Брак по-тиквийски 4. Колдунья - Натали Р.
— Госпожа Ильтен, — высший командир Тегер Руани был расстроен, — ну почему вы слили эту историю с пиратами тильгримскому отделению? Нам бы очень пригодилось участие в таком резонансном расследовании.
Служба охраны безопасности Тильгрима действительно неплохо пропиарилась. Тильгримцам и раньше перепадала слава от инцидентов в Риаведи с участием госпожи Ильтен, и вот новое происшествие: настоящие пираты с аварийным кораблем, беглый диспетчер с женщиной, море трупов, загрязнение окружающей среды… И все это мимо Ноккэма, как же так?
— Хочу вам напомнить, господин Руани, что Риаведи — территория, относящаяся к тильгримскому отделению, — сказала Тереза. — Найдите хоть одно основание скрыть это происшествие от тамошних безопасников.
— Нет, ну зачем же скрывать? Просто вы могли бы позвонить сначала нам. Чтобы проинформировать, понимаете?
— Не могла, — отрезала Тереза. — Вышка мобильной связи упала. Или вы считаете, что я, бросив все, срочно должна была строить пентаграмму пси-связи?
Высший командир вздохнул.
— Но в следующий раз вы позвоните нам? Если вышка не пострадает, — добавил он.
— В следующий раз? — возмутилась Тереза. — То есть вы предполагаете, что в Риаведи регулярно должны случаться жуткие истории? Да еще похоже, надеетесь на это? Вы — служба охраны безопасности, господин Руани! Вам следует людям безопасность обеспечивать, а не создавать себе пиар на их несчастьях!
И чего она сорвалась? Прекрасно ведь знала, что за человек Руани. Не дурной, отнюдь: дело свое делал, преступность в меру сил искоренял, с подчиненными ладил. Старался брать пример со своего прежнего командира Маэдо. И в этом слегка перебирал. Надо быть собой, а не обезьянничать. И не завидовать. Руани хотелось так же хорошо выглядеть перед начальством и общественностью, ловить удачу, делать карьеру. Ну как ему объяснить, что вершины своей карьеры он уже достиг, чтоб не обидеть? Он неплохой начальник городского управления, но в столице таких, как он, на бутерброд намазывают и съедают.
Не надо было на него орать. Объяснять бесполезно, но могла бы проигнорировать. Просто Тереза тяжело переживала события этого лета, в которых Руани видел только упущенную славу. Люди погибли, дети осиротели, а он о плюшках от руководства! Вот и не выдержала. Да, она не плакала ни по Лике, ни по ее сыну, ни по деду Калле… Еще с войны она научилась в ответ на удары судьбы не лить слезы, а действовать. Но это не значит, что у нее каменное сердце. Что можно вот так…
Ну, и беременность, конечно, не добавила психике стабильности. Так что пусть Руани скажет спасибо, что Тереза его стулом не окучила, всего лишь рявкнула. Неудачное начало для новой жизни, что ни говори: ведь все эти страсти на ребенке сказываются. Да еще и колдовской ритуал с питьем чужой крови. Не повредило ли это плоду? Поди угадай. А если и повредило, все равно ничего не исправить: аборты запрещены. Вот так родишь не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку, и что с ней делать потом?
Аннет родилась на исходе зимы. Третья девочка — настоящее чудо, повод для гордости и праздника, основание для безумной по масштабам выплаты от государства. Так не бывает, сказал Руани, ошарашенный этой новостью, когда не вовремя позвонил с намерением привлечь Терезу к очередной операции и получил от доктора Нихеса резкую отповедь.
Так действительно не бывает, молча согласилась с ним Тереза. Статистика здесь не работает. Элеонора была перерождением умершей девочки. А Вера и Аннет — не полные сестры. Рождение у отдельно взятого мужчины одной девочки — редкость, но такое все же случается. Вот и случилось. Темноволосая черноглазая малышка с сангвиническим темпераментом походила вовсе не на Ильтена. И это было очевидно не только Терезе, но и всем, кто знал альтернативного кандидата в отцы: на генетику тут традиционно обращают внимание. Терезе даже стало немного неловко перед Ильтеном, и пару декад она вела себя, практически как примерная жена. Потом вернулась к своему обычному стилю жизни, конечно. В конце концов, что здесь странного? Удивляться стоило тому, что кто-то вроде Аннет не родился раньше.
Ильтен, в отличие от Терезы, никакой неловкости не ощущал. В этом сильно помогло пособие в двадцать тысяч единиц, которое он не уступил бы стороннему кандидату, даже если бы он все еще находился на Т5 и недвусмысленно претендовал на вознаграждение. Это его, Ильтена, жена родила девочку. Значит, дочка — его, по закону. И пособие — его.
Наверное, чисто по-человечески следовало сообщить виновнику торжества о том, что его генетическая линия обрела продолжение. Но как? Пси-связь не гарантирует тайны переписки, скорее наоборот. Стоит ли передавать информацию, утечка которой может повредить карьере или личной жизни? Дюжину раз подумаешь. И нужна ли ему вообще эта информация? Он женат; возможно, у него уже есть свои дети. Пусть себе живет без внезапных сюрпризов и связанных с ними потрясений.
Назвали девочку в честь матери Терезы. Так показалось справедливым, раз Вера названа по матери Ильтена. Вера восприняла появление сестренки с восторгом: будет с кем играть. Комплексов, свойственных мальчишкам Хэнк, она была начисто лишена.
— А когда можно будет на вас рассчитывать? — почти жалобно спросил Руани.
Да хоть послезавтра, хотела ответить Тереза. Но доктор Нихес состроил суровое лицо, и она вздохнула:
— Через три-четыре декады.
Доктор неодобрительно покачал головой, но спорить не стал. Переубеждать в чем-либо эту пациентку — занятие неблагодарное и, что еще хуже, небезопасное. Хорошо уже то, что она прямо сейчас не сорвалась задерживать каких-нибудь зохеновых преступников. Пусть побегают еще немного на воле, здоровье важнее.
Хэнк приехал с бутылкой вина:
— Ваше любимое.
Тереза подняла бровь.
— Я вообще-то кормлю грудью.
Он смутился. Нашел чем поздравить с рождением дочери!
— А… ну да.
— Выпейте с Рино. Можете Дени на донышко накапать.
Хэнк привез с собой обоих сыновей. Побоялся оставить дома? Вроде бы пацаны давно не играли в квартире в мяч и не фехтовали деревяшками, грозя расколотить все окна. Вера утащила их с собой показывать сестренку.
— Поздравляю вас, господин Ильтен. — Хэнк переставил бутылку поближе к хозяину. — Э-э…
Он снова покраснел. От него не укрылись характерные черты девочки, ясно говорящие о том, что Ильтен тут в лучшем случае свечку держал.
— Спасибо. — Ильтен милосердно проигнорировал замешательство гостя и разлил вино по двум бокалам.
Хэнк повернулся к Терезе.
— Госпожа Ильтен, у меня к вам просьба.
Странно, что свою просьбу он собрался изложить непосредственно Терезе, а не ее мужу. Что-то
