Падение "Утренней звезды" (СИ) - Лена Бутусова
Такер невесело усмехнулся:
— Не думал, что ты так легко согласишься.
— Мне нужно вывести Лучезара из медикаментозной комы, — говоря это, Лиза смотрела в сторону, чтобы не видеть каменеющее лицо Такера. — Самостоятельно это сделать невозможно…
— Лиззи… — командир скорбно нахмурился. — Если эта программа и вправду сделала откат к базовым настройкам, то…
— Молчи! — девушка в сердцах выплюнула это слово и исподлобья посмотрела на Такера. — Даже не произноси этого. Не смей…
— Да, конечно, прости, — Майк коротко кивнул. — Пожалуйста, будь осторожна.
— Здесь недалеко, — Лиза нервно дернула головой. — А станция теперь работает в штатном режиме.
И в доказательство своих слов Лиза, не надевая шлема, распахнула шлюзовую дверь. Такер, измученный раной и последней перестрелкой, даже не успел ничего сделать. Он только рванулся к Лизе, но тут же замер на месте. За дверью и вправду был воздух, свет и нормальное давление.
Девушка обернулась к командиру с торжествующим видом, но радость ее была недолгой. Улыбка тут же слетела с ее губ, и она заторопилась прочь по коридору.
— Герметизируй шлем, Лиззи. Так безопаснее, — слова Такера, брошенные ей вслед, Лизавета пропустила мимо ушей.
Проводив Лизу тяжелым взглядом, Майк направился в противоположную сторону, к ректору, возле которого он заложил плазменный заряд. Времени до детонации было немного, но подполковник Космофлота Майкл Такер привык к экстремальным условиям работы, ему не впервой приходилось спасать ситуацию в самый последний момент. Поэтому он не суетился. Главное, чтобы это не оказалось ошибкой. Если станция попадет не в те руки или, того хуже, сойдет с орбиты, последствия будут катастрофическими. Не лучше ли оставить все, как есть? Взрыв основного реактора расколет Утреннюю звезду на части, а упавшие обломки принесут не так много вреда, как могла бы принести целая упавшая станция. Такер готов был пожертвовать своей жизнью ради дела, в которое верил, но вот пожертвовать жизнью Лизы — нет. Конвей ошибся, Майк был не настолько хорошим солдатом…
Секунды таяли, счетчик излучения щелкал все настойчивее. Такер бросал на него быстрые хмурые взгляды. Берта оказалась права, силовая защита реакторов не функционировала, и потерявшее контроль излучение разлеталось по станции все дальше и дальше. И перезапуск компьютера уже ничего не мог с этим сделать.
Наконец, когда стрекот счетчика уже нельзя было игнорировать, Такер остановился и, чуть помешкав, герметизировал шлем. Пока что броня выдерживала такой уровень фона, но что происходило близ самого ядра реактора, оставалось только гадать.
Перед командиром встала стена из спекшегося раскуроченного металла, преградившая проход в технические помещения главного реактора. Счетчик излучения надрывался, и Майк в конечном итоге отключил сигнализацию об уровне радиации. И так было понятно, что он здесь запредельный. А время, меж тем, утекало сквозь пальцы. Мешкать было некогда, равно как и сомневаться в правильности принятого решения или бояться. Пять минут. У него оставалось только пять минут, чтобы добраться до заряда и отключить детонатор. И все бы ничего, но с каждым шагом губительное излучение неустойчивого плазменного реактора все глубже вгрызалось в штурмовую броню, стремясь добраться до уязвимого человеческого тела.
Майк сжал зубы и шагнул вперед. Подполковник Космофлота не обладал живым воображением, но в этот момент ему показалось, что он чувствует, как шевелятся волоски на его руках, колышимые невидимым смертоносным ветром. Конечно, это было его фантазией, последствия облучения проявятся позднее. А сейчас он должен сделать то, что решил, от его действий зависели четыре человеческие жизни.
В том числе жизнь Лиззи Солнцевой.
Той, которую он давно уже обожал издалека, не смея приблизиться, понимая, что не в состоянии соперничать с Горским. Да, он и не хотел нарушать их идиллию — о трепетной любви Лизы и Лучезара сплетничал весь Космофлот, их ставили в пример, и Такер не хотел быть третьим лишним в этой идеальной паре. Но когда Горский пропал без вести, когда с Утренней звездой оборвалась связь, он решил, что это его шанс и… отправился на Утреннюю звезду спасать соперника. Потому, что это был его долг. Потому, что Майк был лучшим в этом деле. Он вызвался сам, чтобы возглавить эту операцию, узнав, что в ее составе будет Лиза. Ему и самому не ясно было, на что он рассчитывал, чего хотел добиться. Помочь Лизе вернуть жениха? Показать ей, что он тоже хорош и достоин ее внимания?
Три с половиной минуты…
Тревогу забили сенсоры температуры. Вокруг становилось все жарче, вернее — все горячее. Реактор перегревался. И это был очень плохой признак. Такер только крепче стиснул зубы — датчики штурмового скафандра надрывались, предостерегая хозяина о грозящей ему опасности. Майк уже чувствовал, как начала нагреваться изнанка брони, несмотря на все слои термоизоляции и систему внутреннего охлаждения. Но все равно шел вперед. В самое пекло.
Две минуты…
Командиру оставалось преодолеть не больше полутора сотен метров по техническому коридору, туда, где у самой тонкой внешней стенки он оставил плазменный заряд. Но эти шаги пролегали прямо через нагретое перекореженное нутро реактора. Хватит ли ему выдержки? Хватит ли ресурса штурмовой брони хотя бы на дорогу туда, не говоря уже о том, чтобы вернуться обратно?
Как же он теперь жалел, что так тщательно спрятал заряд! Что не оставил его у самого входа…
Такер чувствовал, что задыхается. Фильтры не справлялись с раскаленным воздухом. Израненная грудь отзывалась на каждый горячий вздох резкой болью.
Еще десять шагов… Сорок секунд до детонации…
Командир упал на колени возле заряда. Голова кружилась, перед глазами вспыхивали обморочные круги, и он никак не мог сфокусировать взгляд на приборном щитке бомбы. Протянул руку в перчатке к крышке, и она показалась ему нестерпимо горячей, даже сквозь броню. Словно бы он трогал ее голой рукой.
Откинуть крышку… Тридцать секунд…
А теперь ввести нужную комбинацию. Она была очень проста, но догадаться о том, какой шифр командир Такер вложил в деактивацию заряда, было почти невозможно.
Шифр был несложен.
Дрожащими пальцами Майк вводил код на буквенной клавиатуре, игнорируя все базовые правила о создании правильного шифра. Ни цифр, ни символов — только буквы.
ЛИЗОНЬКА
Ввод…
Тринадцать секунд…
Тринадцать секунд до детонации плазменной бомбы. Именно эта цифра застыла на приборном щитке, и Такер обессилено уронил голову на руки. Он выиграл время. Совсем немного времени для них для всех. Потому что он только что лишь отсрочил неизбежное. Реактор все равно взорвется. Но теперь он просто обязан был вытащить Лизу с этой проклятой станции. Даже несмотря на то, что он видел лишь кровавую пелену перед глазами, что руки и ноги отказывались
