Безумная любовь для мага (СИ) - Екатерина Гераскина
— Доброе утро, нежность моя. Неужели не впустишь собственного супруга в квартиру? — едко спросил он.
В отличие от меня, Константин выглядел, как всегда, безупречно. Отглаженные тёмно-синие брюки с голубой рубашкой, расстёгнутой у горла на пару пуговиц, невероятно ему шли.
— А не слишком ли рано для визита к посторонней женщине? Пусть по документам мы и супруги, но нас уже давно ничего не связывает, — не менее дерзко ответила я.
— Это мы ещё посмотрим, — произнёс Разин и убрал мою руку, мешающую зайти ему в квартиру.
— Тебе лучше уйти, — сложив руки на груди, проговорила ему в спину я.
Разин по своему обыкновению даже не обратил на мои слова внимания и пошёл на кухню. Я последовала за ним, захлопнув входную дверь, а затем остановилась и мысленно застонала. Два бокала, которые я не стала ставить в посудомойку и помыла руками, стояли около раковины. Разин направился прямиком к мусорному ведру, открыл его крышку и тут же хлопнул ею. Думать о том, что он там увидел не стоило — пустую бутылку из-под вина. Константин повернулся и презрительно бросил:
— Я так и думал! Это Зарецкий? Да?
— Я не собираюсь отчитываться перед тобой о своей личной жизни, — но не успела я произнести эти слова до конца, как Разин схватил меня за шею и больно сжал ее.
Я не могла позволить этой сволочи снова надругаться над собой, поэтому схватила его за запястье, резко дернула на себя и коленом ударила прямо поддых. Разин зарычал и схватился за больное место. Но я знала, что его это не остановит, а, скорее, разозлит. Я побежала на выход из кухни, но тут же врезалась Зарецкого. Он стоял на пороге кухни в пижамных штанах и футболке с торчащими в разные стороны короткими волосами. Он настолько был привлекательным с утра, что мне захотелось его поцеловать. Только сложившиеся обстоятельства совершенно этому не благоволили.
— Что здесь происходит? — спокойно и вместе с тем опасно проговорил Зарецкий и обнял меня за талию, развернув перед собой и прижав мою спину к своей груди.
Сейчас этим жестом он показывал, что я его, что я принадлежу только ему. Разина ослепила ярость, и его верхняя губа пренебрежительно дернулась.
— То есть, пока я лечусь от зависимости и стараюсь контролировать себя, ты окучиваешь мою жену и трахаешься с ней? — прошипел тот.
— Не зарывайся, Разин, — строго бросил Зарецкий.
— Не зарывайся? — злобно процедил муж. — Ты запрещал мне встречаться с ней и контролировал каждый мой шаг! А все для того, чтобы забраться в койку к моей жене? После этого ты ещё зовешься моим другом?
— Разин, успокойся. Марина тебе ясно дала понять, что между вами ничего не будет, что вас на данный момент объединяет только это дело.
— Да ты полный мудак! Я пришел к тебе с повинной, а ты так поступил со мной!
— Разин последний раз говорю тебе успокоиться. И чтобы впредь не было недопонимания, я внесу ясность. Как только это дело закончится, я буду претендовать на Марину.
— Сволочь! — надменно бросил Разин и резко вышел из кухни.
С оглушительным стуком хлопнула входная дверь. А я только после этого начала дышать. Затем на ватных ногах пошла к столу, села за него и, поставив локти на стол, уткнулась лбом в ладони.
— Я боюсь, что он сорвётся. Или хуже того что-нибудь сделает, — тихо проговорила я.
— Разин находится под контролем уже очень давно, так что с его стороны точно не стоит опасаться, — Зарецкий подошел ко мне вплотную, облокотился бедром на стол рядом со мной, убрал мои руки и поднял за подбородок голову, а затем провел большим пальцем по нижней губе, слегка оттягивая её. — Ты ничего не хочешь мне сказать или спросить? — хрипло поинтересовался он.
— Ты серьезен в своих словах? — спросила я.
Зарецкий медленно начал наклоняться к моим губам, прошелся языком по одной губе, а потом во второй, втянул нижнюю в свой рот, слегка прикусил и оторвался.
— Я серьезен, как никогда. Ты — моя.
В ответ я лишь тяжело вздохнула:
— Зарецкий, ты же знаешь, что развод для таких, как мы с Разиным, не предусмотрен. Мне придётся снова сменить личность.
— Я уже начал готовить для тебя документы. Так что в этом проблем не будет.
— Но я не хочу терять свою работу.
— Заново сдашь экзамен и будешь работать в моем ведомстве.
— Приготовился, значит, — улыбнулась я.
— Люблю всё контролировать, — ответил Зарецкий, рывком поднял меня из-за стола, подхватил под бёдра и понёс на выход из кухни. — Ты слишком рано покинула постель, — тихо прошептал он мне в самое ухо и прикусил мочку. — У нас ещё есть время до обеда.
— Мы пойдем вдвоем к Преображенским?
— Да. Разин там будет лишним. Я и тебя не брал бы, чтобы не светить наше с тобой тесное общение. Но Амалия уже знает тебя и может рассказать то, что не расскажет мне.
— Хорошо, — прошептала я.
Зарецкий бросил меня на кровать и опустился сам. А я успела посмотреть на электронные часы. Было восемь часов утра. И правда, ещё было полно времени до встречи.
Мы все утро провели вместе, заказали снова еду из ресторана и пообедали. Зарецкий только оставил меня минут на тридцать для того, чтобы переодеться в чёрный костюм, который ему безумно шел. А я облачилась в просторный женственный бежевый костюм. Только на ноги, в отличие от Зарецкого, я надела кроссовки. Потом завязала высокий хвост и нанесла лёгкий дневной макияж, а губы тронула розовым блеском и открыла дверь. Зарецкий как раз выходил из собственной квартиры. А уже спустя сорок минут мы звонили в дверь квартиры семьи Преображенских.
В просторной трёхкомнатной квартире было уютно, повсюду были расставлены небольшие фигурки и фоторамки с молодоженами. Сразу чувствовалось, что квартиру обставляли с любовью. Амалия была в белом лёгком сарафане. Она сдержанно улыбнулась нам и провела гостиную, а потом принесла чай с красивым на вид печеньем. Роман сидел в кресле и пристально наблюдал за своей супругой, не обращая на нас внимания.
