У смерти твой голос - Екатерина Соболь
Я вспомнила, что у меня есть номер Гиля, он ведь два раза мне звонил. Почти нажала на вызов, но остановилась. Что такое мои мелкие проблемы по сравнению с его разбитым сердцем? Нет уж, не буду его беспокоить.
И тогда я позвонила в участок. Ни Чон Мина, ни Гиля не было на месте. Дежурный полицейский, голос которого я не узнала, сказал, что передаст инспектору мое сообщение, и повесил трубку. Что же мне делать? Звонить отцу? Звонить в скорую? Отца не хочется пугать, со скорой не хочется объясняться. Дышать было тяжело, я чувствовала на шее синяки от пальцев, и мне хотелось разрыдаться – даже не от боли, а от вторжения чужого, неприятного присутствия в границы моего тела, от этой стертой дистанции между мной и злом. Нужно на воздух. Вдруг Янг-Бан вернется? Снаружи хотя бы есть куда бежать. И вообще, может, он обронил какие-нибудь улики. Я найду их, и его арестуют.
Я выглянула в холл. Милая женщина-администратор спала в своей комнатке около стойки ресепшена, охраны не было – кому она нужна в таком тихом месте? Только на улице я сообразила, что вышла босиком, но возвращаться не хотелось. Я осмотрела парковку – никаких машин с включенными фарами, да и улик, к сожалению, никаких, – и пошла в сад.
Там пахло цветами, стрекотали цикады. В просторной беседке для застолий стояли скамейки, но я прошла мимо. Села на траву под деревом, выбрав место с самым широким обзором, и прислонилась к стволу. Да, вот так хорошо. Слезы отступили, даже боль как будто притупилась. Мысли постепенно успокаивались. В нападении было, если вдуматься, кое-что странное. Утром расскажу Чон Мину – просто вызову такси и вернусь в Андон. Я поудобнее прислонилась спиной к прохладной коре кедра и закрыла глаза.
Наверное, я заснула, а когда проснулась, ночь была гуще, темнее. Тонкую молодую луну спрятали тучи, но даже так я разглядела, что рядом со мной, тоже прислонившись к кедру, сидит человек. Я вздрогнула, но он уже повернулся ко мне, и крик смолк, так и не вырвавшись из моего опухшего горла. Чон Мин!
– Как вы узнали? – хрипло спросила я.
– Мне передали сообщение.
Значит, все-таки передали… Я мысленно поблагодарила незнакомого полицейского, который не поленился ночью звякнуть коллеге. На мне лежал зеленый свитер Чон Мина – так вот почему я еще не замерзла, – и я украдкой понюхала ткань. Приятный хвойный аромат: одеколон, запах которого мне так хотелось распробовать.
– Похоже, вы были правы, предсказательница Ли, – виновато сказал Чон Мин. Его футболка белела в темноте. – Не стоило уезжать, это ничего не меняет. Вернуться в город будет безопаснее. Прошу прощения, что не уследил.
На щеках у него уже пробивалась щетина, но после барбершопа хотя бы отрастает ровно. Я не выдержала и коснулась ладонью его колючей щеки. Он вздрогнул, как в тот раз, в парке Плотины, но я не отстранилась.
– Можете называть меня по имени? – попросила я, нежно поглаживая его щеку.
– Если вы настаиваете, предсказательница Ли.
– Просто Юн Хи.
– Хорошо, Юн Хи-а, – послушно кивнул он, наконец-то обратившись ко мне в неформальной форме.
Радости это мне принесло меньше, чем ожидалось, – слишком уж покорным он был, будто согласился, просто чтобы со мной не спорить.
– Называйте, как вам комфортнее. – Я отступила, чтобы не загонять его в угол, и руку тоже убрала. – Предсказательница так предсказательница. Идемте внутрь? Холодно.
– Погодите.
Он встал и прошелся по клумбам, срывая какие-то растения. У меня мелькнула сладкая мысль, что он хочет подарить мне букет, и пусть администрация отеля будет от этого не в восторге. Я мечтала, что приедет Чон Мин с цветами, и вот оно! Но увы, он вернулся с пучком невзрачных мелких листьев, да и те мне не отдал. Я натянула зеленый свитер на себя, чтобы он не забрал его, и пошла вслед за ним в здание.
Даже не думала, что смогу вернуться в номер после всего, что там было, но в присутствии Чон Мина мне море было по колено.
– Вы не против, если я возьму покрывало? – спросил он. – Постелю на полу, чтобы не оставлять вас на ночь одну.
Его покладистая вежливость меня тревожила. Где тот Чон Мин, который на любое мое слово грубит?
– Стойте, – взмолилась я, когда он начал раскладывать покрывало на ковре. – Зачем вам на полу лежать, тут… Тут широкий матрас.
Я легла на край, показывая, как много места остается.
– Вы уверены?
– Ну да. Метра два шириной, сами посмотрите.
– Я спрашиваю не о его размере. Я спрашиваю, почему вас не смущает, что мы будем лежать на нем вдвоем.
Этот вопрос я оставила без ответа, и Чон Мин опустился на колени за низкий столик, разложил перед собой листья, собранные в саду, и начал стучать по ним кулаком. В комнате запахло свежо и зелено. Чон Мин вышел из номера, через пару минут вернулся с чашкой горячей воды из кулера и мотком бинта – видимо, взял из знакомой мне аптечки в его машине. Бросил раздавленные листья в воду, размешал и оставил.
– Надо подождать, – сказал он.
– А где же отвар барлерии? – притворно расстроилась я.
Хотелось просто показать ему, что я помню его слова.
– Она сейчас не в той фазе цветения, – ответил Чон Мин без малейшей улыбки, с видом деревенского доктора. – Это листья маргаритки, ромашки и бархатца.
– Откуда вы все это знаете? Поняла! – Я заулыбалась, чувствуя себя пьяной от его присутствия. – У вас в семье кто-то был шаманом, а вы не стали продолжать династию, сбежали, и вас оставили без наследства. С тех пор вы ненавидите шаманов и астрологов, но знания-то остались.
Чон Мин слабо фыркнул.
– Ну давайте, признавайтесь! Кто был шаманом? Ваш отец?
– Да. И не будем об этом.
Ого… Такая новость, и обсудить не с кем.
– Значит, мы точно выкрутимся, – прошептала я. – Шаман и предсказательница – идеальная команда.
Чон Мин подошел ко мне, вытащил из-под меня одеяло и накрыл им сверху. Я растаяла от нежности и потянула руки навстречу, показывая, хочешь – обними меня, я ведь такое пережила! Но Чон Мин отошел к окну, распахнул его, сел на пол и закурил, устало прислонившись к стене.
Вопрос «Ты куришь?!» остался непроизнесенным, я просто лежала и смотрела. После того как меня за это чуть не убили, я
