Рисуя смерть - Татьяна Лаас

– Держи, король... Надеюсь, обретя свободу, Терри решится на что-нибудь.

Эш передернул плечами – он до сих пор не мог отойти от остатков зелья, распыленного в спальне Терри:

– Вот не факт, что она захочет к нам обращаться... – Он фыркнул, в попытке прочистить нос, – что ж за гадость прилипчивая. Я до сих пор хочу укусить кого-нибудь. Желательно до крови. Зверюге хорошо – он сейчас в драке пар спускает, а мне кого кусать?!

– Но-но! – Мэри покачала указательным пальцем перед лицом Эшли, и тут же пожалела об этом – слишком завороженным стал взгляд оборотня. У Эша даже ноздри стали раздуваться – он явно собирался проверить Мэри на вкус. – Рыжик, прекрати!

Тот задумчиво облизнул свои губы и пробурчал:

– Расслабься, я помню – ты невкусная. – Только взгляд его говорил об обратном – в нем было неожиданно много предвкушения. Глаза Эша принялись блуждать по телу Мэри, словно выбирали, куда укусить слаще.

Когда его глаза замерли неприлично ниже талии Мэри, она прищурилась:

– Эш, я серьезно. Я же к тапке прибегну. – На всякий случай она сделала шаг назад. А Эш подался за ней, засовывая руки в карманы:

– Ага... Мэррррри... – он заурчал, произнося её имя.

– Рыжик! – Мэри одернула парня – он почти вплотную подошел к ней, чуть приподнялся на цыпочках, чтобы быть с ней одного роста, и сказал прямо в лицо:

– Буууу! – Он отпрянул в сторону, смеясь. – Это все еще я, Эш, а не кровожадный придурок.

Перепугавшаяся не на шутку Мэри дала ему щелбан прямо в лоб:

– Небеса, ну ты и придурок! Я же...

– Это тебе за рыжика. – пояснил, продолжая смеяться, Эш. – И когда ты запомнишь, что у меня есть имя?

Обиженная Мэри резко развернулась и пошла к машине:

– Ну тебя... – Её каблуки громко стучали по тротуарной плитке. Эш машинально подумал, что давно не делал ей подарки и не покупал новую обувь. Что-нибудь в этот раз на более устойчивом каблуке – Мэри неудачно поставила ногу, чуть не теряя равновесие и тут же ругаясь. А еще лучше купить цветы и конфеты...

– Сладкая моя! Я же помню, что ты невкусная! – крикнул ей вслед Эшли и пошел за ней.

Мэри, открывая дверцу машины, буркнула:

– У тебя с логикой проблемы! И все, достал – скоро Вальпургиева ночь. Буду развлекаться, как положено ведьме.

– Ура, – притворно обрадовался Эшли, – покатаемся на метле!

– С какой стати мне тебя брать с собой?

Эшли радостно приземлился на пассажирское сиденье, тут же теряясь в своей одежде и выныривая из ворота ставшей слишком большой для него футболки:

– Потому что я твой коооот! – Он развалился в кресле, вылизывая хвост. – Любимый, рыжий, единственный и неповторимый.

Мэри завела машину:

– И как тебя до сих пор на работе держат? Ты же не умеешь быть серьезным.

– Я там хорошо притворяюсь! Надеваю серьезность вместе с костюмом. Никто пока не заподозрил.

Мэри, выезжая на главную улицу, напомнила:

– Тебя уволили за несоответствие должности детектива.

– Тебя тоже, – Эш перестал вылизываться и полез к Мэри на колени, сворачиваясь клубком. – Кстати, знаешь, сладкая, почему ты невкусная? Коты не ощущают сладкий вкус. Так что с логикой у меня все в порядке.

Мэри опустила одну руку вниз и погладила Эша за ушком. Тот мурлыкнул и тут же цапнул её за палец, прокусывая до крови. Зелье, которое применили против Грега, было чертовски сильным.

***

Терн открыл шкаф и с тоской принялся одеваться – сорочка, панталоны, весткоут и аби. Панталоны и аби были его родового зеленого цвета, расшитые золотыми листиками терна, короткий весткоут ярко-желтым, тоже весь в растительной вышивке. Завершали костюм щегольское жабо и перевязь с серебряной шпагой. Шляпу надевать Терн не стал – взял её под мышку. За годы, проведенные в мире под солнцем, он уже отвык их носить. Менять серебряные украшения в прическе на золото он не стал, пусть раньше так не было принято, сейчас это не считается чем-то предосудительным. Придется Королеве лета смириться с его видом.

Он вышел из спальни, которую ему предоставил в своем загородном доме Алекс, и направился в комнаты своего друга Тенедара. Уходить, не предупредив его, он не стал. Тенедар как раз покинул свои покои, одетый менее пафосно – всего лишь в темно-синий деловой костюм-тройку. Привычно все портили его босые ноги – как говорится, с кем поведешься.

– Доброе утро, Терн, – Тенедар широко улыбнулся, хотя нехорошие предчувствия от неожиданного вида друга кольнули его сердце.

– И тебе... Доброе утро, Дарри! – Терн как-то совсем задумчиво принялся рассматривать Тенедара. – Ты выглядишь... Странно. Я уже привык тебя видеть в худи и джинсах.

– Я вынужден тебя оставить в одиночестве – я удаляюсь по делам.

Терн резко выпрямился, кладя левую руку на рукоять шпаги:

– Это я отправляюсь по делам! Неужели по моему виду не видно?

Дарри довольно рассмеялся:

– Видно-то видно, но я первый сказал!

– Это потому, что ты привык болтать за двоих, а я нет. – Терн старательно задрал подбородок вверх – знал, что Дарри не купится на это и не обидится.

Тенедар вздохнул – по Терну было заметно, что уступать он не собирается:

– Босоножка, но я серьезно. Мне надо к премьер-министру. – Тенедар был королем Осени, пусть и короновали его совсем недавно.

С Терна сразу слетело все вселенское высокомерие:

– Ого, а ты наивный мальчик, Дарри. Прям к премьер-министру и чтоб приняли?

Тот слишком простодушно для Короля осени сказал:

– Думаешь, не примет? Мне надо подписать договор о дружбе с королевой Альбиона – не хочу, чтобы моих подданных прогоняли с нажитых мест.

Вместо ответа Терн улыбнулся, старательно не ехидно.

Дарри тут же понятливо поменял цель:

– Тогда к королеве. Доволен? Теееерн, уступи, пожалуйста. Мне очень нужно. Мне не нравится, что моих фейри притесняют. Того же Охотника вот-вот лишат гражданства. Это неправильно.

Терн выгнул бровь:

– А, здравая мысль, Дарри!

Тенедар осторожно уточнил:

– Это ты меня похвалил или попытался уязвить, чтобы заставить остаться тут?

Терн неожиданно