Я – это ты, а ты – это я, и я принимаю тебя и всю тьму в тебе.
Повисает момент полной тишины, словно мы в оке бури.
А потом воздух начинает вибрировать.
– Какого хрена? – бормочет стражник слева от меня.
Я выдёргиваю руку из хватки второго и ударяю его ладонью по носу.
Под громкий хруст хрящей в воздух фонтаном бьёт кровь. Мужчина с воем отшатывается.
Я бью другого, правого, и он наносит мне удар изогнутым лезвием – по лицу течёт кровь.
Я почти не чувствую боли.
Нет ничего, кроме стремления к победе.
Я выиграю.
Потому что я стала больше себя прежней.
Нет больше жалкой необходимости. Только моё желание.
И я хочу спасти Вейна.
Потому что я, сука, Уинни Дарлинг, и никто не украдёт мою силу.
Я вырываю клинок из рук стражника и делаю взмах.
Туника мужчины разлетается лохмотьями, он изумлённо смотрит на свой голый живот: из длинного глубокого разреза от бедра до ключицы хлещет кровь.
Он переводит взгляд на меня.
– Твои… глаза, – шепчет он, а затем падает на каменистый склон и испускает дух.
И я поворачиваюсь к Вейну, Хольту и его оставшимся людям. Как раз в тот момент, когда Хольт, уперевшись сапогом в грудь Вейна, сбрасывает его со скалы.
Глава 34
Уинни
– Нет!!! – визжу я.
И бегом срываюсь с места.
Я бегу, не думая о последствиях.
Всё это не важно.
Ничто больше не важно, если кого-то из нас не станет.
– Вейн!
С колотящимся
