Стая для ведьмы (СИ) - Эльвира Осетина
Встаю на четвереньки и иду за ним, сглатываю слюни, есть хочется очень сильно, останавливаемся посреди комнаты.
– Команда называется, "танцуй", – объясняет ублюдок.
Достает из кармана кусочек сахара, показывает мне.
– Служить.
Опять встаю на коленки и поджимаю руки, извращенец кладет в рот кусочек сахара, ммм… вкуснятина. Как же давно я сладкого не ела. Сахар тает на языке.
– Молодец, хорошая девочка, – опять гладит по голове.
– А теперь танцуй!
Поднимает сахарок над головой и крутит его. Чего он хочет?
– Танцуй девочка, – говорит уже громче.
Черт, что делать? Я не понимаю. Смотрю на "летающий" сахарок и начинаю за ним тянуться и кружиться, переставляя медленно коленки.
– Да, да, молодец, Лерочка, хорошая девочка.
Получаю сахарок и поглаживания по голове. Грызу сахар и ощущаю его руку уже на спине.
– Лежать!
Опять встаю на четвереньки и припадаю к полу.
– Лерочка, ты сегодня умница.
«Умница, сволочь, конечно умница»
Чувствую его руку на спине, за тем на ягодицах, закрываю глаза и сглатываю, во рту сладко, пить хочется неимоверно, стараюсь сконцентрироваться на сладкой слюне, иначе вырвет.
Подсовывает под нос новый кусочек сахара. Черт сколько глюкозы на сегодня, заботиться сволочь.
– Еще одна команда – "Переворот", – торжественно объявляет ублюдок. И отводит сахарок в сторону, я тянусь за ним и чувству удар по ягодице.
– Я сказал "Переворот"!
Поджимаю одну руку и переворачиваюсь на спину и снова на живот, сахарок попадает в рот.
– Умница, Лерочка.
Грызу сахар, мечтаю откусить ублюдку член.
– Вставай! – слегка бьет ладошкой по ягодице, и вновь командует: – Замри.
Замираю и понимаю к чему ублюдок ведет дело, начинаю быстро сглатывать и жмуриться.
Ощущаю его пальцы со смазкой на анусе.
– Расслабься! – удар по ягодице.
Давай, Настя, расслабляйся, ты все можешь, ты все вытерпишь. Уговариваю себя и начинаю тужиться, ощущая, как его пальцы медленно входят в мой анус. Ублюдок трахает только туда, наверное, не хочет, чтобы забеременела и, слава богу.
– Расслабься! – опять удар, уже сильнее.
Прочь все мысли!
Стараюсь расслабиться…
Пальцы входят глубже и растягивают, трахает пальцами, глубоко и быстро, чувствую, как добавляет еще один и еще, уже больно. Терпи! Настя ты сможешь!
– Молодец, вот так, да, – шепчет этот извращенец с придыханием.
Заткнись ублюдок, ненавижу твой голос!
Чувствую его головку у входа, стараюсь расслабиться как можно сильнее, он входит всегда с силой, стискиваю зубы и тужусь. Он входит, черт … черт как же больно! Даже не замер, гад, урод, как больно, входит и входит, глубоко, на всю длину. Молчи Настя, молчи, нельзя произносить звуки. Стараюсь дышать глубоко.
– Вот так, да, вот так, хорошая девочка, – бормочет он.
«Ненавижу, заткнись! Я тебя ненавижу!»
Чувствую, как слезы бегут по лицу, не могу сдержаться, черт, нельзя плакать, остановись Настя, не плачь, ублюдок ненавидит слезы, чертовы собаки не плачут, но я блядь не собака, я человек!
Он слышит мой всхлип и останавливается, о нет, нет, нет!
Выходит из меня…
Он же не кончил? Зажмуриваюсь и замираю, молчу.
– Лера? Ты что не хочешь слушаться? – подходит и встает напротив.
Смотрю в пол. Чувствую его руку на подбородке.
