Освещенные шрамами - Иви Марсо
— Я устала, — прошептала она. — Я больше не могу игнорировать тебя. Признаю, что, хотела себе магический знак, но мне нужно было сказать тебе.
Сильные пальцы Рангара погладили по спине, прижимая к себе. Ей хотелось бы видеть… выражение его лица? Злился ли он еще на нее?
— Рангар? — тихо спросила она. — Ты слышал, что я сказала? Мы можем перестать ссориться?
Он хмыкнул.
— Слава Святым, да. — Он наклонился к ней, и его губы коснулись ее уха, когда он прошептал: — Потому что я не мог оторвать глаз от тебя в этом платье всю ночь. Ты хотела помучать меня?
Она улыбнулась.
— Не я. Швея. Думаю, и вся деревня. Ты даже не представляешь, сколько людей намекало, что нам нужно помириться друг с другом.
— А разве нет? — ответил он. — Я слышу об этом каждый день. Куда бы ни пошел, люди спрашивают, когда я перестану рычать, как дикий зверь, и извинюсь перед тобой. — Сквозь щель в повязке Брин видела, как его сапоги ведут ее вдоль берега, подальше от огня. Даже не видя он знал эту землю наизусть.
— Я понимаю, что ты меня защищаешь, но, если твой народ чему-то и научил меня, так это тому, что женщина может и должна быть независимой.
Брин боялась, что он снова станет возражать, и они опять начнут спорить, но он лишь нехотя сказал:
— Я понимаю. С моей стороны было неправильно приказывать тебе. Твоя воля принадлежит тебе.
Его руки опустились на ее бедра. С завязанными глазами Брин почувствовала удивительную свободу. Как будто они были только вдвоем, в темноте, где можно совершать любые грехи без последствий. Ей пришлось напомнить себе, что у большинства жителей деревни глаза не завязаны, и они, вероятно, наблюдают за их танцем прямо сейчас и делают ставки на то, сделает ли наконец задумчивый младший королевский принц предложение своей принцессе Мира.
Лицо Рангара находилось так близко, его шершавая щека касалась ее гладкой щеки. Если бы он только слегка повернул голову, его губы коснулись бы ее скулы. Она почувствовала, что крепче обнимает его за плечи, пока они раскачивались в такт музыке и шуму волн.
Сарадж сказала, что во время сбора урожая многие пары объявляют о своем намерении пожениться. Брин никак не могла выбросить эти слова из головы. Сердце заколотилось быстрее, и она спросила:
— Как ты думаешь, Трей сделает предложение Сарадж сегодня вечером?
— Не сегодня, — ответил Рангар.
— Почему нет?
— Как только Сарадж обручится с принцем, ей придется отказаться от своих соколов. А я думаю, что она любит их больше всех на свете, даже Трея.
— Неужели они никогда не поженятся?
Она почувствовала, как он пожал плечами.
— Для нас брак не так важен, как для твоего народа. — Он медленно покрутил ее, отходя все дальше от костра. Ночной холод обдувал ее спину, но Рангар ее согревал.
— Но что, если у них появятся дети? Они будут незаконнорожденными.
— Трей никогда не откажет в наследстве ни одному из своих детей. Он примет их как наследников Берсладена, а Сарадж продолжит заниматься своими соколами. Кроме того… — Брин почувствовала, как его настроение изменилось, и он слегка занервничал. — Думаю, жители деревни потеряли надежду на пышную королевскую свадьбу старшего принца.
— О. Старшего принца, — повторила она.
Он хмыкнул, и щеки Брин порозовели еще больше. Слава богу, Рангар был с завязанными глазами и не видел, как подействовали на нее его слова. Было ясно, что в деревне нацелились на королевскую свадьбу, но если в ней не участвуют Трей или Валенден, то остается только один брат.
Брин вдруг поняла, что звук потрескивающего костра и шум толпы остались где-то позади. Сквозь узкую щель в повязке она увидела морскую траву и поняла, что Рангар повел их дальше по берегу, ближе к воде. Она потянулась, чтобы снять повязку, но он схватил ее за руку, останавливая.
— Где мы? — вздохнула она.
— Подальше от толпы. От… любопытных глаз
Ее сердце бешено забилось. Вода обмывала подол платья, подталкивая ее к нему с каждой волной. Он провел рукой по ее щеке от повязки до подбородка и пробормотал:
— Я хотел сделать это сколько себя помню.
Он обхватил ладонями ее лицо. Казалось, время замедлилось. Сердце Брин было диким жеребцом, несущимся по берегу. «Он собирается поцеловать меня». После стольких мучительных ночей, проведенных рядом друг с другом, наполненных случайными прикосновениями и жаркими взглядами, это наконец произойдет. Она почувствовала, как ее губы приоткрылись, готовые к этому.
Рангар был упрямым, раздражающим собственником, но она не могла отрицать, что ее тело откликается на него. Кроме того, он был благородным и добрым. Брин никогда не встречала такого сложного человека, с узлом полных противоречий, которых ей очень хотелось распутать.
Все еще с завязанными глазами, она подняла подбородок, чтобы встретиться с его губами, ее сердцебиение участилось. Но за секунду до того, как их губы соприкоснулись, кто-то крикнул:
— Эй, Рангар! Тащи сюда свою задницу!
Романтический момент был разрушен.
Рангар отошел назад, явно не желая расставаться с ней. Его руки погладили ее лицо, пальцы впились в кожу, словно он отчаянно хотел повернуть время вспять, проигнорировать зов. Но человек крикнул снова.
— Черт. — Она почувствовала, как он сорвал повязку с глаз.
Задыхаясь, Брин сделала то же самое. Ее губы уже припухли от предвкушения и жаждали его поцелуя. Щеки раскраснелись. Она покачала головой, не желая принимать упущенный поцелуй, упущенную возможность…
Несколько пьяных рыбаков стояли на краю берега возле доков с бутылкой эля и махали Рангару. Они улюлюкали и дразнились, застав наедине с Брин.
— Твоя принцесса подождет! — кричали они. — Пришло время короновать Пшеничную Деву!
Руки Рангара сжали талию Брин, а на лицо вернулась знакомая задумчивая маска. Он посмотрел ей в глаза, и от этого взгляда Брин ощутила удар молнии.
Рангар наклонился, прошептав ей на ухо:
— Позже вечером. Не ложись спать. Я умру, если мы не закончим начатое.
Она кивнула, широко раскрыв глаза. Он еще раз сжал ее талию, прежде чем отправиться вслед за рыбаками, проклиная их на чем свет стоит, затем схватил их бутылку эля и выпил из нее.
Глава 24
ПШЕНИЧНАЯ ДЕВА… СРОЧНАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ… ЗАБЛУДИВШАЯСЯ В ЛЕСУ… УЖАСНАЯ ОШИБКА И УШИБЛЕННОЕ РЕБРО
Когда Брин снова вернулась к костру, Сарадж подошла к ней с довольной ухмылкой на лице.
— Ты
