Мой любимый Напарник (СИ) - Анна Кривенко
- Юля! – громкий надрывный голос, явно принадлежавший женщине, настиг меня неожиданно, и я с почувствовала странный трепет в душе. Медленно обернулась, словно догадываясь, кого сейчас увижу.
Их было двое – среднего роста мужчина – молодой, красивый, светловолосый, и невысокая женщина с копной черных кудрявых волос. На миловидном лице её ярко выделялись большие, миндалевидной формы глаза.
У меня перехватило дыхание, ведь я, безусловно, узнала этих двоих. Видела на единственной сохранившейся у тёти фотокарточке.
Это были мои родители, бесследно исчезнувшие из моей жизни двадцать шесть лет назад…
Глава 26. Новая локация для Нэссиля...
Нэссиль
Жуткий голос оххра в голове стремительно затихал, а прикосновение жарких губ всё сильнее затягивало меня в бездну непередаваемого удовольствия. Я с трудом понимал, что происходит: контакт с чудовищем из моего прошлого едва не лишил способности вообще мыслить.
Оххры были страшной сказкой моего детства. Сказкой, которая имела дерзость стать реальностью.
Планета Мироан, на которой я вырос, имела не очень долгую историю существования. Когда погибла родина зоннёнов – Диимора, остатки народа облюбовали пустынную планету, бедно заселенную лишь растениями и животными. По крайней мере, никого разумного при беглом осмотре обнаружено не было…
Были стремительно отстроены города, вспаханы поля, насажены дииморские растения, семена которых чудом удалось вывезти из погибающей планеты…
Всё шло хорошо. По крайней мере, первые годы жизни я помню себя счастливым.
Я был любопытен. Всюду совал свой нос. Особенно мне нравился естественного происхождения парк, который пролегал прямо за холмом недалеко от нашего поместья.
Родители не разрешали мне гулять там, но я был несколько непослушен.
Убегал из-под надзора няни в часы дневного сна и с упоением бродил среди странных, совершенно зеленых деревьев, так не похожих на растения остального Мироана…
Я помню, как меня удивляла эта однообразная палитра. Коричневые или серые стволы и зелёные листья. Даже мох был изумрудным, в то время как его дииморский собрат имел цвет красного пламени.
Я чувствовал трепет, находясь в этом островке чужой жизни, и с каждым днем всё глубже зарывался в парк.
И вот однажды я встретил ИХ.
Оххры появились из-под огромных корней старого дерева и сперва меня не испугали, а заворожили. Полупрозрачные, как медузы – они плавали прямо в воздухе, колыхаясь при движениях. Маленькие глазки смотрели на меня с интересом, в котором я, по малости лет, не разгадал гастрономические пристрастия.
Нет, они не съели мое физическое тело, но, неожиданно набросившись, начали высасывать из меня жизнь.
Я с трудом нашёл в себе силы убежать и едва дополз домой.
Болел больше недели, но так никому не признался в том, что произошло.
Конечно же, в парк я больше не собирался возвращаться. После произошедшего ужаса я оценил уют и спокойствие стен нашего поместья, но однажды ночью вожак – огромный и сильный оххр – влетел в мое окно, жадно скаля маленькую пасть.
Я закричал.
Монстр успел придавить меня к кровати, опутал голову своими склизкими щупальцами. В этот момент я понял, что он гораздо более материален, чем его собратья, а значит и намного более опасен…
Я уже не мог кричать. Да что там, даже дышать был не в состоянии, а в голове звенела пугающая пустота. И лишь поток дикого липкого ужаса лился из души наружу, приводя мерзкое создание в полный восторг.
Спасла меня няня.
Она вбежала в спальню и спугнула существо. Оххр стремительно соскочил с моей головы и выпрыгнул в окно, а последним, что я запомнил, было склонённое над собой до смерти перепуганное лицо миниатюрной симпатичной няни, которой к тому времени перевалило уже за восемь тысяч лет…
Я был в беспамятстве больше двух недель, очнулся слабым, с частичной потерей памяти. Доктора разводили руками, не понимая причину моего состояния, и им с трудом удалось вернуть меня к жизни.
Поэтому встреча с оххрами даже в игре наполнила меня диким ужасом.
Я ненавидел их. Они были моими кошмарами. По крайней мере, до того момента, пока я не вступил в зрелость. Столкнувшись взглядом с иллюзорным вожаком оххров, я четко осознавал, что он ненастоящий, что он всего лишь выужен из моей памяти, но… подсознательное желание защититься несмотря ни на что вынудило меня вступить с ним в ментальный бой.
Быстро понял, что проигрываю. Это существо даже в игре лишало сил и разума, и тут вдруг…
Я узнал запах. Юля! Она пахла травами и морским бризом. Такой аромат источала ее кожа. А губы были столь мягкими и нежными, что у меня сразу же закружилась голова от… нахлынувшего желания.
Я испугался. Вдолбленные родителями запреты на отношения вне брака клеймом жгли душу. Но оторваться от девушки я просто не смог. Может, для игры это нормально? Насколько я знал, некоторые иширцы в игровом пространстве умудрялись даже жениться…
Когда же мои пальцы заскользили по ее обнаженной спине, внутри меня проснулся... голодный дикий зверь.
О-О! А это уже серьёзно!!!
Движения стали дёргаными, поцелуй превратился в жадную и нетерпеливую ласку, но в этот момент противный до скрежета зубов голос сообщил, что первый уровень игры пройден, и нас выбросило посреди новых локаций.
Юля стояла передо мной уже одетая, но разгоряченная и… облачённая в слишком знакомую для меня одежду. Вместо «пиратки» на меня смотрела служанка из поместья родителей. Волосы туго стянуты на затылке в строгий пучок, платье длинное и безликое, спереди белоснежный передник, на котором не допускалось оставлять ни единого пятнышка…
Поцелуи тут же были забыты, оххры тоже, вытесненные очередным витком грубо вытащенной наружу боли.
Я обернулся, с каким-то ненормальным трепетом осматривая высокое здание, в котором вырос.
Да, игра вернула меня во времена глубокой юности: именно тогда у нас перед входом по стене вился этот оранжевый плющ. Времена, когда мне пришлось сделать ужасный в своём уродстве выбор…
***
Я понимал, что всё вокруг иллюзорное, но, кажется, в игре эмоции сами развались наружу. Мне хотелось рвать и метать, хотелось придушить тех, кто заставил нас с Юлей переживать все эти тяжелые жизненные моменты заново, но…
Перед глупым желанием изменить неизменяемое я не устоял.
Дверь в здание поддалась с трудом. Да, она всегда была такой тугой, хотя родители так и не удосужились что-то поменять. Огромный холл с мраморным полом и высоченными пятиметровыми потолками встретил меня привычной