«Смотри в пол, смотри в пол, не давай ему возможности тебя наказать», – сглатываю слюни.
Гладит по губам, засовывает палец в рот, затем второй.
– Соси!
Сосу чертовы пальцы, стараясь не думать, где они не давно побывали…
Тоня
– Девушка! Девушка!
Открываю глаза, а на меня мужик какой-то смотрит, оглядываюсь, сижу на первом сидении в маршрутке, у маршрутчика злой взгляд.
– Девушка, мать твою!
– Что? – хриплю в ответ.
– Ну, наконец-то, проснулась, я тебя уже пятнадцать минут бужу! Спящая красавица, блин!
– Простите.
Тру глаза. Смотрю на улицу, места не знакомые.
– Приехали! – злится маршрутчик, – Конечная, выходи, давай, если по второму кругу поедешь, тогда плати и жди, у меня перекур пять минут!
На автомате тянусь за деньгами и отдаю маршрутчику.
– Ну, молодежь, ночами то чего делаете?… – в никуда задает маршрутчик вопрос и выходит, хлопая дверью.
А я… я… кто я… это был сон? Сон… Конечно сон… Заглядываю в сумочку, какая странная… не моя … тетрадка? Зачем?
Водитель вернулся, и мы поехали. Долго сидела и улыбалась, как дура. Как хорошо, что это был всего лишь сон. Вышла на остановке и пошла домой. А чего, собственно, я на маршрутке? И как могло такое привидеться, чтобы мой начальник… и вот так, …господи. Ну и ужас.
Дошла до квартиры и начала искать ключи от двери. Всю сумку перерыла, и поняла, что сумка не моя, как? Почему? У меня что, сумку украли, а эту подложили? Какие-то не правильные воры? Может, та девушка, что рядом сидела, по запарке, мою сумку схватила, а свою мне оставила? О, студенческий. Хотела уже посмотреть имя, но меня прервали.
– Вам что нужно? – спросила соседка, нахмурившись.
Оглядываюсь на женщину, автоматически бросаю студенческое удостоверение назад в сумку, она что, совсем с катушек съехала? Уже соседку не узнает?
– Девушка, если вы к Насте, то она пропала.
Смотрю на Веру Ивановну и хлопаю ресницами. А голову сдавливает, словно в тиски жуткая боль, я охаю и, и хватаясь за дверь, оседаю на пол.
– Девушка, да что же это… ой, ты божечки мой!…
А у меня в голове сумбур, вспышки воспоминаний: выхожу с работы, подходит начальник Олег Дмитриевич:
– Анастасия Николаевна, давайте подвезу, поздно уже.
Улыбается. А улыбка какая-то странная, как у хищника.
Оглядываюсь…, на улице и правда темно и поздно, что-то засиделась, разгребая этот кошмар, что прошлая бухгалтерша устроила. Маршрутки скорее всего уже не ходят, а на троллейбусе ехать через весь город совершенно не хочется.
– Ну не съем же я собственного главбуха? – улыбается начальник.
И правда, чего это я? Конечно, работаю всего неделю, но он вроде мужик нормальный. Сажусь в его джип…
А дальше – темнота и … очнулась уже в этой комнате…
Опять вспышки воспоминаний… уже не мои, чужие.
– Девушка! – доносится взволнованный голос соседки.
Почему она меня не узнает?
Оглядываюсь, оказывается я уже в ее квартире, видимо на автомате зашла.
– Простите, Вера Ивановна, могу я умыться?
– Конечно, – растерянно смотрит она на меня.
Иду в ванную и слышу ее бормотание
– Вроде имя ей свое не говорила, и откуда знает, от Насти, что ли?
Захожу в ванную, зачерпываю ладонями холодную воду и смотрю в зеркало. А там – боль! Еле сдержалась, чтобы не застонать, схватилась за раковину руками, и вновь посмотрела на … себя…
– Я не Настя, я – Тоня… – шепчу сама себе.
